Стихи для мертвецов - Дуглас Престон

Колдмун мрачно смотрел в окно помещения на окраине Маленькой Гаваны, которое он уже начал называть конспиративной квартирой Пендергаста. Машины неторопливо ползли сквозь густой воздух, и на глазах Колдмуна такси Акселя отъехало от тротуара и влилось в поток, отправляясь по очередному таинственному поручению. Еще не пробило одиннадцати, а солнце уже сверкало в стеклах автомобилей и витринах магазинов, наполняя воздух ослепляющим жаром и светом.

Колдмун, выросший в Южной Дакоте, любил жаркие, сухие летние дни. Но Майами ничуть не походил на Дакоту. Только что наступил апрель, а жара с каждым днем становилась все сильнее. Влажность была такая, что твое тело в тщетной попытке охладиться обливалось потом, который не испарялся. Да и солнце не прикасалось к тебе мягкими лучами, как в северных широтах, а безжалостно молотило по голове словно раскаленной сковородкой.

Он отвернулся от окна. Пендергаст сидел за столом, держа в руках золотую цепочку, на которой был закреплен медальон с изображением какого-то святого. Колдмун заметил эту вещицу в руках агента, когда тот лежал на кровати Элизы Бакстер в гостинице в Мэне. Пендергаст не рассказывал, откуда у него этот медальон или почему он носит его, но он доставал эту вещицу и разглядывал ее в самое неподходящее время, вот как сейчас например.

Колдмун услышал, как закрылась входная дверь, и мгновение спустя в дверях комнаты появилась доктор Фоше с новой стопкой папок в руках. Одетая в свежее желтое платье, она приветственно кивнула Колдмуну, потом одарила сияющей улыбкой Пендергаста. Как, черт побери, флоридцы умудряются прожить утро, не говоря уже о целом дне, и не завянуть?

Вслед за Фоше в темную комнату вошел Гроув.

– Доброе утро, – сказал он Колдмуну и бросил свой портфель на стол.

Колдмун отметил слегка официальный тон коммандера, отличный от его всегдашней добродушной манеры. Возможно, Гроув все еще переваривал то, как Пендергаст похитил вчерашнее вечернее интервью, хотя Пендергаст вчера же объяснил свои мотивы коммандеру, а также Пикетту, который слушал его по громкой связи. Колдмуну аргументы напарника казались убедительными. С учетом психологического портрета Брокенхартса и его письма к Смитбеку Пендергаст надеялся, что прямое обращение к убийце сможет оказать воздействие на него. Может быть, это и сработало: после Карпентер убийств больше не было, по крайней мере пока. Скорее всего, Гроув был недоволен тем, что его держали в неведении. В конце концов, он был высокопоставленным местным полицейским и безотказно предоставлял в их распоряжение ресурсы, которыми располагала полиция Майами. Со стороны Пендергаста было немного нечестно преподнести ему это обращение так неожиданно, не предупредив.

Тем не менее коммандер подошел к Пендергасту и сердечно поздоровался, пожав ему руку.

– Я получил ваше послание, – сказал он, садясь за стол. – Насколько я понимаю, вы нашли для нас еще какую-то работу.

– Боюсь, что да. Но сначала я хочу показать вам кое-что и выслушать ваши соображения.

«Неплохая минимизация ущерба», – подумал Колдмун.

Пендергаст посмотрел на патологоанатома:

– Доктор Фоше, я не ждал вас сегодня, но должен сказать, что видеть вас – одно удовольствие.

– Меня прихватил коммандер Гроув, – сказала она. – Надеюсь, вы не возражаете.

– Ничуть. Напротив, это очень удачно. Хотя я боюсь, что отрываю вас от работы.

– Я в отпуске.

Пендергаст поднял брови:

– В самом деле?

– Да. Но я все равно никуда особо не собиралась, – быстро добавила она.

Колдмун прислушался к их разговору. Фоше, эта немногословная, успешная молодая женщина-патологоанатом, тратит свой отпускной день на то, чтобы узнать, как продвигается следствие? Она казалась какой-то беспокойной. Если бы он не знал ее лучше, то предположил бы, что женщина в кого-то влюбилась. Может быть, в него? Он посмотрел на нее и увидел, что она глаз не сводит с Пендергаста. Нет, не в него.

– Я ценю ваши мысли, – сказал он Фоше, к ее явному удовольствию и смущению.

Он поднялся и подошел к задней стене, где на двух больших пробковых досках висели карточки размером три на пять, синяя бечевка и фотографии. На левой доске располагались карточки на каждое из трех недавних убийств, выложенные в хронологическом порядке в колонку. На другой доске находились карточки на каждый случай суицида/убийства, на которых побывал Брокенхартс, а также фотографии жертв, их краткие биографии и копии его записок, адресованных им. Ряд параллельных синих линий соединял каждое из недавних убийств в Майами с карточкой, представляющей соответствующую могилу. Под тремя правыми карточками располагались две другие: одна – для Лори Уинтер, другая – для Джасмин Ориол.

Пендергаст оглядел присутствующих за столом:

– В каждом расследовании наступает переломный момент. Благодаря вашим усилиям… – он слегка поклонился Фоше и Гроуву, – я полагаю, мы уже достигли этого момента.

Это довольно драматическое заявление привело к тому, что напряжение в застывшем воздухе комнаты усилилось.

Пендергаст подошел к пробковым доскам и достал из кармана золотое перо.

– Давайте начнем с трех нынешних убийств: Фелиция Монтера, Дженни Розен и Луиза Мэй Абернати, она же Мисти Карпентер. – Называя имена, он прикасался пером к каждой из карточек. – Они связаны с тремя суицидами одиннадцатилетней давности – Элиза Бакстер, Агата Флейли и Мэри Адлер. – Новые касания авторучкой. – Я всегда считал, что эти убийства, замаскированные под суициды, являются критическими для понимания новых убийств.

1 В английской традиции при написании даты сначала ставится месяц, потом день месяца

– Но почему? – спросил коммандер Гроув. – Эти места далеко разнесены друг от друга.

– Так ли это? – возразил Пендергаст. – Основные усилия следствия естественно сосредоточились на недавних убийствах в Майами-Бич, чтобы найти и остановить убийцу. Старые же убийства являли собой свидетельства, используемые для того, чтобы дать толчок движущей силе, активизирующей сегодняшнего убийцу. Зачем класть это сердце на эту могилу? Какую связь имеет, скажем, Фелиция Монтера с Элизой Бакстер? Или Дженни Розен с Агатой Флейли?

Пендергаст оглядел слушателей за столом.

– И тут возникает логическая ошибка. Следствие сосредоточилось на связях старых убийств с новыми, тогда как на самом деле между ними нет никакой связи. Вместо этого нам следует озаботиться внутренней связью, которая имеется между самими убийствами одиннадцатилетней давности.

Он прошел мимо пробковых досок к картам и остановился у крупномасштабной карты Большого Майами, на которой были отмечены все соответствующие места.