Невеста князя - Арина Теплова

тут же вновь ушла глубоко под воду, ибо не могла достать до дна ногами. В этом месте было довольно глубоко. И девушка, хотя и умея плавать, в состоянии шока барахталась, словно котенок, и никак не могла удержаться в бурлящей воде, хлебая воду. Амир вновь вытащил Софью на поверхность и одной рукой притиснул ее спиной к своему боку. Удерживая железной хваткой брыкающуюся девушку, мужчина, мощно гребя свободной рукой, быстро поплыл к берегу. Софья же, сплевывая воду, пыталась вырваться и даже ударила Асатиани со всей силы по широкому плечу.

Стремительно достигнув берега, Амир почти выбросил девушку на зеленую траву, росшую по краям водоема. Затем он проворно вылез сам и, усевшись на берег рядом с Софьей, начал стягивать с ног мягкие сапоги и выливать из них воду. Девушка закашлялась и приподнялась на трясущихся руках. От купания в холодном потоке, из которого она никак не могла выбраться, а сильнее всего от дикого испуга, охватившего ее, когда они свалились вниз с высоты, у девушки до сих пор тряслись поджилки. Лишь спустя пару минут Софья пришла в себя. Она вперила полный негодования взор в мужчину, который сидел рядом на траве и, словно ничего не произошло, натягивал на ноги сапоги.

– Вы! – выдохнула Софья срывающимся в истерике голосом, садясь на траву и невольно оглядывая себя и отмечая, как с ее платья ручьями стекает вода. – Вы просто дикарь какой-то!

Софья машинально откинула мокрые косы за спину. Она была просто в диком возмущении оттого, что Асатиани насильно поцеловал ее в гроте и даже, несмотря на ее недовольство, не отпустил, а продолжил свое наглое домогательство, пока они не свалились вниз.

– Посмотрите, я вся мокрая! Как теперь я вернусь в таком виде во дворец! – выпалила она, вставая на ноги и оглядывая себя.

Ее прекрасное кобальтовое платье теперь было грязно-синего цвета и стало невероятно тяжелым от воды. Она в возмущении отвернулась от мужчины, пытаясь отжать длинный подол и стиснув губы от негодования.

Амир, надев сапоги, так и остался сидеть на траве. После ее словесного недовольного выпада, он прищурился, смотря на округлые очертания бедер девушки, которые отчетливо угадывались под ее мокрой юбкой. Она стояла в шаге от него. Отметив, что она повернулась к нему спиной, он глухо вымолвил:

– Можете и не возвращаться.

В следующий миг Амир выбросил руку в сторону девушки и, схватив ткань ее мокрой юбки, с силой дернул к себе.

– Ах, – охнула Софья и от мощи его движения, не удержавшись на ногах, упала назад, ягодицами прямо на колени мужчины. Асатиани склонился над ее ухом и проворковал над ней:

– Если вы захотите остаться со мной, я буду не против…

Окончательно разозлившись от его наглого вызывающего поведения, Софья стремительно вскинула руку и со всего размаха влепила ему пощечину. Его густая короткая борода смягчила удар, и девушка тут же попыталась вскочить на ноги, яростно оттолкнув его руками. Лишь на миг ей показалось, что она вырвалась и чуть привстала. Но тут же некая сила вновь откинула ее назад. Амир опрокинул девушку на траву и навис над ней. Она увидела, как его лицо посерело, а глаза заполыхали яростью.

– Непокорных и непочтительных девиц в наших краях наказывают, – процедил Асатиани сквозь зубы и, привстав на руках, схватил рукой ее подбородок, заставляя девушку смотреть на себя.

Они вновь начали бороться. Ибо Софья, как безумная, начала яростно отбиваться от него, пинаясь ногами и попыталась поцарапать ему лицо. Амир вмиг схватил ее руки над головой одной рукой и, навалившись на нее всем своим мощным телом, впился ртом в ее губы. Его губы стали терзать и мучить ее рот и лицо своими поцелуями и ласками, а вторая его ладонь начала нагло разминать плечи и грудь девушки.

Софья находилась как будто в жутком кошмарном сне. Этот мужчина, буйный и наглый, напугал ее до полусмерти. Она не понимала, отчего Георгий так ведет себя? Ненормально, дерзко и неистово. Он даже на миг не давал ей передохнуть и осознать, что происходит, терзая ее своими губами и руками. Словно пытался своими диковатыми ласками сломить ее сопротивление. В какой-то момент девушка почувствовала, что у нее более нет сил бороться с ним. Она расслабила руки и устало откинула голову на траву, не в состоянии противостоять ему. Еще в первые мгновения Амир с яростным напором продолжал свои жесткие ласки, но через какое-то время, ощутив, что Софья больше не отталкивает его, уменьшил свой напор. А его губы и руки стали ласковыми и нежными.

Его губы уже сладострастно и трепетно ласкали рот девушки, почти совсем не причиняя ей боли. Через миг мужчина обхватил ее влажное лицо своими широкими ладонями, и его горячие губы переместились, целуя ее щеки, нос, лоб, глаза. Даже давление его большого тела стало другим. Он опирался на землю одним коленом сбоку от нее, а локтями с двух сторон от ее плеч, стараясь как можно меньше давить своим весом на девушку.

Неожиданно в сознание Софьи вошла мысль о том, что ей нравится, как его теплые сильные губы ласкают ее лицо. Когда же он вновь целовал ее губы, она ощущала, что ее губки начинают гореть и трепетать под его неистовым нежным напором. Ладони Асатиани очень осторожно удерживали ее голову чуть на весу над густой травой, а пальцы умело ласкали своим кончиками ее кожу. Девушка с удивлением поняла, что его страстные ласки приятны ей. Даже его густая короткая и немного колючая борода, покалывая нежные щеки и подбородок, вызывала в ее существе неведомую доселе сладостную дрожь и приятность.

Дикое упоение от ее близости, сладости, нежности и, наконец, от ее покорности завладело всем существом Амира, и он чувствовал, что не в силах оторваться от Софико, и все его существо требовало продолжения ласк. Его тело в этот миг дрожало от бешеного возбуждения и неистового вожделения к этой прелестной зеленоокой серне. Еще никогда он не испытывал ничего подобного. Все его связи с женщинами и с его двумя женами, которых он брал себе в дом по шариатскому закону на определенный срок, не вызывали в его существе подобного поглощающего чувства страсти и испепеляющего желания, как сейчас. Он как будто потерял ощущение реальности. Теперь его мир закрутился в бешеном темпе вокруг этой непокорной прелестницы с рыжевато-золотыми длинными косами и манящими губами. Он чувствовал