Клятва Смерти - Юлия Цезарь

открыть. Потому, зевнув и сняв с рожек свои волосы, которые за ночь спутались, она прошла к двери, открыла её и…

Попыталось закрыть обратно, когда её взгляд упал на Саймана.

Он не пытался попасть внутрь и Сазгаусу не позволил. Оттолкнув, он с силой прижал его к противоположной стене. Всё-таки не зря монахи учили его боевым искусствам, постоять за себя и своих близких он мог.

‒ Не думай, что если я жрец, то слабак, ‒ со злостью прошипел Сай. ‒ Я тебя предупредил, чтобы не приближался к ней. Подойдёшь к Маре ещё раз, и я забуду о Мигу на денёк, чтобы избавиться от тебя. По вору и убийце никто плакать не будет.

Отпустив Сазгауса, Сайман отошёл к двери в комнату Мары и встал, скрестив руки на груди. Вся его поза и выражение лица говорили о том, что он, как верный пёс, собирался сторожить эти двери от всяких отбросов общества.

Привлеченная странными звуками, Мира обернулась на коридор и удивилась от увиденного. Что-то в памяти всплыло о Саймане вчерашней ночью, но мысль тут же упорхнула. Она просто нахмурилась, подняла свою щётку и взяла Кона за руку, уводя его вверх по лестнице.

‒ Это мне решать, пойду ли я в храм или нет, ‒ сказала она, остыв благодаря словам Кона. Да и видеть, как Сазгаусу досталось было как бальзам на душу. ‒ Да, я слабая и все, что умею, ‒ это говорить с мертвыми, но я хочу помочь тебе не просто найти храм, а получить милость богини. Не оставляй меня в неизвестном городе, когда мы столько прошли вместе.

‒ Ты меня не слышишь, Мира, ‒ покачал головой Кон, хоть и пошел за ней, позволяя вести наверх. Жизнь с утра на палубе кипела, матросы шныряли в разные стороны, капитан ругал кока за поганый завтрак. Везде шум и гам, оттого и легче ‒ никто не обращал внимания на пару. ‒ На моих руках твоей крови не будет. Не будет и моей смерти на твоих глазах.

Лишь какая-то нелепая случайность позволит Кону согласиться взять Миру с собой внутрь храма. Он изначально не собирался идти с ней внутрь, но ранее не собирался так далеко оставлять её от храма, в который планировал идти. Просто больно опасным становился путь. Пустыня ‒ мелочь по сравнению с убийцами и психами.

‒ Можешь пойти с нами дальше, но внутрь храма ты со мной и ребятами не пойдешь. ‒ Видно было ‒ Кон не из тех, кого можно легко уговорить. Он уже решил. Решил давно. И сейчас максимум, что он мог позволить Мире ‒ пройти за ним чуть дальше, чем горд Иль. И всё равно упрямица хотела что-то возразить, но Кон знал, как закончить эту тему: ‒ Что, думаешь, после всего, что мы прошли, я тебя бросаю таким решением? Заблуждаться ‒ это твое право, Мира, но в чем я точно не заблуждаюсь, это то, что ты предпочла тренировки с убийцей моим.

Пусть оправдывается сколько хочет: шутка это была, или случай ночью выбил у неё это желание ‒ все это неважно. Факт был фактом, она попросила помощь у Сазгауса. Кону это было обидно, и вся обида и чувство, что его предали, отражались на его лице.

Между тем сам Сазгаус не мог перестать смеяться глупой попытке Саймана что-то ему доказать. То, что он сделал ‒ ничто по сравнению с боевыми ранами, да даже теми, что он сейчас носил на ладонях и ступнях.

‒ Ты слабак, жрец. Слабак и трус, причем сам это прекрасно знаешь. ‒ Таких, как Сайман, Сазгаус не боялся. Да, с магией ‒ божественная она или природная, но он сам являлся слабаком. Но с представителями такого вида он разбирался куда быстрее И проще — тому спасибо крови звездных эльфов, которая помогала ему нападать из тени. Быстро, неожиданно, но на то он и убийца.

Продолжая смеяться, Саз ушел в свою каюту.

Мире нечего было возразить. Она наклонила голову вниз, стыдливо пряча глаза, и отпустила руку Кона. Глупая была затея ‒ это она уже поняла ещё вчера. Ей не побороть слабость, в которой она и так уже призналась, лишь сильнее оттолкнула Кона от себя теперь уже сама. Видимо, ей было куда ещё падать в его глазах, и она с успехом провалилась в эту яму.

‒ Прости, ‒ шепнула Мира, поднимая глаза на Кона. Он был последним человеком, которого она хотела потерять, поэтому готова была извиняться всю дорогу до самого храма. И после него, потому что верила, что Кон выйдет живым оттуда. ‒ Идиотская была идея, глупо было полагать, что ты и без этого не видишь моей слабости. Тренировок не будет, знать его не хочу. Я бы с радостью вернулась в тот день, когда духи повели нас в пустыню, в лепешку бы расшиблась, но узнала другой путь. Все было проще, когда мы путешествовали вдвоем.

«Пусть ты меня не замечал и тогда», ‒ мысленно добавила она. По крайней мере, не было того, кто заставлял ее испытывать неприятные чувства, которые довелось пережить в последнее время. Да и чем ей эти тренировки помогут? Вокруг внезапно стало столько убийц, которые в секунду перережут ей горло, она и пикнуть не успеет, не то что ответить неловким выпадом. Она и правда глупая, раз решила обратиться с такой просьбой к Сазгаусу.

‒ Какой смысл сейчас это говорить? Ты попросила помощи у него, а не у меня. И после этого ты считаешь себя единственной преданной?

И пусть Кон улыбался, но глаза у него были грустные; серая радужка потухла, а сам он, лишь коснувшись ладонью макушки Миры, повернулся к ней спиной и спустился по лестнице вниз в свою комнату. Он не обижался, не злился. Просто была обида на душе, которая и поедала его радость изнутри, не позволяя той заполнить вены. Да и чему радоваться? Одна из группы в опасности, вторая считает, что Кон не достоин быть учителем по мечам.

С этими мыслями он вернулся в свою комнату, где лег в гамак и тяжело вздохнул, накрывшись одеялом. Кон планировал лечь спать, и пусть он долго еще волочился, но наконец-то он смог начать восполнять силы через сон. Только снились ему отнюдь не радостные моменты.

10. Тайна тропического острова

В группе был разлад, большинство из них не разговаривали друг с другом. Девушек поселили вместе, и