Раяд - Всеволод Бенигсен

– Пап, – влез в разговор зашедший в комнату Кроня. – Тебе надо принимать лекарства, а Костя торопится.

– Вы торопитесь? – спросил Николай Алексеевич.

– Нет, но если лекарства.

– Ай, – отмахнулся старик. – Лекарства принять – секундное дело. – Затем смилостивился:– Ну давай свои таблетки.

Кроня хмыкнул и, подойдя к столику у кровати, принялся готовить лекарственный «пакет».

– О раядах и Переверзине можно долго говорить, и это действительно отдельный и долгий рассказ. Кажется, у вас есть дочка?

– Да, Лена.

– Ну вот вы приходите с дочкой, а я вам расскажу. И вам, и ей, я думаю, будет интересно.

– А что же вы хотели мне сказать сейчас?

– Вы, кажется, расследуете дело какого-то убитого следователя.

На этих словах Кроня испуганно обернулся, но, встретившись глазами с Костей, понял, что тот уже не скрывает истинной цели своего присутствия в районе.

– Это правда, – ответил Костя, кивнув.

– И полагаете, что это напрямую связано с теми настроениями, что царят здесь сейчас.

– Снова в точку.

Кроня подал старику таблетки и стакан с водой. Тот сложил их аккуратной горсткой на своей морщинистой ладони и, запрокинув голову, проглотил. Затем отхлебнул воды. Выждал несколько секунд и продолжил:

– Я просто, знаете ли, вспомнил кое-что из истории раядов – вам, возможно, будет интересно.

Кроня встал у дверного косяка.

– И что же это? – слегка наклонился вперед Костя.

– Дело в том, – продолжил старик, – что Раяд, незадолго до того как кануть в Лету, проходил похожий период. Святополк Спаситель, правивший в то время этим племенем, посчитал, что жизнь раядов может стать еще лучше, если проявить некоторую жесткость в отношении огромного количества иноземцев, живших в Городе. Его в этом начинании поддержали не только сами коренные раяды, но и, что немаловажно, богатый торговец по имени Владияр. Это естественно, так как любое политическое или, если хотите, идеологическое дело требует неких, выражаясь современным языком, финансовых вложений. И тем более нет ничего удивительного, что Владияр имел свои интересы. Что стало ясно после того, как смутное время в Раяде обернулось для него обогащением – ведь иноземцев либо убивали, либо изгоняли. А куда девалось их добро? Вот именно. Уходило к нему. Вторым любопытным персонажем был некто Благолюб. Этот человек тоже радел за общее дело, но вовсе не ради корысти. Просто… он был кровожаден и недалек. Именно во многом благодаря его зверствам то, что начиналось как возможное благо, превратилось в простую резню. И это, увы, тоже естественно. Что же мы имеем в сухом остатке? Выгоду и насилие. Первое рождает беспринципность. Второе – хаос.

– И почему вы мне это рассказываете? – спросил Костя.

– Потому что на Руси всегда найдутся свои Святополки Спасители. Но рядом с каждым таким Святополком ошуюю будет стоять Владияр, а одесную Благолюб. И без их участия никогда ничего не произойдет. И потому спасения никакой Святополк никому не принесет.

Тут старик замолчал.

– И чем же закончилось то смутное время? – спросил Костя.

– А об этом, молодой человек, я расскажу вам в следующий раз.

И Николай Алексеевич хитро улыбнулся.

– Договорились, – улыбнулся в ответ Костя.

Всю дорогу до дома рассказ старика не выходил у него из головы. Он вертел его и так и эдак, пытаясь приспособить к окружавшей реальности, как физик прикладывает закон всемирного тяготения к падающему с дерева яблоку или, точнее, яблоко к закону. И в тот момент, когда он почти отчаялся, в голову ему пришло то, что должно было прийти с самого начала расследования.

«Господи, – мысленно воскликнул Костя, – ну конечно же! Собственность!»

Ведь он до сих пор даже не проверил, что произошло с проданными в районе квартирами.

Он немедленно связался с Антипенко и потребовал срочно выдать ему информацию по недвижимости в районе: земле, квартирам, любой собственности. Тот вяло сказал, что срочно такая информация не достается – надо ждать.

– Ну дай хотя бы что есть, – взмолился Костя. – В течение часа будет что-то?

– Два как минимум, – все так же вяло отреагировал Антипенко.

– Я жду.

Через пару часов Костя получил ответ на запрос.

Некоторые семьи действительно уезжали под давлением обстоятельств, некоторые не хотели дожидаться этого давления. Естественно, кто-то в этих семьях обязательно оказался «нетитульной» нации. Квартир набралось почти пять десятков. Учитывая московские цены, количество немаленькое. Костя понимал, что выяснить подлинные цены или, например, посредника было сложно (для этого надо проводить отдельное расследование), но кое-где имена владельцев были известны (хотя они могли оказаться подставными лицами). Юридических лиц среди новых владельцев не было, сплошь обыкновенные частные. И судя по профессиям, не самые бедные. Но поразительным было другое. Среди полусотни фамилий больше половины были… отнюдь не русскими. Объяснить это логически Костя не мог. Какого черта уехавший из района какой-нибудь Мурат Адоев продавал свою квартиру какому-нибудь Георгию Каберидзе? Костя выкурил две сигареты подряд, тупо пялясь на экран монитора, но вникнуть так и не смог. Разбирину он отправил письмо-рапорт, где в частности попросил сверить даты продаж и покупок, а еще лучше – найти парочку этих продавцов-покупателей и узнать, не фиктивные ли это люди. Заодно упомянул и последний разговор с Хлыстовым.

Сам же тем временем решил «вживую» проверить десяток квартир на предмет проживающих в них людей.

Начал он со своего дома – как раз на восьмом этаже пустовали две квартиры. Но там было глухо. Тогда Костя бросился по другим адресам, но через пару часов бессмысленной беготни по району сдался – во всех квартирах, которые стояли у него в списке, на его звонки в дверь не отвечали и, похоже, без какого-либо умысла – там действительно никого не было.

«Чертовщина какая-то», – думал Костя, направляясь в школу за Леной. Только сейчас он заметил, что на его мобильном скопился десяток сообщений от Вики – она предлагала встретиться. Костя очень хотел с ней увидеться, но со временем была напряженка. Пришлось написать ей, что сейчас он занят – позвонит попозже.

«Вечно я опаздываю», – чертыхался он, взбегая по крутым ступенькам школьного здания. Внутри было тихо и гулко. Костя пробежал по коридору и, найдя дверь Ленкиного класса, распахнул дверь. В классе было пусто. Только у окна за столом сидела учительница, которая, вздрогнув от звука резко открытой двери, подняла голову. Это была какая-то другая учительница. Ее Костя не знал.

– Да? – спросила она, слегка сдвинув очки по переносице вниз.

– Здравствуйте, – кивнул Костя. – Я за Васильевой. Леной. Я – ее отец.

– Леночкой? А-а-а. Она уже ушла.