Чапаев - Павел Аптекарь

Тем временем чапаевцы приветствовали своего командира. Бойцы 223-го полка 75-й бригады на общем собрании вынесли резолюцию: «Выносим глубокую благодарность своему доблестному руководителю и герою товарищу Чепаеву, который умелой рукой ведет нас, красноармейцев, вперед, к победе. Память о нем никогда не умрет в наших сердцах. При взятии Уфы, находясь в цепи, он был ранен в голову, и после ранения товарищ Чепаев не оставил нашей дорогой семьи, руководил нами. Мы, красноармейцы 25-й дивизии, с гордостью произносим имя нашего героя товарища Чепаева и гордимся им и представляем его к награде за указанную услугу Российской Социалистической Федеративной Советской Республике».

Чапаев месяцем раньше напомнил об обещании Реввоенсовета наградить первые два полка дивизии Революционным Красным знаменем. Ответ получился немного неожиданным: через месяц, в июле 1919 года, красные знамена получили все девять стрелковых полков и кавалерийский дивизион 25-й дивизии. В приказе о награждении значилось: «С непоколебимой революционной верой в победу эти полки и дивизион в течение нескольких месяцев вели ожесточенные и кровопролитные бои, которые привели к разгрому Уральской казачьей армии генерала Савельева (в действительности — Мартынова. — П. А.)… В дни катастрофического положения Самары полки были переброшены на бугурусланское направление, и здесь, проявляя боевую отвагу, они безостановочным решительным наступлением и яростными атаками овладели в течение полутора месяцев (май и июнь) Бугурусланом, Белебеем, Чишмой и Уфой и их районами; противнику здесь нанесено жестокое поражение, взято в плен много оружия, более 100 пулеметов и около 10 000 пленных. Таким образом, благодаря беззаветной храбрости и действиям доблестных полков и дивизиона были спасены Среднее Поволжье и хлебный Самаро-Уфимский район. Особую храбрость полки проявили при форсировании р. Белая и занятии г. Уфа, где противник, сосредоточив большие силы, пытался опрокинуть их обратно в реку. Под сильным ураганным ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем противника полки, преодолев несколько рядов проволочных заграждений и целую систему фортификационных укреплений, в течение одних суток бросались несколько раз в штыки, в результате чего и овладели г. Уфа».

Вскоре после завершения боев под Уфой Фрунзе представил к награде Чапаева и Кутякова за руководство частями дивизии и личное мужество в боях с конца апреля до середины июня 1919 года. Реввоенсовет удовлетворил ходатайство командарма, но изменил формулировку награждения. Орден Красного Знамени Чапаев получил «по совокупности заслуг» 1918 и 1919 годов. В приказе о награждении значилось: «Соорганизовав по революционному почину отряд, в течение мая, июня, июля, августа и сентября 1918 г. упорно оборонял Саратовско-Николаевский район сначала от нападения уральских казаков, а потом и чехословаков… Всегда предводительствуя своими частями, он храбро и самоотверженно сражался в передовых цепях, неоднократно был ранен и контужен, но всегда оставался в строю. Благодаря его умелым маневрам Александрово-Гайской бригадой были разбиты казачьи банды генерала Толстова, что дало возможность овладеть Уральской областью. Назначенный начальником 25-й стрелковой дивизии в дни катастрофического положения Самары, когда противник отстоял от нее в двух переходах, он с дивизией был выдвинут в центр наступающих сил противника под Бугуруслан. Настойчивыми стремительными ударами и искусными маневрами он остановил наступление противника и в течение полутора месяцев овладел городами Бугурусланом, Белебеем и Уфой, чем и спас Среднее Поволжье и возвратил Уфимско-Самарский хлебный район. В боях под Уфой (8 июня сего года) при форсировании р. Белая лично руководил операцией и был ранен в голову, но, несмотря на это, не оставил строя и провел операцию, закончившуюся взятием г. Уфа».

Уфимская операция завершилась для Красной армии как нельзя вовремя. Фрунзе не случайно торопился с наступлением, он знал, что в ближайшее время ему придется вывести с передовой значительные силы, чтобы помочь войскам других фронтов. На правом фланге Восточного фронта активизировались уральские казаки. На Южном фронте и под Петроградом белые перешли в наступление и нанесли серьезные поражения Красной армии. Это требовало спешного вывода в резерв и переброски боеспособных резервов на угрожаемые направления. Ситуация обеспокоила высшее руководство Советской России. В ответ на возражения Реввоенсовета Восточного фронта об изъятии соединений Ленин писал: «Сильное ухудшение под Питером и прорыв на юге заставляют нас еще и еще брать войска с Вашего фронта. Иначе нельзя…»

31-я стрелковая дивизия спешно перебрасывалась на Южный фронт, башкирская конница и две бригады 2-й стрелковой дивизии — под Петроград. 25-й дивизии предстояло возвращение на привычный театр военных действий — Уральский фронт.

Чапаевская дивизия возвращалась на места прежних сражений, в степи, где начинался ее боевой путь. Уральские казаки при поддержке оренбургских осадили Уральск еще в конце апреля. 9 мая им удалось полностью окружить Уральск, связь с которым теперь поддерживалась только аэропланами и по радио. Блокировав город, уральцы двинулись дальше на северо-запад. Такое развитие событий обеспокоило штаб Восточного фронта, Реввоенсовет республики и высшее руководство Советской России. Они опасались, что наступление Уральской армии может создать угрозу Самарскому и Саратовскому районам, сбору продразверстки с местного крестьянства. Кроме того, активизация действий Уральской армии одновременно с развитием операций Кавказской армии генерала Петра Врангеля на царицынском направлении угрожала Советской республике полным прекращением связи Центральной России с Астраханью, откуда советское правительство могло получать те капли нефти, что могли обеспечить деятельность немногочисленных броне- и авиачастей Красной армии.

Первые попытки командующего 4-й армией Константина Авксентьевского перейти в наступление и деблокировать Уральск потерпели неудачу. Белые, почувствовав неустойчивость красных полков и отдельных отрядов, стали действовать решительнее и начали наступление на Николаевск, станции Деркул и Шипово, захват которых серьезно затруднял снабжение войск, действовавших на уральском направлении. Командование четырежды пыталось очистить Уральск от красных. Наиболее массированным был третий штурм 25 мая. Командование Уральской армии надеялось на восстание внутри города, но чекистам удалось вскрыть заговор и узнать время атаки. Красное командование подготовило засаду на путях возможной переправы противника. Когда лодки с казаками начали форсировать реку, по ним был открыт шквальный огонь. Погибли более четырехсот солдат и офицеров в Уральском и Гурьевском полках. Казаки потеряли шесть пулеметов, 400 винтовок, около ста тысяч патронов. Генерал Толстов сетовал, что не возглавил штурм лично, а поручил его генералу Чернышеву.

15 июня Фрунзе докладывал в штаб фронта: «Довожу до вашего сведения, что на фронте 4-й армии положение, по сообщению командарма, чрезвычайно тяжелое. В настоящее время противник стянул все силы с разных участков и обрушился на наши Шиповскую и Деркульскую группы. В результате вчерашнего боя нами потеряно 4 орудия. Сегодня сведений не поступало, сейчас добились к аппарату Авксентьевского. По его мнению, придется для спасения остатков отходить, и он настойчиво требует удара с севера, утверждая, что в противном случае не только не спасти Уральск, но не спасти и остатков 4-й армии. Наряду с этим к нам стали поступать отчаянные донесения из уездов Саратовской губернии, наводняемых бандами дезертиров, с требованиями о немедленной помощи».