Упади семь раз - Лия Лин

Затем вызвали Надин, и теперь я переглядывалась уже с Анькой. Причем Ивашкин, нещадно пресекая все попытки разговора, игнорировал мою подругу, будто вообще с ней не знаком.

Наконец пришла моя очередь. Надька ворвалась в «уголок ожидания», покрасневшая, растрёпанная. Вполголоса чехвостя некоторых полицаев «ну с очень уж большими мордами», Надин попросила меня пройти в кабинет номер двадцать восемь. В кабинете, кроме следователя Петровой, я увидела взмыленного мужчину в форме, который двумя пальцами набивал что-то на компьютере. Так вот он какой, Мордасов. Понятно, почему Надька взъерошенная вернулась. Но лицо-то вроде у мужика нормальное. Тут Надька против истины погрешила.

Как ни странно, со мной общались очень вежливо. Да и в прошлый раз, по-моему, не повезло только Надин. Ну да, сама, скорее всего, виновата – я слишком хорошо знаю невыносимый характер моей подруги-художницы.

Изложив заготовленную версию, я уже думала, что меня отпустят. Не тут-то было: вопросы о произошедшем на моей кухне задавались снова и снова. Но я очень ярко представила себе «альтернативную историю» и свято её придерживалась, иначе прокололась бы сразу – врать у меня получается отвратительно. Всегда попадаюсь.

В какой-то момент я не выдержала и обиженно произнесла:

– Лучше бы вы расследование вели, как полагается, а не пытали тут свидетелей почём зря. Хотя – пара дней, и свидетелей у вас может вообще не остаться.

Следователи поражённо уставились на меня. Мордасов даже от компьютера оторвался. И я стала рассказывать про неприятности, которые сыпались на меня в последнее время, умолчав только о взломе квартиры и пропаже компьютеров.

– А тут ещё сегодня за Андре следили… У меня трое детей, и мне надоело жить в страхе. Когда вы арестуете Чернохрамова? – Я почти плакала от бессилия.

– Лия, успокойтесь, – сочувственно посмотрела на меня Татьяна Петрова, – вашим детям ничто не угрожает. Вообще-то я не должна вам говорить, в интересах следствия подробности не разглашаются, но я сама мать… За вашим домом установлено наблюдение. Мы это сделали по звонку неделю назад. Вы понимаете, у кого это дело на личном контроле?

– А гражданин Чернохрамов, скорее всего, в Москве, – добавил Мордасов, пристально глядя на меня, – если не за границей уже. Забился куда-нибудь и, наверное, ещё долго не объявится. Только – просьба не разглашать всё, что мы вам сказали.

Подписав протокол, я вышла из комнаты. Вместе с подругами мы спустились по злополучным ступенькам, обсуждая результаты допроса. Выяснилось, что причина Анькиного отравления – тубокурарин-хлорид. Это белый кристаллический порошок, легко растворимый в воде. Аньке об этом рассказал Мордасов – на основании результатов анализов, поступивших из больницы.

– В хирургии, оказывается, тот гадский порошок, который сыпанул в шампанское Храм, используют для расслабления мышц. Вот меня и расслабило, – делилась с нами Анька. – Но при передозировке может развиться дыхательная недостаточность, и тогда всё, кирдык. Там слово какое-то мудрёное – забыла… Ну, когда мышцы полностью расслабляются…

– Миорелаксант? – я на автопилоте припомнила латинское название этой группы соединений.

– Точно! Только очень много надо этого порошочка, если пить… Обычно его внутривенно вводят при столбняке. Это мне Мордасов рассказал. Причем, Надь, очень сокрушался, что бокал с отравой мне достался, а не тебе. – Анька с улыбкой подначила подругу.

– У тебя с Мордасовым столбняк мозга по жизни, – огрызнулась Надька, впрочем, как-то вяло.

– А неприятностей бояться нам больше не надо, – понизив голос, известила я подруг. – За нами установили наружное наблюдение.

– И тебе сказали? – выдохнула Надин. – Ну всё, значит, теперь об этом узнает весь Питер. Часа через два – тебе только до телефона добраться.

Я даже и не подумала обижаться. У меня внутри всё пело – можно наконец жить нормально. По крайней мере, не вздрагивать из-за детей. Вот только ощущение, будто я что-то упустила, немного отравляло (тьфу-тьфу!) настроение.

Товар полюбится – ум расступится.

Русская пословица

Возвращение отпрысков сопровождалось частыми походами в ближайшие ларьки за чипсами и лимонадом. Бабка Сара не потакала детским слабостям, и ребята с отвычки голосили от радости при виде двухлитровой колы и «лейсов» с крабовым вкусом.

До начала учебы оставались считаные дни, и все по-своему готовились к первому сентября: Авраша выбирал парфюм от Hugo Boss, Али расписывал баллончиками стены вокруг школы, Забава наглаживала юбки и блузки. Дети шалели от последних дней свободы и непривычного ощущения, что в доме есть деньги… Их заветные мечты легко осуществлялись.

– Мать, хочу в кино на «Обитель зла»! – прокричал из детской Авраашка.

– А я на «Вампирский засос»! – следом прокричала Забава. – Мамуль, можно?

– Мамзик, пойдешь со мной на «Пираньи»? Или я друзей приглашу? – Али хитро посмотрел на меня.

Мне наперебой показывали рекламные ролики, где кровь на губах вампиров сменялась кусками мяса на зубах жадной стаи рыб-мутантов.

– Давайте лучше завтра поедем на школьный базар, купим что нужно.

– Опять на кассе будут ножницы, лупы, блокнотики – каждый год одно и то же, – Авраам всем видом показывал, что перерос эти школьные радости.

Али и Забава согласились, и даже Аврашу уговорили. Хорошо ещё, что Алька как-то сдружился с Матвеем (бегал к нему каждый вечер в гости, и они вместе резались в «плейстейшн»).

Понимая, что на этот раз можно прикупить побольше, Али попросил друга подсобить. Я не могла запретить соседу предложить нам помощь, но внутри всё сопротивлялось. Он же совсем ещё молодой, зелёный – этот красивый мужчина. Зачем же ему портить жизнь? Хотя, если быть до конца честной, Матвей мне нравился.

Он довёз нас на машине до супермаркета, предложив подождать. А в магазин идти категорически отказался, отшутившись тем, что просто умрёт в процессе шопинга.

Дети сгребали на развалах карандаши, ластики, тетрадки, ручки, циркули, мало применимые папки и дорогие наборы принадлежностей. Всё, что раньше не позволялось, теперь складывалось в корзину, и в этом был особый кайф – выбирать, не подсчитывая каждую копейку.

Школьный базар плавно перерос в поход по продуктовым отделам. Оголодавшие у скаредной бабки Сары козлята жадно набивали тележку всем, что попадалось на глаза: полуторакилограммовый хлеб пшеничный, морская капуста с баклажанами, мармелад дынный, печенье с шоколадом, вареники с вишней, арбуз, колбаса, две бутылки кетчупа по цене одной (последнее на автомате взяла уже я).

Авраам прогуливался вдоль полок с чаем, когда на него налетел Али и зашипел:

– Только не вздумай брать чай с бергамотом! От него не стои́т!

Я сделала вид, что ничего не слышу, просто рассматриваю банку кофе. Ну, ужас какая интересная банка. Как же быстро растут мальчишки, а?