Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв. - Сергей Павлович Карпов

грекам за их услуги или за службу. Например, греческие матросы могли получить у генуэзцев зерно для торговли как гонорар натурой[1484]. Наем греков моряками и проводниками был распространенным явлением[1485]. Тесная кооперация греков и генуэзцев в Трапезунде нашла весьма своеобразное преломление в одном нотариальном акте, составленном в 1484 г. Некий Дж. ди Онцо, много лет живший в Трапезунде, без труда мог выставить в деле против компаньона «многочисленных… трапезундских греков», готовых дать лжесвидетельские показания[1486].

Взаимные торговые операции, наем на службу к генуэзцам способствовали усилению социальной мобильности греческого населения Южного Черноморья: мы все чаще встречаем выходцев из его городов в Каффе и других факториях. Массарии Каффы содержат многочисленные записи сумм штрафов, вносимых в Каффе за различные нарушения греками из Трапезунда и Керасунта, реже — Симиссо и Севастополя. В нескольких случаях они очень велики: 100 соммов должен был уплатить в 1423 г. некий Андроник Conarius из Трапезунда[1487]. К уплате 40 перперов в Пере был присужден Феодосий из Трапезунда, видимо, за уклонение от уплаты соляной габеллы[1488]. 1000 аспров Каффы должен был платить в 1385 г. в этом городе Феофилакт из Трапезунда[1489]. Однако более типичными были штрафы на суммы небольшие: от 40 до 100 каф. аспров[1490]. Большинство штрафов связано с торговой деятельностью нарушителей. Конкретные казусы, вызывавшие приговоры, в массариях не фиксировались. В некоторых случаях писец делает лишь помету о штрафе за неуплату налогов. Об ином нарушении находим сведения в массарии Каффы за 1459 г. Коста, грек из Трапезунда, слуга одного мусульманина, был оштрафован консулом Каффы на 500 аспров за обман покупателей, так как он пользовался нестандартной хлебной мерой[1491]. К штрафам греков приговаривали и на территории других генуэзских факторий, в том числе в самом Трапезунде, где генуэзский консул постановил взыскать с Георгия на Керасунта 3 сомма. Возможно, речь шла о «натурализованном» генуэзце[1492].

Поселяясь и натурализуясь в генуэзских факториях, греки нередко женились на итальянках, но чаще итальянцы брали в жены гречанок. Если в брак вступали служанки итальянских господ, они получали приданое от хозяев[1493]. Количество сведений о греках в итальянских факториях численно возрастает с конца XIV до середины XV в. При этом они не порывают связей с родиной, с религией и обычаями[1494]. Вести торговлю в генуэзских факториях и оставаться в них на жительство греков побуждала более льготная система коммеркиев, налаженные деловые связи с итальянскими партнерами.

Об условиях местной торговли греков в городах Южного Черноморья известно очень немногое[1495]. Предварительный анализ греческой конторской книги середины XIV в., проведенный П. Шрайнером, показал, что составитель книги был оптовым торговцем продуктами, который не вел посреднических операций. Среди его клиентов 110 греков, 10 турок, один еврей, два осевших на постоянное жительство латинянина, один, возможно, славянин по крови. В их числе нет иностранцев западноевропейского происхождения. В торговле широко использовался кредит мелким торговцам, возможно, зависящим от составителя книги, его «субподрядчикам»[1496], Хотя Шрайнер и делает вывод о том, что «уровень ведения счетов» греческого купца «не уступает уровню его итальянского коллеги»[1497], для него пока еще мало оснований: появившаяся уже в то время система двойной бухгалтерии и даже переходные к ней формы отсутствуют в греческой конторской книге. Книга показывает слабость проникновения итальянской торговли в сферу внутреннего товарообмена. Вероятно, на Понте, через территорию которого проходили пути международной торговли, степень этого проникновения могла быть глубже. Однако и там участие итальянского купечества в торговых операциях за пределами собственных факторий не зафиксировано в значительных масштабах.

Интенсивную торговлю в городах Понта вели и греческие монастыри. Один из них, Панагии Хрисокефалы, имел 21 лавку, доход от которых в 80-е годы XV в. исчислялся в 2608 акче[1498].

Предпринимательская деятельность греческого купечества на Понте не прекратилась с османским завоеванием. Среди имен судовладельцев и купцов Аккермана, Килии, Кефе в конце XV — начале XVI в. встречаются трапезундские греки[1499]. В 1482 г. греческий купец Константин вместе с армянином Акопом получает на откуп ком меркни в Самсуне и Синопе[1500].

Подведем некоторые итоги. Греческое купечество Южного Черноморья не было однородным, социально обособленным или замкнутым слоем. Большей активностью отличались купцы Трапезундской империи, чем Пафлагонии и Западного Кавказа. Но и торговля трапезундцев была значительно скромнее итальянской и ориентировалась в основном на торговые операции с местными товарами и экспорт зерна, соли, рыбы из Северного Причерноморья на юг. Греческое купечество перенимало коммерческий опыт генуэзцев и венецианцев, усиливало уровень кооперации и интеграции с ними. Греческие купцы оставались при этом младшими партнерами итальянцев, но именно они опосредовали международную коммерцию на внутренних рынках, подробная характеристика состояния дел на которых предельно» затруднена отсутствием адекватных источников.

§ 3. Торговля мусульманского купечества городов Южного Причерноморья

Торговля мусульманского, по преимуществу тюркского, купечества городов Южного Причерноморья изучена крайне недостаточно[1501]. Уделив некоторое внимание торговле евреев, армян, татар, черкесов и других в Пере, Каффе и на Хиосе, М. Балар ничего не говорит о торговле мусульман на Понте и в Пафлагонии[1502]. Между тем источники еще с X в. отмечают регулярное посещение мусульманскими купцами ярмарок в Трапезунде[1503], — то, что со времен первых халифов Трапезунд был центром посреднической торговли греков и мусульман[1504]. По сведениям Ибн Хаукаля, коммеркиарии Трапезунда получали большие поступления, так как город служил торговыми воротами для мусульманского купечества в Византию и именно через него шли на Восток знаменитая византийская парча, шелковые и драгоценные ткани, а также греческие ткани и одежды из льна и шерсти[1505]. Ибн ал-Атир отмечал большое торговое значение и другого города региона — Сиваса — в осуществлении связей купцов Иконийского султаната с Русью, кыпчаками, Крымом[1506]. По многочисленным свидетельствам современников, и в эпоху Великих Комнинов Трапезунд оставался важным центром торговли мусульманского купечества[1507].

В таблице XV отражены данные просопографической анкеты мусульманских купцов в городах Южного Причерноморья и тюркских коммерсантов самих этих городов. Как и в случае с греческими купцами, имеющиеся в нашем распоряжении источники показывают эту торговлю в значительной степени преломленной через призму каффинских материалов и каффинского направления торговли. Многие из зафиксированных мусульманских купцов занимались работорговлей, сведения о которой отмечаются в массариях Каффы в связи с уплатой налогов начиная с 1446 г.

Таблица XV. Мусульманское купечество в городах Южного Причерноморья XIII–XV вв. (по данным просопографической анкеты)

Большинство мусульманских