Советник президента - Владимир Алексеевич Колганов

Тренд имел в виду самого себя.

Однако мысль о том, чтобы изменить ситуацию в стране, отправив кое-кого в отставку по состоянию здоровья, – эта мысль буквально витала в воздухе. Не раз тему обновления состава правительства обсуждали соратники Платова, так называемые «силовики». Вот и теперь они собрались в загородном доме на Рублёвке, чтобы обсудить наиважнейший вопрос – что нужно сделать, чтобы не допустить прихода нынешнего премьера к власти через пять лет. Все они были в том возрасте, когда желание стать главой государства уже не актуально, но это не значит, что следует всё пустить на самотёк. Забота о судьбе страны, о судьбе народа, да и перспективы дальнейшего продвижения по карьерной лестнице сыновей и дочерей – всё это заставляло их действовать, а то как бы не стало уже поздно. Вот и теперь разговор зашёл о том, что ещё следует предпринять, чтобы очистить власть от либералов. На всякий случай решили обходиться без упоминания имён.

– Итак, товарищи, сделано уже немало. Нам удалось избавиться от наиболее вредных чиновников в правительстве, но ведь работы ещё непочатый край. Проблема в том, что зачистка территории вокруг премьера вряд ли даст нужный результат. К сожалению, эти либералы лезут, как тараканы, из всех щелей, только успевай отлавливать. Нужно искать другие способы очищения власти.

– Полностью согласен! Если так будем действовать, можем рассчитывать лишь на временный эффект, а время-то уходит. Необходимо решать проблему радикально.

– Я против!

– Успокойся! Речь не идёт о физическом устранении – это не наш метод. Но отстранить премьера от власти в самое ближайшее время – это задач номер один. Чтобы её решить, нужны новые идеи.

– Может быть, использовать опыт западных стран? Коррупционный скандал и всё такое…

– Нет, этим сейчас никого не удивишь. К тому же подведём президента – пятно ляжет на всю власть. Одно дело, если замазан министр, а тут фигура куда более значительная. На Западе к этому уже привыкли – чуть что случится, и в отставку. А наш народ к такому не готов.

– Так что же делать?

Помолчали.

– А как у него со здоровьем?

– Не хуже, чем у тебя.

– Ну, знаешь, премьер с диабетом, с нейро-циркуляторной дистонией – это уже не премьер.

– А ты откуда знаешь?

– Да я же про себя…

– Нет, мне это совсем не нравится. Начнут всех нас проверять, найдут десяток болезней. Ну а тогда… Я бы не сказал, что на всё наплевать, но будет уже не до премьера.

В итоге ни к какому решению не пришли. Какой-нибудь завзятый либерал, окажись он в этом месте в тот же час, был бы вынужден признать, что современная Россия в вопросе смены власти отстаёт от Запада.

Глава 39. Бедлам

Когда Джексон очнулся, то есть, внезапно засучив ногами, свалился с койки и сел на пол, затравленно поводя глазами по сторонам, была уже глубокая ночь. Предварительно, ещё не осознав действительного положения вещей, он огласил окрестности Спринг-парка истошным воплем нечленораздельного содержания. Однако никто не откликнулся на его призыв – всё дело в том, что Борис уже неделю находился в Бетлемской психушке, в просторечии называемой Бедламом, где крики пациентов это вполне привычное явление. Наверное, так кричала когда-то и его мать – в нескольких километрах к северу от Бедлама находится одна из старейших лондонских психушек, где миссис Джексон лечилась от умственного помешательства.

Впрочем, не скверная наследственность и не обстоятельства неудавшегося бегства терзали чувствительную натуру Бориса. Нынешняя драма заключалась в том, что, утратив теплоту внутрипартийной близости и соответствующую принадлежность к влиятельному политическому клану, Борис стал обнаруживать неуверенность, однако отнюдь не в силе собственного обаяния или, скажем, неуверенность в походке – но неуверенность вообще. То есть стал ощущать нечто такое, что из разряда предположений навязчиво и регулярно перевоплощалось в кошмарные видения.

Вот и теперь… Поначалу Джексон вообразил, если только это допустимо в состоянии сонной прострации, будто снится ему новый, ещё только предназначенный для демонстрации телесериал. Беспокоило лишь то, как бы кто по злонамеренности не прервал показ – очень хотелось посмотреть, чем дело кончится.

В лунном свете неестественной белизной отливали плечи, едва прикрытые рубашкой, и шаги босых ног были не слышны, словно подтверждая нереальность происходящего. А за окном поник ветвями спящий сад, в его безмолвии угадывались таинственные знаки, символы и представлялось всё то, что кажется непознаваемым и недоступным. В необъятных недрах дома, глухо резонируя, дробясь в закоулках и отражаясь от железобетонных перекрытий, множились отголоски могучего храпа пациентов. Словом, атмосфера складывалась не похожая ни на что.

Вот и золотистый нимб над головой появившегося перед его глазами силуэта, образованный светом уличного фонаря, указывал на то, что всё это явно неспроста. Силуэт присел на краешек койки и, оказавшись в более или менее освещённом месте, превратился в высокого человека с копной соломенных волос на голове и с печатью непреходящей тоски на осунувшемся лице.

– Как ты сюда вошёл?

– Да как и все – дал десять баксов санитару, и все дела.

– Ты кто?

– Спроси, чего полегче.

Тут Джексон призадумался. Что-то очень знакомое почудилось ему в облике незваного ночного гостя. Если бы только не эта неестественная бледность и худоба, как после полутора месяцев лечебного голодания, он мог бы поклясться, что встречался с этим человеком при совершенно иных, куда более приятных обстоятельствах. Но где, когда всё это было?

– Тебя-то за что в психушку упекли? – спросил он у ночного гостя.

– Так ведь это ты сказал, что я не в своём уме.

– Что-то не припомню…

– А ещё указал на моё невероятное невежество…

Только тут Бориса осенило:

– А-а-а! – закричал он. – Чур, чур меня!

Он ясно вспомнил, что тогда сказал: «Единственная причина, по которой я не стал бы посещать некоторые районы Нью-Йорка, это реальный риск встретить там президента США». И вот теперь… «Надо же, накаркал!» Он ощутил, что холодный пот побежал по его спине.

Видя смятение Джексона, ночной гость погладил его по голове и сказал:

– Не бойся! Я не в обиде, тем более что общее несчастье нас сближает.

Джексон постепенно успокоился и только размазывал слёзы по щекам. А потом спросил:

– Дон! Ты ли это? Не могу поверить! Неужели и с тобой расправились? Но за что?

– Был бы человек, а статья найдётся. Кажется, так у русских говорят.

– Так это они тебя сюда засунули?

– Всё может быть…

– Странно! Сначала сделали президентом, а потом… Видимо, не оправдал доверия?

– Что уж теперь… После драки кулаками не машут. Ну а ты