Выйти замуж за короля? Ну уж нет! - Галина Агафонова

— Ты, как хочешь, а я остаюсь с Францем и с твоим отцом. А ты, как будущая королева, езжай одна, с тобой рядом Доминик.

Мы спустились в столовую, мои сестры уже сидели за столом и делали перед мужчинами деликатный вид. Отец — герцог сделал нам замечание по поводу опоздания к завтраку и негоже, чтобы принц ждал. На что, мой мужчина ответил:

— Моя будущая жена устала после вчерашнего вечера, прошу простить ее.

Я уставилась на Доминика и, не дождавшись его приглашения отодвинуть стул, сама отодвинула его с шумом и уселась на него. Все принялись завтракать, атмосфера стояла напряженная, ели молча. Только герцог — отец и его секретарь Франц о чем-то тихо переговаривались. Я невольно прислушалась к ним и расслышала только обрывки фраз.

— …Ты доведешь их до границы, мне не велено сопровождать дочь. Затем, вернешься и поедешь в Гренвурд, отвезешь кое, — какие бумаги. Я боюсь за Розалию, у меня плохое предчувствие.

Франц только кивал головой, а я реально насторожилась «Почему вдруг в Гренвурд? Что там такое, что может связывать отца с этим городом? Он опасен и не спокоен. Маленький городок, всего несколько улочек государства. Интересно, а где же находиться мое имение?»

Доминик нехотя доел завтрак, вставая со стула из-за стола, откланявшись, строго сказал:

— Лолита, я жду вас в карете, всего доброго герцог Дюамель.

Я поперхнулась кусочком бекона и внимательно посмотрела на Германа, который тоже был не весел и грустен. Старший принц даже не посмотрел на меня и вместе вышел с братом за дверь. У меня задрожали руки, и я лихорадочно перебирала в голове мысли, что же могло случиться за одну ночь?

В карете было так же прохладно, как и на улице. На сидение, куда я села, постелили теплую шкуру. Два принца сели рядом, а я и канцлер уселись напротив. Мои губы подрагивали, мне было не комфортно, лучше бы я пересела к моим сестрам, так было бы спокойнее. Ехали очень долго и в мучительной тишине. Доминик откинувшись назад головой и сложа руки на груди, начал дремать, а Герман неодобрительно посмотрел на меня и хмыкнул. Я устала от такого жуткого молчания и гордо спросила:

— Может мне кто-то объяснит, что происходит? Герман, ты старше меня и вот скажи…

Герман поджал губы и, опустив голову, встряхнул ею, затем сквозь зубы процедил:

— Леди, в вашем положении, лучше помолчать. Отдыхайте дорогая Розалия, нам еще далеко.

Герман впервые назвал меня по родному имени, а как говорил? Скованно и броско. Доминик даже не удосужился взглянуть на меня. Канцлер делал вид, что спит. Вскоре, мне надоела такая неразбериха, погрузившись в воспоминания, осматривала проезжавшие мимо пейзажи. Вспомнилось любовное письмо Доминика, взглянув на спящего мужчину, у меня вдруг потекли слезинки. Я не пыталась их убрать, Герман все видел, его взгляд дрогнул, но сделав вид, что не заметил моих слез, отвернулся тоже к окну. Теперь и я сделала равнодушное лицо, потому что поняла, принц наказал меня за мое безрассудство и легкомыслие. Мне стало немного страшно, ведь я могла его полностью потерять, он же получил все: мою любовь, мое юное девственное тело, мою наивность и что еще остается мужчине? А ничего, все что можно, он уже забрал у меня. А я, а что я, забрала у моего возлюбленного мужчины? К сожалению, кроме того чувственного письма — ничего! Но ведь на бумаге, что угодно можно написать. Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Но тут, карета остановилась и дверь открылась.

Встревоженный Франц попросил прощения и, посмотрев на меня, потом на Доминика и сказал:

— Ваше высочество, я бы хотел сказать пару слов Розалии, ее отец настоял на этой просьбе.

К моему удивлению, Доминик молча, махнул рукой, и я вышла из кареты. Франц, взяв меня за руку, обошел карету и став вдруг серьезным, вручая мне конверт, быстро сказал:

— Как приедешь, прочти. А теперь слушай внимательно. В тот злополучный день, ты сделала большую глупость, убежав с маркизом. Провела с ним полдня и мало того, подписала бумагу о том, что ты являешься его женой. Отец долго разговаривал с принцем и умолял его о том, что у вас ничего не было и ты честна с ним. Как Доминик узнал обо всем, я не знаю. Лолита, прошу тебя, больше не делай глупостей, будь честна сама с собой.

— Это бред Франц. Мы же помолвлены с Домиником, — возмутилась я.

— Оказалось, что нет. Вензель это фарс перед вами, чтобы поверили в любовь короля. Ваша помолвка должна была состояться только через две недели и то в лучшем случае. А теперь, ты жена маркиза и Доминик просто выкрал тебя. Понимаешь, что это значит?

Ноги мои подкосились, дрожащими руками держась за края кареты, медленно пошла обратно. Разум мой помутился, и пространство расплылось перед глазами «Жена, жена, жена проклятого маркиза» билась мысль в голове тупыми ударами. Герман выскочил первым, когда увидел бледное лицо Лолиты. Падающая без сознания девушка упала на руки графа. Франц с жалостью посмотрел на нее и спросил:

— Ваше высочество, позвольте, я заберу ее с собой, дома ей будет лучше. Ведь уже…

Герман злобно перебил секретаря герцога, говоря:

— Я смотрю, вы никак не можете забыть эту девушку? Она принадлежит моему брату. Лолита едет во дворец и это решение Доминика.

Наконец, из кареты вышел сам виновник разговора и, взяв девушку на руки, аккуратно посадил ее с собой рядом на сидение в карете. Герман оттолкнул Франца и тоже запрыгнул в карету. Доминик обнимая девушку за талию, прижал ее к себе. Проехав какое-то расстояние, принц, видя бледность на лице девушки, поцеловал ее светлые губы. Герман хмыкнул, а канцлер попросил принцев о том, чтобы пересесть в дальний экипаж. Карета снова остановилась и пожилой мужчина с Германом пересели в другой экипаж. Как только они захлопнули дверь, Доминик со злостью прошипел прямо мне над ухом, но пробуждаясь и не подавая виду, я расслышала его слова.

— Что же ты наделала дурочка. Ты рвешь мое сердце, какая же глупая. Теперь, я вынужден разбираться со всем этим, вместо того, что бы любить тебя каждый день и ночь. Я прикоснуться к тебе не имею право. Черт, что же ты наделала любовь моя.

Он прижал меня к себе и прежде чем поцеловать, с горечью тихо сказал:

— Прости меня.

Он накрыл мои губы в долгий и сочный поцелуй, а у меня потекли слезы, но принц не отреагировал никак. Он оторвался от меня с тихим мучительным стоном, а я уткнулась к нему в грудь, слезы текли ручьем по его камзолу. Было так больно внутри. Вот и все, рухнула наша любовь, а как все красиво начиналось. Вот веселая я, стоя на берегу, толкаю молодого парня и впервые целуюсь с ним. А во дворце, в оранжереи выслушиваю признание в любви двух принцев,… а эта поездка вместе на лошади. А как сладки, были сказочные ночи в его покоях…

Я открыла глаза, но видеть ничего не могла, слезы застила всю видимость. Доминик обнимая меня, все так же молчал и я, немного успокоившись, тихо спросила:

— Доминик, ты слышишь меня?