Объект номер 13 - Алиса Чернышова

— Нет, разумеется. И всё же Нико был на нашей стороне, рисковал ради нас. Ты знал, что он был запрограммирован, что аннулирует вину.

— Аннулирует? Это твоё виденье ситуации? Или, может, он был на нашей стороне только из-за пси-программы, вшитой в него?

— Я бы почувствовал, будь всё так.

— Уверен?

Нет. Но тебе об этом знать не обязательно.

— Так или иначе, но Нико не осознавал, что делает. Невозможно предать, если не осознаёшь предательства. Это очевидная этическая дилемма. Нико был жертвой своих создателей, как и мы.

— Достаточно, Родас. Этот неудачный эксперимент живее всех живых. Что и требовалось доказать, собственно… Эрос, я ведь верно понимаю, что проверка прошла успешно?

По губам Эрос скользнула лёгкая улыбка.

— Верно. Он оправдал все ожидания, — ответила она. — Не считая медведя, конечно. Если он действительно пытался очаровать модификанта удовольствия плюшевой игрушкой — значит, его ментальное здоровье под вопросом.

— Это частности, — сказал Фобос. — Отправим его на психологическую экспертизу, подлечим, если понадобится. Важно то, что Нико смог подтвердить свой статус доверенного техника. А значит, я не против восстановить его во всех заслугах. Твоя взяла, Родас.

Я пристально смотрел на Фобоса, просчитывая ситуацию. Иногда тот факт, что он умеет закрываться от меня, усложняет жизнь.

И всё же, мне следовало догадаться раньше.

— Это был эксперимент. Приказ об убийстве Нико.

— Конечно. Иначе почему бы я выбрал именно этот токсин? Если бы он умер… значит, ты либо недостаточно ценил его, либо теряешь хватку, брат мой. Оба этих варианта выживания Нико не предполагали.

Что же, неприятно, но справедливо. Новый Олимп быстро учит простому правилу: если хочешь сохранить нечто для себя, то поддерживай скрытность, просчитывай свои ходы наперёд, не демонстрируй слабости и не совершай ошибок. Иначе расплата последует. Что всего лишь закономерно.

— Принято, — сказал я, отметив, что Гипнос тоже присоединилась к нам. — Могу я узнать, как продвигается вопрос с иммунитетом для Нико и Вихрь-14?

— Негласная договорённость достигнута, — сказал Фобос. — Гласной никогда не будет. Тем не менее, им дадут время и возможность покинуть Земной Союз. И брат, я действительно надеюсь, что эти люди стоили тех политических преференций, которыми я ради них пожертвовал.

— Цена жизни измеряется не только в преференциях, брат мой, — заметил я, глядя Фобосу в глаза, — но и в лояльности. И благодарности. Не так ли?

Губы Фобоса чуть дрогнули в усмешке.

Он понял мой намёк, разумеется. Мы оба знали, что когда-то я рискнул жизнью, спасая ори Анжелику. Если бы нашим хозяевам стало известно, что клон, назначенный очередным техником Фобоса, сбежал, оставив вместо себя исходный генетический материал… Скажем так: с очень большой долей вероятности дело кончилось бы утилизацией. Впрочем, сначала последовали бы эксперименты. После которых, я почти уверен, утилизация показалась бы почти облегчением.

— Ты прав, — протянул Канцлер Альдо. — Это действительно важные факторы. Потому я готов многим поступиться, чтобы выполнить твою просьбу. Но жду от тебя идеально выполненной работы. И, к слову об этом: расклад изменился.

Это не может быть хорошим знаком.

— Вот как?

— Ал-45 остаётся твоей целью, но побочной. Уничтожь его по возможности, но, если понадобится, эту работу закончит Эрос. Твоя задача заключается в том, чтобы добраться до информационных баз SC-2. Желательно всех, но в первую очередь нас интересует та их часть, которая находится под контролем Ал-45 и замминистра Джереми Пауза.

Не понимаю.

— Мы уже говорили об этом. Я получу доступ к этим сведениям через вирт Волкова и запущу вирусную атаку…

— Вирт Ал-45 является правительственным. Мы должны воздержаться от его взлома.

Всё ещё не понимаю.

— Я смогу сделать всё незаметно. Ты сомневаешься в моих навыках?

— Учитывая последнюю поступившую информацию о технических возможностях противника? Да, у меня есть некоторые сомнения. Для ясности: не в твоих навыках, а в том, что технологии ЗС не шагнули вперёд в способности противостоять нам. А учитывая некоторые межведомственные договорённости, мы не можем допускать такого риска. Тебе нужно будет добиться непосредственного взаимодействия с виртом SC-2, работающим над созданием нам подобных.

“Информация ушла тебе на клонированный вирт. Вместе с обновлёнными деталями операции”, — направленные мысли в этом пространстве я улавливаю довольно легко, чем пользуется Долос. Он не доверяет разговорам.

Его можно понять.

Детали операции выстраивались у меня перед глазами, информация систематизировалась в дополнительных мощностях памяти. Я уже вполне понимал, чего ожидает от меня Фобос. Вот только…

— Предполагается более глубокое, чем я просчитал, участие Вихрь-14. Запрашиваю разрешение на то, чтобы частично посвятить её в детали.

— Запрос отклонён, — ответила Гипнос негромко. — Это возможно только после того, как я проверю её.

— Возражаю.

— Возражение отклонено, — отрезал Фобос. — Мы не можем доверять ей и не знаем наверняка, чего ожидать. К тому же, после ситуации с Нико я внёс изменения в регламент. Теперь доступ к информации категории 3 и выше имеют активы, прошедшие полное ментальное сканирование. Для тебя, Родас, уточняю: не военные чужой страны. Определённо нет.

— Это потенциально может пагубно отразиться на её состоянии.

— Мы сделаем всё, чтобы она осталась в живых. Твоим же приоритетом, Родас, остаётся задание и только оно. С этим будут проблемы? Если да, отстранись. Потому что мы тут решаем проблемы, которые значительно ценнее жизни одного пилота. А также твоей. Или моей.

Это верно.

— Даже если она действительно чиста, то едва ли сможет сыграть достоверную реакцию, — добавила Гипнос. — Весь план может рухнуть из-за её некомпетентности.

И тут с ней тяжело было спорить. Вихрь-14 — модель, для шпионажа категорически не предназначенная. Ей не обмануть Ал-45, заточенного в том числе под анализ чужих реакций.

А значит, вопрос решён.

— Принято. Вихрь-14 не узнает ничего сверх того, что ей положено знать.

Безо всякого чтения мыслей можно было заметить облегчение, охватившее Фобоса.

Он очевидно знал (или как минимум догадывался) об истинном положении вещей. И опасался проблем с моей стороны.

Зря. Как бы я ни был эмоционально скомпрометирован, разум мой остаётся со мной.

— Рад слышать, — ответил Фобос коротко.

— Хорошо. И я хотел бы сказать ещё пару слов по поводу, следуя предложенным ори Анжеликой определениям, проблемы плюшевого медведя.