Послание из прошлого. Зарница - Сергей Александрович Милушкин

Ведь можно было просто собраться и уйти из воинской части. Попрощаться с прошлым и начать новую жизнь. Возможно, хотя не факт, у них бы снова что-то получилось.

— Пять минут, — тихо сказал Шаров, который шел сзади. — Лена, притормози, а ты иди вперед. Потом пойдете друг другу навстречу. А мы отойдем к метро. Смотрите в оба.

— Хорошо, — кивнул Виктор и медленно направился вдоль монументального здания Думы.

То и дело возле входа останавливались дорогие иномарки и из них выходили до боли знакомые лица — не все конечно, но многие.

С шумом прямо перед его носом затормозил черный Мерседес, и из него выскочил лысый охранник. Он чуть оттеснил и придержал Виктора, пока из задней двери автомобиля не показался человек, лицо которого чуть ли не каждый день мелькало в телевизоре.

— Владимир Вольфович… — прошептал Виктор. — Вот это да…

Жириновский окинул взглядом Охотный ряд, улыбнулся кому-то, повернулся к двери машины и сказав пару слов водителю, быстрым шагом прошел к массивным дверям, которые распахнулись перед ним словно по мановению волшебной палочки.

Когда он скрылся, охранник тут же его отпустил.

Аромат дорогой туалетной воды шлейфом пронесся над головой. Виктор вдохнул и в ноздрях защекотало. Он оглянулся. Лена стояла метрах в двадцати и смотрела на него.

Повернувшись, он снова зашагал вдоль здания, но не прошел и десяти метров, как вдруг увидел зеленый «Роллс-Ройс». Несомненно, это был тот самый «Роллс-Ройс». Тот же номер, тонированные стекла. Позади один черный джип, как и предупреждали.

«Всего один, — с тоской подумал Виктор. — Будто бы этого мало».

Словно во сне он обернулся. Лена смотрела на дорогой лимузин, не отрываясь. Она застыла, будто ее хватил столбняк.

— Иди… — прошептал Виктор одними губами. — Иди же!

— Иди! — он услышал и увидел, как Шаров слегка толкнул алкаша. Тот вихляющей походкой направился вперед.

Гаишник, стоящий у выездного шлагбаума, коротко глянул на неопрятного пешехода и тут же отвернулся — с утра у него и так было много дел.

Проспект был забит транспортом. Поток двигался шумно, издавая гудки, шурша шинами, повизгивая матюгальниками и в этом шуме, казалось, никто их не слышит и не видит, но Виктор ощущал себя как муха на огромном пустом блюде. Ему казалось, что все видеокамеры и вся охрана уставилась на них и только и ждет момента, чтобы прихлопнуть.

Лена наконец опомнилась. Нетвердым шагом она пошла за алкашом, который смешно семенил, припадая на одну ногу и что-то при этом бормоча.

НАДО ВСЕ ОТМЕНИТЬ, ПОКА НЕ ПОЗДНО, — пронзила Виктора мысль, но было уже поздно.

Роллс-Ройс остановился у дверей Думы и замер. Джип пристроился сразу за ним, одна дверца распахнулись и оттуда появился рослый охранник с оттопыренными под мышками карманами. Он огляделся. Его квадратная челюсть задвигалась, словно смотрел он челюстью, а не глазами, которые были скрыты пижонскими «Авиаторами». Не увидев ничего подозрительного, он подошел к автомобилю шефа и потянул за ручку задней двери.

В этом момент пьяница и бухнулся ему под ноги, обхватив охранника за лодыжки и запричитав что есть силы. Виктор уловил строчки из Пушкина «вскормленный неволей орел молодой…» и его это развеселило, хотя сама ситуация совсем не располагала к веселью.

Распахнув наполовину, охранник отпустил дверь и попятился, пытаясь освободиться от назойливого сумасшедшего. Но не тут-то было. Тот впился в ногу словно клещ.

— Мужчина, что же вы делаете! — Лена оказалась между охранником и дверью лимузина. Она словно добрая самаритянка кинулась на помощь, правда непонятно кому — то ли пьянчужке, которого здоровенный секьюрити пытался отодрать от себя, то ли наоборот, охраннику, вряд ли хоть раз в своей жизни сталкивавшемуся с такой нестандартной ситуацией.

Из лимузина показалась лысеющая голова и тут же скрылась. Лена повернулась к автомобилю, нагнулась и твердо произнесла:

— А ну-ка, подвинься.

Она шмыгнула внутрь, рука ее потянулась к ручке двери.

Изумленный охранник, позабыв про ногу, выпрямился, осознал, что случилось и это на секунду парализовало его.

Здоровенная голова на бычье шее, едва помещающейся в хомут из белой рубашки с черным галстуком, вдруг дернулась, как от сильной пощечины — охранник схватился за ухо. Виктор понял, что, видимо, из джипа позади кто-то заорал охраннику в наушник, но было поздно.

Секьюрити чуть присел и свободной ногой с размаху въехал пьянчужке прямо в грудь. Тот заскулил, но ногу не отпустил.

Однозначно, свою трешку мужик отработал на все сто и теперь мог удирать пока не поздно, но почему-то он отчаянно, с каким-то звериным остервенением продолжал бороться.

Двери джипа открылись словно в замедленной съемке. Одновременно с двух сторон показались еще двое близнецов того, что пытался освободиться от мертвой хватки мужика. Лица их были перекошены злобой.

Понятно, что шеф охраны за такое по головке не погладит. Упустили шефа.

Виктор успел заметить, как тонкая рука Лены пытается нащупать ручку двери, но та была слишком далеко.

Он сделал шаг вперед, чтобы подтолкнуть и захлопнуть дверь «Роллс-Ройса» и в этот момент увидел, что охранник поднял свободную ногу и буквально через пару мгновений вся ее тяжесть черный сверкающей туфли обрушится на лицо мужика, извивающегося в дорожной пыли.

Краем глаза он заметил Шарова, замершего метрах в пятнадцати.

И что тут делать? Спасать мужика, лицо которого через секунду превратится в бифштекс с кровью или помочь Лене, потому что через три секунду ее вытащат из машины и другого шанса больше не будет. Хорошо, если им удастся отделаться хулиганкой, но он почти не сомневался, что им дадут как за покушение на убийство.

Шаров качнул головой, показывая глазами на дверь.

Я знал, что ты выберешь, — подумал Виктор. — Кто бы сомневался…

Руки его неуклюже взметнулись, он скрутился всем телом словно пружина и одновременно правой ногой с силой ударил по опорной ступне здоровяка. Оттолкнувшись от нее, как от столба, он отлетел к двери лимузина и толкнул ее что есть силы.

Перед глазами мелькнуло удивленное и испуганное лицо смутно знакомого человека, дверца «Роллс-Ройса» закрылась, он упал под колеса, проехался ладонями по асфальту, содрав с них кожу.

Все остальное уже не важно, подумал Виктор. Дело сделано.

А нет, кое-что ему все-таки нужно было увидеть и для этого ему пришлось, превозмогая боль в руках, повернуться и сесть прямо на асфальт — а именно, гигантскую мускулистую тушу охранника на земле позади скрюченного пьянчужки, который, надо отдать ему должное, вскочил быстрее, чем до него