Клеймённые - Леона Хард

Следом поставила ладони на белую, мужскую рубашку, стремясь прогнать мужчину. Но в ответ его пальцы задели какую-то нервную точку между ног. Я вздрогнула всем телом, будто попала под разряд молнии, а мужские пальцы вновь сделали движение вверх и вниз по той же точке, изводя страстными ударами.

А его язык во рту, сегодня явно не любовался и не знакомился, как в первый раз в туалете университета, а скорее вторгался, показывая, что из себя представлял секс. Яростные посылы туда-сюда, как и пальцы копировали, поглаживали, готовя меня для продолжения.

— Я смотрю... — внезапно произнес Гектор, оторвав губы от поцелуя, и я увидела раздражавшую прежде улыбку — Я тебя ОЧЕНЬ...— выделил слово и опять погладил меня между ног. — Сильно раздражаю!

На животе почувствовала влагу — как доказательство моего желания после прикосновений его пальцев, проклятую нежеланную влагу. Его пальцы вновь погладили по мокрым складочкам вперед-назад. А я, держась руками за спинку дивана, закрыла глаза и бедра направляла то вперед, потом назад, показывая, как сильно хотела продолжить, ускорить темп.

Я это делала? Я двигала бедрами? Где моя ненависть? Спрашивала у потолка, у люстры, у карих глаз, почему сейчас было приятно от его прикосновений? Мне же не нравится Гектор? Или нравится? Почему он так сильно раздражал всегда? Выводил из спокойствия?

...Я с ним... не такая, как с остальными.

Гектор взял мою руку и опустил к себе на бедра, на брюки, которые были раскрытыми на молнию, а там только белье и возбужденный, четко выделявшийся член. Прислонил к нему мою ладонь, заставляя сжать, и придержал, боясь, что отниму.

— Я смотрю ты тоже очень сильно раздражен... — с трудом нашла в себе силы сквозь жуткое непонимание ситуации пробормотать.

Его улыбка опять проявилась вместе со словами:

— Давай и дальше друг друга сильно раздражать.

Я несильно вскрикнула от рывка во мне. Несколько пальцев проникли очень глубоко между ног, поэтому схватила мужчину за запястье, пытаясь отсоединить, убрать его руку. Весь запал мигом прошел. Внутри что-то резко заболело, как сотни иголок закололи.

— Убери... — прошипела, глядя на спущенные трусики и его руку во мне.

— Девочка...— к неожиданности прошептал Гектор в шею, на ушко, как большой секрет. — Ты везде девочка? — хриплый голос окатил и вовсе горячей волной. Пальцы перестали глубоко входить, тянуть, теперь ненавязчиво поглаживали внутри, будто успокаивая или делая вид. Чтобы расслабилась и не боялась вторжений. Я сжала ноги, блокируя ладонь между бедер, на что мужчина поставил ее боком, разъединяя, требуя пространства и своей власти.

— Раздвинь ножки, — прозвучала просьба.

Какой у него странный голос. Мелодичный. Похоже не только руки, как у Клейменного, но и голос. Он окутывал тело приятной волной, проникал сквозь кожу, впитывался внутрь организма и действовал, как легкий афродизиак, ускорял кровь в венах и заставлял сердце сбиваться с привычного темпа.

Колени я послушно развела в стороны, скользя ими по обивке дивана, и этим действием позволила длинным пальцам нырнуть в меня, давая беспрепятственно трогать себя.

— А тебя кто-нибудь здесь гладил?

— Не твоего ума дело, — произнесла охрипшим, сбивчивым голосом. Рукой я по-прежнему сдерживала его запястье, ощущая твердые, напрягшиеся мышцы под ладонью.

А потом опять резкий болезненный укол внутри от того, как пальцы сделали движение внутрь, грубо давя. Я невольно ногтями вцепилась в его кожу, царапая до красных дорожек.

— Больно...

— Так гладил? — с озвученным вопросом пальцы отступили назад.

— Нет! — поспешила ответить.

По поводу Артема смолчала, посчитав не столь важным.

А потом услышала звук фена в ванной. Алина! Алина в соседней комнате! Прокричало запоздало сознание, когда мужчина поцеловал.

— Пусти! — в ужасе оторвала губы, понимая, что натворила. — Алина!

— Не маленькая, отвернется! — скомандовал Гектор и вновь направил язык глубоко в рот, не давая убрать лицо.

Фен перестал работать, а из комнаты донесся тоненький голос подруги:

— Гектор! Пять минут!

— Ага! — еле слышно мне в лицо сказал мужчина, а внимательного взгляда не отнимал от своей руки, которую поднял на уровень глаз и смотрел, какие его пальцы мокрые от меня.

Жуткая какофония звуков громыхала в голове и в теле, нервы звенели от напряжения. Я смотрела вместе с мужчиной, на вязкую влагу и на довольную ухмылку. А потом Гектор прислонил пальцы к моим губам и выдохнул в лицо:

— Я рад тебя раздражать.

Провел по моим чуть приоткрытым губам, смазывая моим желанием, а потом скользнул мне в рот, дотронулся до языка, и следом поцеловал, слизывая вкус моего возбуждения, смакуя как я пахла для него или от него.

— Она сейчас выйдет... — оторвала запоздало губы и отвела лицо в сторону, прошептав слова мужскому плечу. — Пусти! — приказала или попросила жалостливо.

Пальцы опять вернулись ко мне между ног, с упоением протирая нежные складки, то сильно надавливая, то мягко. Карий взгляд стал меньше, зрачки сузились, а движения руки стали дерганные, не аккуратнее, теряющие контроль.

Я же наоборот приходила в себя, попросив вновь:

— Пусти, Гектор!

Звук шаркающих шагов Алины был слышен в комнате, значит успела выйти из ванной и скоро будет здесь. Всё возбуждение рассеялось в миг, мужские руки вновь пугали.

Не знаю, как смогла достучаться до мужчины, но успела.

Когда вышла Алина я сидела на диване, закинув ногу на ногу, и, опустив локоть на колено, чтобы скрыть молнию на шортах, которую не успела застегнуть до ее прихода. Гектор, стоя к подруге спиной, просовывал цепь вместо ремня. Я с дивана видела стоящий член, который отлично вырисовывался сбоку на брюках. Если Алина зайдет, то все поймет...я ладонью прикрыла глаза, боясь этого момента.

— Что такое? — удивленно спросила подруга, заметив, что мужчина одевал цепь.

— Не видно? — расслышала недовольство в мужском голосе. Не знаю, поняла Алина или нет, что тот крайне раздражен и с трудом сдерживал голос. — Ремень нацепляю! — показал конец цепи, по-прежнему не поворачиваясь.

— А нет...прости...еще пару минут, подожди пожалуйста, — с мягкой улыбкой закончила Алина.

— Есссстесссственно...— натурально прошипел Гектор, имитируя звуки змей. Чувствовался откровенный сарказм, но подруга лишь прикрыла за собой дверь, оставив нас и наше раздражение наедине. Теперь мы точно раздражены до невозможности.

Я резко встала с дивана, нервно поправляя шорты, и в особенности молнию. Пригладила растрепанные волосы, боясь смотреть на соседа, и одновременно слыша шорох шагов Алины в комнате.

Что я натворила?