Охотник - Эндрю Мэйн

– …то притаились бы здесь.

– Точно.

– Продолжайте идти.

Мы решили разделиться. Я дал ей пройти немного вперед, а потом начал тихо взбираться на гребень. Там, наверху, я не иду через перевал, а жду, пока она уйдет за поворот, к выходу из ущелья, привлекая к себе внимание возможного наблюдателя.

Сверху лес кажется полуостровом, огибаемым тропой. Если наш преследователь находится в чаще впереди, то ему остается только узкая полоса леса, чтобы уйти.

Я решаю бежать на полной скорости наперерез – в сторону деревьев – и молиться, чтобы там не притаилась пума. На четверти пути я слышу хруст ветки вдалеке. Раздается недовольный птичий возглас и хлопки крыльев.

В десяти метрах от меня качается ветка – я не уверен, видел ли я только что проскользнувшую тень или это просто ветер…

Внезапно испугавшись за Джиллиан, я бегу к изгибу тропинки и вижу, как она выходит из-за поворота.

Она удивленно поднимает брови, я молча пожимаю плечами.

И тут под низко нависшими ветками я замечаю четкий отпечаток подошвы ботинка. Я трогаю землю, чтобы определить влажность – следу нет еще и часа.

Я достаю телефон, чтобы его сфотографировать. Когда я кладу рядом с ним долларовую купюру для сравнения размеров, то понимаю, что размер ботинка действительно большой. А судя по глубине следа, его оставил крупный, тяжелый человек.

– Ну, как? – спрашивает Джиллиан, когда я спускаюсь, чтобы присоединиться к ней.

– Я видел большой след. Видимо, его оставил охотник.

– Охотник? Здесь не охотятся.

– Тогда турист. Знаю я таких, сам порой склонен избегать людей.

– Это я заметила. Вы уверены, что это не наш преследователь?

– Он высокий и грузный, такие не годятся в ниндзя.

Удовлетворенная моим ответом, она идет дальше.

Немного поразмыслив, я прихожу к занятному умозаключению. Несколько минут назад я удивлялся, как быстро она отмахивается от своих собственных инстинктов, а теперь сам убеждаю ее, что тревожиться не о чем, потому что отпечаток, который я нашел, не соответствует моим ожиданиям.

Я смотрю на скалы впереди нас и чувствую, как мой желудок сжимается.

Когда мы добираемся до моего «Эксплорера», в небе уже горит кроваво-красное закатное зарево. Забравшись внутрь, мы облегченно переглядываемся, радуясь, что успели вернуться до наступления темноты.

– Что дальше? – спрашивает Джиллиан, когда я выруливаю на шоссе.

– Вы про тело? Я отправил в полицию анонимное письмо с фотографией и координатами.

– И кого вы надеетесь одурачить?

– Никого. Просто у меня печальный опыт общения с местными силами правопорядка. – Боль в боку не дает мне забыть Гюнтера.

– Что вы намерены делать дальше?

– Думаю продолжать поиск тел. Что еще мне остается? У них неплохие эксперты, а если еще подключится ФБР… Короче, рано или поздно им придется отказаться от дурацкой версии о диком животном.

– Поиск тел… – повторяет она за мной, глядя в окно на темнеющее небо. Кроме нас на дороге всего один автомобиль, он километрах в четырех за нами.

– Да, я хочу попытаться найти более давние жертвы.

– Такие, как здесь?

– Да, только в других местах. Проблема в том, что он умен и знает, как избежать полиции. Насколько я знаю, на убитых нет его ДНК. Металлический осколок в грудной клетке? Сомневаюсь, что он позволит сейчас такому случиться. Он развил свои методы с учетом современной криминалистики.

– Но его старые жертвы…

– Возможно, тогда он был не так умен. Горячий источник уничтожил его следы, здесь он все продумал, но факт налицо: убийца там был. Теперь же он стал невидимкой. Возможно, можно найти подсказки в его прошлом.

– Собираетесь изучить старые убийства?

– Сообщения о пропавших без вести. Нападения с применением холодного оружия. Ну, и все остальное, что примерно подходит за последние несколько десятилетий.

Спохватившись, что проехал поворот, я разворачиваюсь.

– Я все гадаю, какой он? Узнаем ли мы его, если встретим… – Джиллиан смотрит не меня.

– Я тоже думал об этом. Сомневаюсь. Он умен и, скорее всего, умеет держаться в обществе.

Джиллиан разглядывает облака.

– Откуда взялся такой человек?

– Два процента населения – социопаты. Они относятся к другим людям не так, как мы с вами. Если вы общаетесь с пятьюдесятью людьми в день, то один из них – социопат.

– Но не убийца.

– Нет. Но будь у такого под рукой волшебная кнопка, нажатием на которую он мог бы с пользой для себя и без всякого риска кого-то убить, он бы не колебался.

– А они сами знают, что они социопаты?

– Я много читал об этом, когда был подростком.

– Ставили себе диагноз?

– Не без этого, наверное. Умный человек заподозрил бы в себе такую наклонность. Неумный решил бы, что все рассуждают так же, как он.

– Какой же вывод сделал молодой доктор Крей о самом себе?

– Социально неприспособленный. Без шанса на выздоровление.

В зеркале заднего вида отражается слепящий свет. Сначала я не обращаю на это внимания, но потом соображаю, что уже много километров мы едем по прямой дороге без единого поворота.

Джиллиан замечает, что я поглядываю в зеркало.

– В чем дело?

– Ничего.

– Тео… – произносит она с ноткой угрозы.

– Я думаю, кто-то просто развернулся, как и мы.

– Нас преследуют?

– Хороший вопрос. Достаньте свой телефон.

Я останавливаюсь на обочине и включаю в салоне свет.

– Притворяемся, что заблудились?

Я отворачиваюсь от дороги и таращусь в телефон.

– Ага. Когда машина проедет мимо, скажите мне, сколько в ней людей.

– А если они остановятся сзади нас?

– Не остановятся. Разве что захотят показать, что следят за нами.

Я вижу краем глаза приближающуюся машину. Она проезжает мимо.

– Темно-зеленый «Шевроле Тахо» с тонированными стеклами.

– Номер не заметили?

– Местные – Монтана. Но сам номер не запомнила.

– Интересно. Скорее всего, просто ехали мимо.

– Просто?

– Ну да.

– Как скажете. – Кажется, она скорее удивлена, чем встревожена.

Я выключаю свет в салоне. Джиллиан продолжает смотреть на меня, свет приборной панели озаряет ее лицо. На ее губах появляется улыбка.