Королевство грез - Джудит Макнот

— Я только хочу мира… для всех нас…

— Ясно, Дженнифер, — резко проговорил отец. — Не стоитскрывать от тебя оскорблений, которые высказал твой нареченный супруг по поводусего мирного союза и тебя лично. Он заявил — так, чтобы слышали все при двореГенриха, — что не пожелал бы тебя, будь ты хоть королевой Шотландии. Онотказался взять тебя в жены, и король пригрозил лишить его всех богатств, но онстоял на своем! Лишь под угрозою смерти в конце концов согласился! А потомобозвал тебя потаскушкой Меррик и поклялся битьем принудить к послушанию.Друзья, хохоча, принялись делать на него ставки, ибо он обещал швырнуть тебя ксвоим ногам, как швырнул к своим ногам Шотландию. Вот что он думает о тебе и обраке! Что же до прочих, они наградили тебя титулом, который он тебе дал, —потаскушка Меррик!

Каждое произнесенное отцом слово отзывалось в сердце Дженниударом хлыста, и она корчилась от невыносимого стыда и муки. Подняв наконецголову и взглянув на усталых отважных шотландцев, она резко и твердопроговорила:

— Надеюсь, они поставили на него все свое достояние!

Дженни в одиночестве стояла у парапета, вцепившись руками вкаменный брус перед собою, и смотрела вдаль через торфяники, а ветер играючиперебирал ее локоны на плечах. Надежда, что жених не прибудет на собственнуюсвадьбу, которая состоится через два часа, покинула ее несколько минут назад,когда страж замка объявил о приближении всадников. Сто пятьдесят верховыхрыцарей скакали к подъемному мосту, лучи заходящего солнца сверкали вотполированных щитах, превращая их в яркое золото. Оскалившаяся волчья мордазловеще плясала у нее перед глазами, колыхалась на синих стягах, лошадиныхпопонах и рыцарских плащах.

С отрешенностью, свойственной ей на протяжении последнихпяти дней, Дженни осталась стоять на месте, следя, как большая компанияподъезжает к воротам замка. Теперь она заметила в ней женщин, разглядела нанескольких развевающихся знаменах изображение других гербов, не принадлежащихВолку. Ей говорили, что нынче вечером будут присутствовать несколько английскихдворян, но она не ждала никаких дам. Взор ее с неохотой переместился наширокоплечего мужчину, скачущего перед свитой с непокрытой головой, без щита имеча, верхом на огромном вороном скакуне. Позади Ройса мчался Арик, тоже безголовного убора и без доспехов, что, по мнению Дженни, было своеобразнойдемонстрацией полного пренебрежения любой недостойной попыткой клана Мерриковпосягнуть на их жизнь.

Дженни не могла видеть лица Ройса Уэстморленда на такомрасстоянии, но, пока он поджидал, когда опустят подъемный мост, буквальноощущала его нетерпение.

Словно учуяв, что за ним наблюдают, он резко вскинул голову,скользнул взглядом по крыше замка, и Дженни, сама того не желая, вжалась встену, чтобы скрыться из виду. Первое чувство, которое испытала она за эти пятьдней, — страх, с отвращением поняла Дженни, распрямила плечи, повернулась иушла в замок.

Двумя часами позже Дженни гляделась в зеркало. Блаженнаябесчувственность, покинувшая ее у парапета, полностью испарилась, оставиввзамен массу бурных переживаний, но лицо в зеркале являло собой бледную,безжизненную маску.

— Все будет совсем не так жутко, как ты думаешь, Дженни, —от всего сердца пыталась утешить ее Бренна, помогавшая двум служанкамрасправлять шлейф невесты. — Не пройдет и часа, как все будет кончено.

— Хорошо бы, сам брак оказался таким же скоропалительным,как свадьба, — проговорила несчастная Дженни.

— Сэр Стефан внизу, в зале. Я сама его видела. Он недопустит, чтоб герцог чем-нибудь оскорбил тебя здесь. Это отважный иблагородный рыцарь.

Дженни оглянулась, позабыв про гребень в руке, разглядываясестру с усталой удивленной улыбкой.

— Бренна, мы ведем речь о том самом благородном рыцаре, чтонас похитил?

— Ну, — защищаясь, напомнила Бренна, — в отличие от своегопорочного брата он не пытался заключать со мной никаких бесчестных сделок!

— И правда, — согласилась Дженни, на миг совершенноотвлекшись от своих горестей, — И все же сегодня я бы не стала рассчитывать наего благородство. Почти не сомневаюсь, что при личной встрече ему захочетсясвернуть тебе шею, поскольку теперь он знает, как ты его провела.

— Но он совсем так не думает! — вспыхнула Бренна. — Онсказал мне, что я совершила очень отважный и смелый поступок. — И убитым тономдобавила:

— А уж потом заявил, что мог бы свернуть мне за это шею.Кроме того, я не его провела, а его гнусного брата!

— Ты уже разговаривала с сэром Стефаном? — обомлев, спросилаДженни. Бренна ни разу не проявила ни малейшего интереса к кому-либо из юныхухажеров, преследовавших ее на протяжении трех минувших лет, а теперь явнотайком встречается с последним в мире мужчиной, которого отец разрешил бы ейвзять в мужья.

— Мне удалось перекинуться с ним парой слов в зале, когда яходила спросить кое о чем Уильяма, — призналась Бренна, жаркий румянец густозалил ей щеки, и она вдруг преисполнилась величайшей заботой о рукаве своегокрасного бархатного платья, который срочно требовалось разгладить. — Дженни, —тихонько проговорила она, склонив голову, — теперь, когда между нашими странамибудет мир, думаю, я смогу частенько посылать тебе весточки. И если вложусловечко для сэра Стефана, ты позаботишься, чтобы он его получил?

Дженни показалось, что мир перевернулся.

— Если ты в самом деле уверена, что тебе этого хочется,позабочусь. И, — продолжала она, сдерживая смех, отчасти истерический, отчастивстревоженный безнадежной привязанностью сестры, — надо ли мне позаботитьсятакже, чтобы сэр Стефан вкладывал свои словечки в мои весточки?

— Сэр Стефан, — ответила Бренна, поднимая на Дженниулыбающиеся глаза, — именно это и предложил.

— Я… — начала было Дженни, но смолкла, ибо дверь ее комнатыраспахнулась, в покои шмыгнула крошечная старушка и замерла как вкопанная.

Наряженная в вышедшие из моды, но очаровательные одежды изсизо-серого атласа, отороченные кроликом, в старомодном тонком белом плате,полностью спеленавшем шею и часть подбородка, и серебристой, свисающей с плечвуали, тетушка Элинор озадаченно переводила взгляд с одной девушки на другую.

— Я знаю, ты — крошка Бренна, — объявила она, кивая наБренну и оборачиваясь к Дженни, — но возможно ли, чтобы сие прекрасное созданиеоказалось моей маленькой дурнушечкой Дженни?

Она восторженно глазела на невесту, стоявшую перед ней вплатье из светлого бархата и атласа с низко вырезанным квадратом лифом, свысокой грудью, широкими длинными рукавами, густо усеянными от локтей дозапястий жемчугами, сверкающими рубинами и алмазами. Великолепная атласнаяпелерина, отделанная бархатом, тоже с жемчужной каймою, была пристегнута кплечам Дженни парой чудесных золотых брошей с жемчугом, рубинами и алмазами.Волосы ниспадали на плечи и спину, сияя не хуже золота и рубинов.