Казино Смерти - Дин Кунц

Если бы я жил на столетие раньше, то принялся бы возиться с детальками и проводочками в надежде получить на выходе что-нибудь работоспособное, но в наши дни коммуникационная техника слишком уж сложная.

Разочаровавшись в номере 1242, я вышел в коридор. Через открытые двери номеров в него теперь попадало куда меньше света, чем даже полчаса тому назад. В коридоре, похоже, стемнело бы за час до того, как сумерки наступили за пределами отеля.

Меня не оставляло пренеприятное ощущение, что за мной постоянно наблюдают, а потому, пусть я ничего не мог разглядеть на расстоянии пары шагов, в коридоре фонарик я не зажигал. У Андре и Датуры было оружие. Свет фонаря превратил бы меня в мишень.

А вот в каждом номере, закрыв за собой дверь, я полагал, что включенный фонарик опасности не представляет. Некоторые из номеров я осмотрел раньше, когда искал место, где смог бы спрятать Дэнни. Тогда не нашел в них то, что искал, и теперь эти номера тоже ничем меня не порадовали.

Где-то в глубине сердца (в уголке, в котором до сих пор жила вера в чудеса) я надеялся найти чемодан давно умершего гостя, который привез с собой заряженный пистолет. Хотя я согласился бы и на оружие, но более предпочтительным был другой вариант: грузовой лифт, расположенный в отдалении от пассажирских лифтов, или достаточно просторный кухонный лифт, при помощи которого блюда с кухни поступали на любой этаж.

В результате я нашел служебный чулан глубиной десять футов и шириной четырнадцать. Полки наполняли чистящие средства, кусочки мыла для постояльцев, туалетная бумага, запасные лампочки. На полу стояли пылесосы, ведра, швабры.

Автоматическая система пожаротушения, которая не сработала во многих местах, здесь все залила водой, а может, просто прорвало трубу. Часть потолка, напитавшись водой, рухнула.

Я быстренько осмотрел содержимое полок. Отбеливатель, аммиак, другие распространенные бытовые средства, смешанные в определенных пропорциях, могли превращаться во взрывчатку, дымовые бомбы, отравляющие газы. К сожалению, я нужных формул не знал.

Учитывая, как часто я попадаю в опасные ситуации и тот факт, что по характеру я — далеко не ходячая машина смерти, мне следовало более настойчиво осваивать науку уничтожения и убийства. Интернет предоставляет такую информацию любому, у кого возникает желание с ней ознакомиться. И в наши дни серьезные университеты предлагают курсы, а то и целые программы по философии анархизма и ее практическому применению.

Однако, когда дело доходит до самообучения, я, должен признать, становлюсь крайне разборчивым. С удовольствием буду экспериментировать с тестом для оладий, но точно не стану тратить время на заучивание шестнадцати способов получения нервнопаралитического газа. Лучше прочитаю очередной роман Оззи Буна, чем стану осваивать удар ножом в сердце. Но я ведь никогда и не говорил, что у меня нет недостатков.

Мое внимание привлекла крышка люка в той части потолка, которая не обвалилась. Когда я дернул за свисающую вниз веревку, крышка застонала, заскрипела, но открылась, и с ее обратной стороны к полу спустилась складная лестница.

Поднявшись наверх, в свете фонаря я увидел, что попал в технологический короб шириной в четыре и высотой в пять футов, проходящий между двенадцатым и тринадцатым этажом. Вдоль него тянулось множество медных и пластиковых труб, проводов, воздуховодов, тут же стояло оборудование систем подогрева, вентиляции, кондиционирования воздуха.

Я мог исследовать эту ранее неведомую мне территорию или вернуться вниз и выпить аммиачно-отбеливающий коктейль.

Поскольку ломтиков только что нарезанного лайма при мне не было, я залез в короб, поднял лестницу и закрыл за собой крышку люка.

Согласно легенде, все африканские слоны, когда они понимают, что скоро умрут, идут на некое кладбище, до сих пор не найденное человеком, находящееся глубоко в джунглях, где и высится гора костей и бивней.

Между двенадцатым и тринадцатым этажом развлекательного комплекса «Панаминт» я и обнаружил такое кладбище, только не слонов, а крыс. Ни одной живой не встретил, зато нашел сотни покинувших этот мир и перебравшихся в другой, где их ждал вечный сыр.

Они умирали группами по три-четыре, хотя в одном месте я увидел чуть ли не двадцать трупиков. Предположил, что все они задохнулись в дыму в ночь катастрофы. По прошествии пяти лет от них остались только черепа, кости, обрывки шерстки да иногда хвост.

До этого открытия я и представить себе не мог, что крысиные трупы вызовут у меня приступ меланхолии. Столь внезапная смерть этих шустрых зверьков навеяла грусть. Разом оборвались мечты об остатках пищи, которые они могли найти в номерах. Была поставлена точка на жарких ночах неистового совокупления. Крысиное кладбище, так же как и ненайденное слоновье, говорило о бренности этого мира.

Нет, я не оплакивал их судьбу. К горлу даже не подкатил комок. Однако всю жизнь я был верным поклонником Микки Мауса, вот на меня и подействовал этот крысиный апокалипсис.

Копоть покрывала многие поверхности, но ничего сгоревшего я не видел. Огонь бушевал в других местах, а этот технологический короб пощадил, как и двенадцатый этаж.

Высота короба составляла почти пять футов, поэтому мне не пришлось ползти, и в путешествие по нему я отправился, пригнувшись. Поначалу я не знал, что надеюсь найти, но потом сообразил, что вертикальные желоба, по которым распространялся огонь, могли также обеспечить мне спуск.

Количество оборудования меня потрясло. Поскольку термостат в каждом номере настраивался индивидуально, воздух поступал в него через отдельный блок-кондиционер. Эти блоки-кондиционеры соединялись с четырьмя магистралями, по которым циркулировала очень холодная и очень горячая вода. Все эти блоки-кондиционеры обслуживались специальными насосами, увлажнителями, бачками отбора излишней воды, образуя некий лабиринт, который напоминал мне уставленную всякой и разной техникой поверхность одного из массивных космических кораблей в «Звездных войнах», в металлических каньонах которого звездные воины сражались друг с другом.

Здесь же вместо звездных воинов я видел пауков и сотканные ими огромные паутинные поля, сложностью рисунка не уступающие галактическим спиралям, банки из-под газировки, брошенные кем-то из ремонтников, пластиковые контейнеры из-под ленча, купленного в одном из кафе быстрого обслуживания, и все тех же дохлых крыс. А потом обнаружил желоб, который мог помочь мне выйти из «Панаминта».

Квадратная шахта размерами пять на пять футов, со стенами из гофрированного металла поднималась вверх на четыре этажа и уходила вниз, в темноту, которую не мог пробить луч моего фонаря.

Трубы и воздуховоды полностью занимали три стены и половину четвертой. Оставшуюся половинку отвели под лестницу, по которой могли спускаться и подниматься ремонтные рабочие.

Желоб находился далеко от лифтовых шахт. Если Датура и Андре старались держать шахты под контролем, по этому желобу я мог спускаться совершенно спокойно: они бы меня не услышали.