Княжич Соколов. Том 2 - Роман Саваровский

это было и не совсем то правосудие, которое все ожидали.

Ведь сам Артур Михайлович Холмский бежал из столицы еще в воскресенье.

— Думаешь, там что-то осталось? — скептически оглядел я как бойцы царской службы безопасности словно муравьи мелькают на всех этажах здания.

— Доказывающее вину самого Артура Михайловича — несомненно, — проговорил князь Сергей Соколов и поморщился от горького напитка, — бешеную собаку не скрыть если она уже загрызла человека.

— Но можно спрятать ошейник хозяина, — продолжил я мысль отца.

— Или подсунуть чужой, — улыбнулся Сергей Соколов, — но это пресечь удалось. Остальное сейчас в руках дознавателей государя.

— Почему ты выпустил его из города? — поинтересовался я.

У Дамокла вполне хватило бы ресурсов и сил задержать Холмского, не говоря уж о «Расправной палате». Слишком сильно успел замараться этот зверь, чтобы его отпускали без причины.

— Потому что между ним и хозяином остались неизвестные звенья. О которых Артур Михайлович не расскажет ни под какими пытками, но которые вполне может показать, если еще не отчаялся победить, — рассудительно произнес князь Сергей Соколов, — а вот и первый из них, — кивнул он в шевеления в левой от нас стороне оцепления.

— С дороги! Прочь! Ты кем себя возомнил, чертяка?! — раздавались тяжелые и гневные выкрики и оборонные слои неохотно расступались один за одним, пока на наш небольшой пяточек не выбрался упитанный мужчина в дорогом костюме, поверх которого было накинуто пальто.

Не самый лучший выбор в дождь, а своего свитского с зонтом великий князь Харитон Олегович Долгоруков потерял в толпе царских вояк вместе с телохранителями. Одно дело пропустить князя, но охране нечего делать там, где за порядком следят верные люди императора.

А оттого, капли дождя над головой Харитона Долгорукова испарялись из-за наспех активированного дара.

— Как ты смеешь стоять у меня на пути?! — взревел перед последней преградой Харитон Долгоруков, готовый порвать препятствие, но меланхолично стоящий напротив него Прохор Семенович даже бровью не повел.

— Пусти его, — повел рукой Сергей Соколов, и незримая волна силы сумевшая остановить даже великого князя исчезла.

Пренебрежительно фыркнув, Харитон Олегович Долгоруков поправил ворот пальто и подошел к нам с видом голодного кабана в промокшем местами пальто. Всплески гнева плохо сочетаются с контролем дара, а применять реальную силу в центре своего же города Харитон Долгоруков благоразумно не стал.

И не из-за толпы зевак по периметру, на которых великому князю было наплевать. Виной всему были неприкасаемые сотрудники царской канцелярии, кровь которых не простили бы даже ему.

Никому бы не простили.

— ЧТО ВЫ ТУТ УСТРОИЛИ, КАПИТАН?! — прорычал Харитон Долгоруков, наконец, дорвавшийся до того, кто на его взгляд тут всем управлял.

Ну не на гвардейцев же ему орать в самом деле? Те и слушать не станут. А из немногих высокородных присутствующих поблизости, только мы с отцом находились внутри периметра оцепления. Пусть и на дальней его окраине.

— Я? — деланно удивился Сергей Соколов, — совершенно ничего.

— Твои люди…

— Просто стоят и наблюдают за исполнением воли государя, — взглядом указал он на стоящих вокруг бойцов разведки.

— Я князь Санкт-Петербурга!!! Как вы смеете своевольничать в центре моего города!!!

— Я ничего не делаю, — терпеливо повторил Сергей Соколов, — задай вопрос им, твое сиятельство, — кивнул он в сторону сотрудников царской службы безопасности, но Харитон Долгоруков даже не дернулся.

Ведь он прекрасно знал, что людям государя плевать на титулы и регалии. Плевать на договоренности и принятые нормы. Для них есть только указ императора, который много выше любого отдельно взятого князя, хоть оному и дозволено управлять этой землей, принадлежит она только одному человеку.

Действующему императору.

Но старый князь Харитон Долгоруков настолько привык к власти, что просто не мог бездействовать там, где его окунают в грязь лицом. Никак не мог сидеть и смотреть как по его земле рыскают чужие люди без его ведома, пусть эти люди и государевы. Этот факт делает ситуацию только хуже.

Клокочущая внутри ярость от задетого самолюбия рвалась наружу и на кого-то князь Харитон Долгоруков должен был ее выплеснуть.

Высказать свое недовольство достаточно громко, чтобы услышали все любопытствующие вокруг и донесли до императора, сказать в лицо которому подобное он бы не посмел.

И стоящий внутри периметра и довольно наблюдающий капитан имперской разведки подходил для этого как нельзя лучше. Ему в лицо можно высказать все, и никто за него не вступится. Выплеснуть накопившееся, зная, что князя Долгорукова поддержат очень многие молчаливые присутствующие вокруг. Не сами, так через поверенных лиц.

Главное, что они разделят мнение Харитона Олеговича Долгорукова о происходящем произволе и им будет о чем поговорить сегодняшним вечером. Ведь сегодня вытирают ноги об него, а завтра придут и за ними.

Пусть император Михаил Елецкий и является первым среди равных, но столь дикого самоуправства клан Рюриковичей не потерпит.

— Все это поганое действо, — гневно обвел рукой Харитон Долгоруков, — охота на ведьм и самоуправство! И будь уверен, капитан, я этого так не оставлю! Великокняжеский совет не оставит!!!

— Каждый волен поступать так, как велит ему долг, — улыбнулся Сергей Соколов, — я не вправе указывать что тебе делать и как, князь.

— Вот и славно, что ты это понимаешь, князь, — хмыкнул в ответ Харитон Долгоруков и, покачивая головой, добавил, — зря ты вернулся в столицу, капитан. И тут решил постоять тоже — зря.

После чего запахнув пальто великий князь Харитон Олегович Долгоруков направился в обратном направлении откуда пришел.

К своему заблокированному царскими военными кортежу из лимузина и четырех внедорожников сопровождения с синими сигнальными огнями.

— Все-таки рискнул, — задумчиво протянул я, когда машины Харитона Долгорукова со свистом тронулись прочь.

В том, что ставленный управитель Санкт-Петербурга замешан в интригах Ильи Невского вместе с Артуром Холмским не стоило сомневаться.

Особенно после серии статей с обвинениями меня в убийстве внучки Долгорукова. Даже если он и понял, что это не так, шанс пойти на попятную после того, как Холмский пошел ко дну у него оставался.

Крохотный шанс, который Харитон Олегович Долгоруков только что уничтожил собственными руками и во всеуслышание противопоставил себя государю.

— Слишком замазался при подготовке статей, — тихо ответил Сергей Соколов, — царская служба безопасности бы его не отпустила и перетряхнула вверх дном. Это звено было самым очевидным и нашей сегодняшней задачей было заставить его действовать.