Шапка Мономаха - Алексис Опсокополос

только что хотела меня убить, мне даже стало как-то неудобно.

Я обошёл портальные врата, наклонился к Айше и снял с неё серьги и браслеты. Немного подумав, снял платье и бельё, решив, что нужно действовать наверняка — не было у меня ни желания, ни времени бросать её в портал несколько раз. Взял девушку на руки, отметив лишний раз её красоту, и вернулся к входу в портал. Бросил Айше во врата — в этот раз всё прошло хорошо. Выдохнул и шагнул следом.

Глава 21

Сказать, что дежурные в башне удивились, увидев Айше — ничего не сказать. Всё же не каждый день из портала вылетают обнажённые красавицы. Когда я вышел из врат, один из дежурных проверял, жива ли девушка, а остальные без зазрения пялились на её прекрасное тело. И их можно было понять — пялиться было на что. Впрочем, завидев меня, они сразу же сделали вид, что Айше их не интересует.

— Княгиня Белозерская дома? — поинтересовался я.

— К нам не поступала информация, что Её Светлость покинула замок, — уклончиво ответил старший смены.

Я снял с себя окровавленную рубашку и к разочарованию эльфов, прикрыл, насколько это было возможно, Айше. То, что она лежит на каменном полу, меня не заботило — всё равно девушка была в заморозке, и холодный пол башни никак не мог ей навредить.

— Следите, чтобы она не пришла в себя, я скоро за ней вернусь. Если вдруг очнётся, замораживайте опять, — сказал я и отправился искать бабушку.

Мне повезло: княгиня Белозерская была дома; я застал её в кабинете. Когда я вошёл к бабушке, она с кем-то разговаривала по телефону, но тут же прервала звонок и посмотрела на меня вопросительным взглядом.

— У меня возникли проблемы, — сразу же перешёл я к делу.

Бабушка внимательно меня оглядела и глубокомысленно изрекла:

— Было бы странно, если бы у окровавленного человека с разбитым опухшим лицом и резаной раной живота не было проблем. Впрочем, ты меня не удивил. Напротив, я бы начала волноваться, если бы они у тебя не возникли. Что в этот раз?

— Меня пытались убить.

— Ты к этому ещё не привык? — совершенно спокойно спросила бабушка.

— Привык, но всё равно каждый раз неприятно.

— И кто же хотел тебя убить в этот раз?

— Девушка, которая должна была мне помогать в моей миссии.

— Ну это тоже совсем неудивительно. Девушки они такие. Особенно красивые. Она красивая?

— Очень. Но дело не в этом.

— А в чём?

— Моя миссия теперь под угрозой. Мне надо допросить ту, что на меня напала, и выяснить, кто за ней стоит. Вы мне поможете?

— Не скажу, что мне хочется отправляться в Стамбул. Но я так полагаю, ты позаботился о том, чтобы мне не пришлось это делать.

— Да. Я доставил эту девушку сюда. Она сейчас в башне.

— Хорошо. Сходи к Тойво, залечи раны, приведи себя в порядок, оденься, а потом мы допросим твою обидчицу.

— У меня мало времени. Можно сказать, счёт идёт на минуты.

— Я всё понимаю, но одеться и залечить раны надо. Ты князь, а не оборванец, — заметила бабушка, покачала головой и добавила: — Ладно, ложись на диван.

Я быстро улёгся, княгиня Белозерская меньше чем за минуту залечила мне рану в боку и прокусанную губу, после чего сказала:

— Но умыться и надеть рубашку всё же стоит. А по большому счёту, и к Источнику сходить. Сбегай к себе в комнату, а твою обидчицу пока доставят сюда.

— Вы будете её здесь допрашивать?

— Ну ты сам хотел, всё быстрее сделать, поэтому пусть сюда несут. Давай уже, иди, у тебя семь минут.

— А Вы не знаете, где Мила?

— Ты вроде спешил.

— Я просто хотел узнать, всё ли у неё хорошо.

— Полагаю, что хорошо. Но точно не знаю, они с Ольгой утром уехали к себе в имение.

— Уехали? — удивился я.

— Не переживай, они на два дня — проверить, как там дела идут; и я дала им хорошую охрану.

В принципе так оно было даже лучше — это избавляло меня от ненужных расспросов. Я направился к двери, но остановился, вспомнив, в каком виде Айше лежит в башне, и сказал:

— Эта девушка, она не совсем одета.

— Насколько не совсем? — уточнила бабушка.

— Совсем не одета.

— Хорошо, я велю захватить для неё что-нибудь.

— Лучше какой-нибудь плед. Одеть её будет сложно — она в заморозке.

Бабушка кивнула, и я побежал к себе. В кратчайшие сроки я умылся, нацепил на себя первую попавшуюся в шкафу рубашку, поменял окровавленные брюки на чистые и вернулся в кабинет. Почти сразу же после этого охранники принесли Айше.

Укутанную в плед девушку разместили на диване, рядом положили комплект женской униформы, какой в своё время выдали Миле по прибытии. После этого охрана быстро удалилась, а княгиня Белозерская подошла к Айше, внимательно её рассмотрела и произнесла:

— Хороша. Умеешь ты красивых баб находить — что есть, того не отнять.

— Я её не искал, меня к ней Александр Петрович отправил, — пояснил я.

Княгиня Белозерская положила правую ладонь на лоб Айше, сконцентрировалась, почти сразу же довольно улыбнулась и сказала:

— Допросить её будет несложно, она не одарённая.

— Как не одарённая? — воскликнул я от удивления.

— Вот так. Не одарённая, и всё. Такое бывает, — ответила бабушка, усмехнувшись.

— Но она меня сканировала!

— Не могла она тебя сканировать.

— Но я это чувствовал!

— Нет, — бабушка отрицательно покачала головой. — Ты ошибся. Скорее всего, она пыталась подавить твою волю с помощью специального артефакта. Это ты и почувствовал, но принял за сканирование. Всё, что она могла — лишь дотронуться до тебя, чтобы обеспечить тактильный контакт; всё остальное делал артефакт. Судя по всему, довольно сильный, но не настолько, чтобы пробить твою защиту.

Теперь мне стало понятно, почему Айше была обвешана различными украшениями — будучи неодарённой, она могла полагаться лишь на амулеты. Это объясняло её испуг в момент, когда я сорвал с неё колье. И по этой же причине для нападения на меня она использовала кинжал с магическим уроном.

— Будет проще допрашивать, — сказала бабушка. — И не придётся блокировать магию. Как я понимаю, по-русски она не понимает?

— Мы общались на немецком.

— Ну тогда приступим.

После этих слов княгиня Белозерская снова дотронулась до лба Айше, и почти сразу же девушка начала приходить в себя. Меньше чем через минуту она сидела на диване и испуганно озиралась по сторонам, прикрывая наготу пледом.

— Ты можешь одеться, — сказала бабушка по-немецки, кивнув на униформу.