Иконы - Маргарет Штоль

Нужно так много сделать, и никто больше не может сделать это. Это совсем не то, чего бы мне хотелось, но так уж все сложилось.

Мы должны быть сильными.

Мои родители мертвы. Наш город умирает. Речь не только о нас самих, речь о куда большем.

ОТЧЕТ ОБ ИССЛЕДОВАНИИ:

проект «Человечество»

Гриф: совершенно секретно / Для Посла лично

Кому: Послу Амаре

Тема: Пауло Фортиссимо, иначе называемый Фортисом

Образование: докторские степени в Массачусетском технологическом институте и Колумбийском университете – астрофизика, неврология, генетика и искусственный интеллект.

Автор книги «Высшая сила. Освободи энергию своих эмоций».

Советник по науке при Министерстве обороны США при четырех президентских администрациях, с 2040 по 2056 г.

Получил специальное назначение в комиссию ООН по околоземным объектам, занимался вопросами возможной эвакуации в связи с приближением Персея.

Предполагаемый руководитель и автор исследований, относящихся к Детям Икон.

Местонахождение: неизвестно.

Принадлежность к сообществам: нет уверенности, но известен как враг оккупационного правительства.

Весьма опасен.

Примечание: имеется приказ Посольства уничтожить его при первой возможности.

К тому времени, когда мы добираемся до подножия холма, у меня болит сердце, стучит в висках, в ушах стоит звон, из них сочится кровь. Фортис исчез.

– Проклятый торгаш!

Лукас в бешенстве, да и я тоже. Моя книга – моя тайна – исчезла вместе с мерком. Но, по крайней мере, он оставил браслет Лукаса, повесив его на изгородь.

Лукас показывает в небо, и тут я слышу звук. Фрили приземляется прямо за воротами. Воздух бешено несется по пустынной улице, шум становится таким громким, что я зажимаю уши ладонями. Вертушка сдувает сухие листья вокруг нас, и я не хочу смотреть туда и видеть, сколько еще новых костей откроется взгляду.

– Должно быть, Док послал ему координаты! – кричит Лукас сквозь грохот мотора, и мы выскальзываем за изгородь.

Мгновением позже дверь вертолета уже с лязгом задвигается за мной, и мы взлетаем и мчимся прочь от парка. Я начинаю дрожать – так сильно во мне чувство облегчения и так тяжело было ощущать действие Иконы.

Я вижу, как Лукас откидывается на спинку сиденья и закрывает глаза. Он теперь тоже это ощущает. Освобождение. Пространство. Икона неохотно отпускает нас, хотя и не хочет. Я очень остро это чувствую, но мы взлетаем в небо, как последняя везучая птица.

Фрили быстро доставляет нас домой, пожалуй, даже быстрее, чем мне того хотелось бы.

Ро наблюдает за вертолетом, когда тот приземляется. Чем ближе мы к нему, тем сильнее я чувствую его. Ро не просто рассержен.

Лукас ведет себя так, словно не замечает Ро. И снова мы с Лукасом в тупике. Мы не получили книгу, хотя знаем теперь, что она у Фортиса. У нас нет плана, хотя похоже на то, что он есть и у Сопротивления, и у Посольства. Мы не можем по-настоящему понять значение тех вещей, которые видели. Или которых не видели.

Но…

Хотя события этого дня были ошеломляющими и не позволяющими сделать окончательные выводы, мы с Лукасом пережили их вместе. И они погрузили нас обоих в молчание, мы таимся друг от друга, уходим от решений, от того, что мы должны сделать, и от тех, кому должны доверять. Но именно это и объединяет нас теперь.

Лукас не знает, что думать обо мне, а я не знаю, что думать о нем. Но сейчас наши сомнения не имеют отношения к делу. Для меня сейчас важно то, что чувствует Ро, и когда вертушка приближается к нему – и к Посольству, – я улавливаю все его ощущения до последней капли.

Ему больно, и Ро хочет, чтобы и мне было больно тоже. Я никогда ничего подобного не замечала в Ро, только не в Ро, который убил бы любого, кто посмел бы причинить мне боль. Между нами что-то начало меняться. Может быть, уже изменилось. Я закрываю глаза. Мне хочется сказать это Ро. Хочется заставить его понять ту путаницу чувств, что бурлит во мне. Мне и самой хотелось бы их понимать.

Вертолет опускается все ниже над голым бетоном посадочной полосы – и Ро становится все больше и больше… И я знаю: мне не избежать того, что последует дальше.

Я ведь оставила Ро.

Как всегда, в мире Ро есть только плохое и хорошее, правильное и неправильное – и никаких переходных степеней. Я готовлюсь к встрече. Я говорю себе, что все это скоро закончится, как обычно. Но это неправда, теперь уже неправда. По крайней мере, я уже не могу быть уверенной в этом.

Когда вертолет наконец замирает на посадочной площадке Посольства, Ро там уже нет.

Лопасти винта все еще вращаются, когда я выскакиваю наружу и бегу к дверям. Лукасу приходится поднажать, чтобы угнаться за мной.

Я ничуть не удивляюсь, когда Лукас тащит меня мимо главного входа во двор Посольства, но Ро нет и там, как я надеялась. Однако там есть охранники, так что наше дневное приключение сразу заканчивается. Ро нет и ни в одном из коридоров, по которым я бегу, нет в экзаменационном помещении № 9В, в котором запирает меня симпа. И я понимаю, что немедленно уладить проблему с Ро не удастся, и думаю о том, как много изменилось с тех пор, как мы покинули миссию.

Я должна отыскать Ро.

После третьей попытки отпереть замок я бессильно опускаюсь на пол у двери. А потом мне приходит на ум, что есть и более легкий способ открыть дверь, чем мои упражнения.

– Док! Ты здесь?

– Да, Долория.

– Док, можешь открыть для меня дверь?

– Конечно могу.

Я поднимаюсь на ноги и молча жду. Ничего не происходит. Я вздыхаю:

– Док! Я имела в виду – открой, пожалуйста, дверь!

– Отмечаю, что схема речи выглядит теперь гораздо понятнее. Предлагаю всегда говорить именно то, что ты имеешь в виду.

И запор послушно щелкает.

– В следующий раз, Док.

Я выскакиваю наружу еще до того, как Док заканчивает бранить меня.

За дверью нет охранников, и я предполагаю, что это положительный момент того, что я считаюсь надежно запертой. Я уже знаю, как избежать встречи с патрулями по пути в библиотеку, но и там я не нахожу Ро. Его нет в стеклянной камере-классе, хотя в ней находится Тима, и она как-то умудряется одновременно и не отрываться от своего цифрового текста, и при этом посмотреть на меня. Я прокрадываюсь к задней лестнице и поднимаюсь на крышу форта, но и здесь нет ни малейших признаков Ро. И только когда я добираюсь до дальнего конца дорожки вдоль парапета, я замечаю его. Ро сидит внизу, на каменистом берегу.