Однажды мы придем за тобой - Олег Рой

— Cazzarolla, в точку, — согласился я. — Ты, надеюсь, эту стенную прослушку сам не юзаешь втихаря?

— Кстати, а это мысль! — оживился Джинн. — Если какой-то ресурс можно взять под контроль, то это надо сделать, так, на всякий случай. Сейчас, я только с «Апистией» разберусь, мне с одним человечком надо связаться на большой земле, ну и проверить, как там па и ма… — И Джинн вновь уткнулся в свой планшет.

— А при чем тут Апистия? — удивился Фредди.

— Это он так здешнюю программу-цербера называет, — пояснил я. — По аналогии с живым прототипом…

— Так-с, — подался вперед Фредди. — Я так понял, вы с этой самой Апистией нехило поцапались. Колитесь, что случилось?

Тьфу ты… ну, как говорится, сhi dice «A», deve dire anche «B»[61] — пришлось рассказать все как было, естественно, без самых неприятных для меня подробностей. Я ж не совсем дурак, чтобы самого себя выставлять идиотом, правда?

— Теперь понятно, за что ты ее так любишь, — без малейшей издевки улыбнулся Фредди. — Да, на ту Апистию, что я помню, это очень похоже.

— Видел я ту Апистию… — Я зажмурился, представив нечто совершенно неприличное, и тут же Фредди охнул, а Джинн, с небольшим опозданием, тихо выругался. Открыв глаза, я увидел, что стена у входной двери украсилась довольно хорошим, с фотографической точностью выполненным барельефом, иллюстрирующим то, что я только что себе представил.

— К вопросу о чувствительности здешней нейросети, — заметил Джинн.

— Che cazza, как это убрать? — спросил я у Фредди, чувствуя легкую панику. Не хватало еще, чтобы кто-то это непотребство увидел.

— Как-как, просто пожелай, — пожал плечами тот.

Я пожелал. Не сразу, а через некоторое время барельеф словно нехотя стерся со стены.

— А жаль, — заметил Джинн, колдуя со своей термен-клавиатурой. — Хорошая картинка была. И портретное сходство…

— Джинн, еще слово скажешь, и я тебе perderт gli occhi sul mio culo, понял? — взорвался я.

— Не понял, — ответил Джинн. — Но на всякий случай промолчу.

А Фредди тихо фыркнул. Кстати, я заметил, что Фредди сначала от картинки отвернулся, а потом сидел красный как рак. Мне надо было на ком-то оторваться, и я решил, что он для этой цели вполне подойдет.

— А чего это ты у нас раскраснелся, как молодая монашка? — спросил я. — Голую бабу не видел раньше?

Он потупился.

— Я ж тебе говорил, что жил всю жизнь в богадельне, — сказал он глухо. — Сам подумай, откуда там женщины, тем более голые? Я и одетую женщину видел живьем меньше раз, чем у меня пальцев на руках.

Cazzarolla… мне стало стыдно. Если парень не врет (а с чего ему врать?), он вообще до недавнего времени на ногах не стоял. И это в наше время! Да даже у нас на Сицилии, когда Джузеппе Коллоди, электрик с подстанции, по пьяни обе руки потерял от разряда тока, ему ЕС протезирование организовал. Левую руку, правда, сделали чисто декоративной, зато правую — по полной программе, биомеханика, он даже в носу ковыряться мог, что и делал целыми днями с удовольствием, merdoso… а тут молодого парня чуть ли не в тюрьму только за то, что у него ноги не ходят. Они что, совсем там нищие, в Бразилии?

— Я считаю, это надо поправлять, — сказал я решительно. — Не дело, мужик без… Короче, не буду вдаваться в подробности…

Я подошел и навис над Джинном:

— И это, кстати, возвращает нас к одной старой проблеме.

Джинн вздохнул:

— А я уж подумал, ты все-таки решил подождать с этим…

— Neanche cazza! — ответил я. — Вот еще!

— А я бы на твоем месте подождал, — заметил Джинн, продолжая колдовать над своим планшетом.

— О чем это вы? — заинтересовался Фредди.

— О втором походе на дамскую половину, — ответил я. — Мой друг Джинн считает, что с этим стоит повременить, а я…

— А мой друг Призрак ждать не хочет, — заявил Джинн. — А я обещал ему помочь. И свои обещания назад не беру.

— Здорово! — воодушевился Фредди. — Можно мне с вами?

— «Можно», — передразнил его я. — Не можно — нужно, stronzo, о чем я тебе и говорю.

* * *

— Здесь, — сказал Джинн, касаясь на первый взгляд ничем не отличающейся от других стенной панели. Я постучал по ней костяшками пальцев. Звук был точно такой же, как и у соседних.

Чем дальше мы шли по коридорам базы, тем больше я сомневался в возможностях Купера и достоверности скачанного Джинном плана. Стены коридора казались высеченными из монолитного камня, а планшет демонстрировал какие-то ходы, ниши, комнаты…

— Che cazza, что «здесь»? — спросил я. — По-моему, кроме стены, ничего…

…и чуть не упал, когда проход внезапно появился. Cazzarolla, предупреждать же надо!

— Ты б не болтал, а попробовал проход открыть, — посоветовал Фредди, протискиваясь вперед. — Есть чем подсветить?

Джинн тут же запустил какую-то летающую шнягу. Откуда он ее только добыл? Луч оказался не особо сильным, видно было лишь на пару шагов вперед.

— Мощнее собрать не удалось, — извинился сосед. — У меня нет доступа к более емким источникам энергии…

Кстати, костюмы у нас были зачетные — мы взяли маски, вроде балаклав, перчатки — и, как итог, не мерзли, хотя датчик на планшете Джинна показывал минус пятьдесят два. Che cazza, я и не представлял себе, что такая температура возможна!

— Кто-то же проделал эти туннели, — покачал головой Фредди. — И не думаю, что это кураторы.

— Согласен, — поддакнул сзади Джинн.

Шутки шутками, но мы с ним вооружились «береттами», хотя проку в них здесь не было — держу пари, смазка вся промерзла. Стрелковое оружие последнее время вообще не совершенствуют. На фига? Серьезные армии давно перевооружились на рейлы и лазеры, а таким, как FIA[62], лузерам и старье сойдет.

— Под ноги смотри, факн’щит! — рявкнул Джинн, и я почувствовал, как он, схватив меня за плечо, рванул назад. Я чуть не сел на пятую точку, да еще и приятеля едва не повалил. Спереди донеслось приглушенное ругательство Фредди:

— Ни хрена себе! А я прошел и не заметил…

По левой стороне коридора змеилась трещина, глубокая, cazza del diablo, и широкая.

Я тоже выругался. Один Джинн оставался спокоен:

— Так, народ, без паники. Зато Купер, кажется, построил план коридоров, и…

— Как? — спросил Фредди.

— Я вперед запустил пару небольших разведчиков, — ответил Джинн. — Собрал на досуге, благо материала у меня в боксе — хоть завались.