Потаенное пламя - Сандра Браун

Лорен медленно возвращалась обратно в дом. «Почему бы нет? – распалял себя Джеред. – Она флиртует со всеми, от последнего вакеро в „Кипойнте“ до Курта Вандайвера и Бог знает еще кого. Так почему бы и нет?!»

Он сделал последний большой глоток из бокала и, пошатываясь, вышел в холл.

* * *

Лорен, покинувшая гостей под предлогом головной боли, вернулась в свою комнату. Она упала поперек кровати и зарыдала так, как не рыдала давно. Ее слезы были горькими, гневными, они не исцеляли и не облегчали ее душу. Ее носовой платок промок насквозь, так же как и наволочка, прежде чем слезы иссякли и перешли в судорожные всхлипывания.

Елена постучала в дверь и спросила, как она себя чувствует, но Лорен отослала ее, уверив, что ей уже лучше и надо только хорошо выспаться.

Потом она услышала шаги Джереда, поднимающегося по лестнице, и стук закрываемой двери. К тому времени, как она разделась и легла в постель, в доме все стихло. Но уснуть ей не удавалось. Каждый раз, закрывая глаза, она видела перед собой разгневанное лицо Джереда. Губы, изогнутые в презрительной улыбке, были так не похожи на те, что целовали ее. Глаза, следившие за ней с нескрываемой враждебностью, мало напоминали те, что смотрели на нее поверх красного шейного платка.

Стараясь отогнать мучительные воспоминания, Лорен встала, надела халат, тихонько спустилась по лестнице и вышла на улицу. Ночь была тихой и прекрасной. Все утопало в лунном сиянии. До больших, ярких звезд, казалось, можно было дотянуться.

Лорен не смогла бы сказать, когда эта мысль впервые пришла ей в голову, но сейчас она сформулировалась ясно и четко. Я влюблена в Джереда Локетта. Я люблю его.

Никогда прежде она в полной мере не понимала смысла этого слова. Никогда в жизни она не испытывала всепоглощающей страсти.

Все ее мысли были связаны с Джередом. Каждое слово она произносила с оглядкой на Джереда, с мыслью о том, что бы он об этом подумал. Каждый свой поступок, даже самый незначительный, она втайне оценивала только с одной точки зрения – одобрил бы его Джеред или нет. Он властвовал над ее сердцем и умом. Она хотела разделять его печали и радости. Была ли это любовь? Неужели любовь всегда приносит столько боли?

Она любит Джереда. Лорен упивалась новым для нее состоянием, радовалась его пониманию и с этим ощущением радости вернулась в дом. Улыбаясь счастливой улыбкой, она поднялась по лестнице и вошла в свою комнату.

Джеред стоял за дверью, и поэтому она не сразу заметила его. Испуганно вскрикнув, Лорен прижала руку к бурно колотящемуся сердцу и прошептала:

– Джеред, вы меня страшно напугали. Что вам угодно?

Джеред слегка покачивался взад-вперед, будто готовясь к прыжку. Она почувствовала резкий запах виски и заметила, что его янтарные глаза блестят неестественно ярко. Рубашка его была расстегнута и не заправлена в брюки.

– Джеред? – с испугом произнесла Лорен и сделала шаг назад.

– Как вы думаете, что мне угодно, миссис Локетт?

Он говорил хриплым, срывающимся голосом, и тон, каким он произнес ее имя, показался Лорен отвратительным. Джеред качнулся к ней, прижав ее к стене.

Он грубо впился губами в ее рот, насильно раздвинул ей губы. Его язык хищно скользнул "внутрь. Джеред навалился на нее всем телом. Она почувствовала, как пряжка от его ремня врезалась ей в живот. Коленом он раздвинул ей ноги.

Поначалу Лорен так изумилась, что даже не сопротивлялась. Теперь же она по-настоящему испугалась и замолотила кулачками по голове и плечам Джереда, пытаясь освободиться от навалившейся на нее тяжести, избавиться от его рук и губ.

– Нет, Джеред, пожалуйста, не надо! – рыдала она.

– Нет? Почему же нет? – прорычал он сквозь стиснутые зубы. – Вы моя жена, миссис Локетт. Так исполняйте же супружеские обязанности. Ведь вы раздаете свое благосклонное внимание направо и налево, и я не хочу, чтобы впредь вы лишали меня моих законных прав.

Она понимала, что он пьян и плохо соображает, что говорит, но частица правды в его словах все-таки была. Она действительно его жена.

Лорен тотчас же перестала сопротивляться. Она не сделала попытки остановить его, когда Джеред разорвал на ней халат и тонкую ночную рубашку от ворота до пояса. Его лихорадочный взгляд блуждал по ее грудям, он грубо ласкал их, сжимая в ладонях, стараясь причинить ей боль. Осознав наконец, что Лорен стоит совершенно неподвижно, Джеред поднял голову и посмотрел ей в глаза.

Она не отвела глаз и смотрела на него без страха, спокойно. Это был взгляд маленького зверька, позволяющего хищнику перекусить свою яремную вену, понимая, что сопротивление бесполезно.

Даже окатив его холодной водой, она не смогла бы с такой быстротой погасить пламя страсти. Теперь Джеред молча стоял перед ней, тяжело дыша. Тянулись долгие минуты, наполненные борьбой со всепоглощающим желанием. Он провел рукой по волосам, отчаянно стараясь сохранить хоть капельку достоинства.

С мучительным стоном, но не страсти, а боли, Джеред прислонился лбом к стене и несколько раз помотал головой, словно стараясь избавиться от этой невыносимой боли. Трясущимися руками Джеред стал стягивать на ее груди разорванную одежду, пытаясь прикрыть обнаженное тело девушки.

Оттолкнувшись от стены, Джеред начал медленно пятиться назад, сжимая в ладони прядь ее волос. Черная блестящая змейка тянулась за ним, пока хватало длины, а потом он медленно разжал ладонь, позволив ей выскользнуть. Проводив взглядом отпущенную на свободу прядь, он повернулся и вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

Лорен упала на пол и, зажав рот полой разорванного халата, зарыдала.

На следующее утро Джеред уехал в Остин. Неделей позже Лорен доставили новенький кабинетный рояль, купленный для нее мистером Джередом Локеттом.

Церемония, посвященная началу строительства железной дороги, была назначена на пятнадцатое декабря. Все надеялись, что техасская погода не подведет. Население города жило в радостном предвкушении праздника. Муниципальный и школьный оркестры проводили совместные репетиции. Желающие выступить писали и переписывали свои речи. В центре городского парка была возведена платформа, для украшения которой со склада были получены ярды разноцветной ткани.

Теперь, когда Джеред уехал, Лорен проводила много времени в одиночестве. Она еще не оправилась от полученного шока. Джеред снова показал ей не лучшую сторону своего характера – склонность к насилию и буйству, и это ее пугало. Она знала, что его гневная вспышка в значительной степени объяснялась приездом Вандайверов. Если добавить к этому ее невольное уединение с Куртом, а также учесть количество поглощенного Джередом алкоголя, то трудно было счесть такую реакцию удивительной.

Лорен все еще содрогалась, вспоминая выражение его лица, когда он буквально набросился на нее, прижимая к стене. Он намеревался наказать ее физически, но вместо этого ранил ее душу. Если бы она могла его возненавидеть, все было бы значительно проще. Но она любила его, и потому его оскорбительное поведение уязвило ее особенно остро.