Боец 7: лихие 90-е - Валерий Александрович Гуров

более у него наверняка все расписано.

— А я ему покажу вот это кино, — я со значением тряхнул сумкой с камерой.

— Главное, чтобы он его ещё согласился посмотреть, — пробурчал Сёма.

— Не переживай, — весело сказал я. — Посмотрит, куда денется!

Так, за разговорами, мы почти незаметно дошли до политехнического института. Зайдя внутрь, мы немного растерялись. Толпы студентов носились в разные стороны, создавая броуновское движение.

— И как нам здесь найти этого Чака? — растерянно протянул Семён.

— Сейчас что-нибудь придумаем, — ответил я, соображая, как быть. Я остановил какого-то парня, который показался мне выглядящим более спортивным, чем остальные.

— Послушай, друг, — сказал я. — Не подскажешь, как бы нам найти Чака Лиделла?

— Чака? — переспросил парень. — Да он сейчас в общаге с пацанами тусуется, у них перерыв до вечера.

— А как пройти в общагу? — спросил Семён.

— Да вот во двор выходите, — махнул рукой студент, — и справа, чуть наискосок, и будет общага. Комната Чака на втором этаже, третья по левую руку.

Поблагодарив паренька, мы отправились по указанному им маршруту. Мне нравилась атмосфера студенчества. Эти ребята были ещё совсем молодые, только начинали свой путь. Я хорошо помню эти ощущения, когда вся жизнь ещё впереди, никаких серьезных проблем ещё не встречалось, ты весел и полон сил и кажется, что так будет всегда.

«Да, если уж мне было суждено провалиться в какую-то другую жизнь, хоть бы возможность выбора дали», — с лёгкой досадой подумал я, наблюдая, как двое чернокожих студентов в шутку дерутся между собой за какую-то тетрадку. «Я бы с удовольствием выбрал побыть ещё раз студентом, даже не так важно, где именно».

Из-за двери Чака доносились громкие голоса, перебивающие друг друга, и шум телевизора. Судя по всему, наш борец с друзьями смотрел какой-то фильм, параллельно обсуждая происходящее на экране. Я постучал в дверь кулаком, чтобы меня уж точно услышали. Через несколько мгновений дверь открылась.

— Вам чего? — спросил накачанный парень, в недоумении усилившийся на нас.

— Я ищу Чака Лиделла, — ответил я.

Обитатель комнаты смерил меня изучающим взглядом.

— И на хрена тебе Чак? — спросил он.

— У меня кое-что для него есть, — ответил я.

Один из главных навыков, которые я приобрёл за время общения с самыми разными людьми — каждый должен знать ровно то, что ему положено. Если тебя и твоего будущего собеседника разделяет несколько посредников, то не надо каждому из них объяснять в подробностях, что именно вы будете обсуждать и зачем. Это может только навредить делу, а вот левых и ненужных разговоров вызовет массу.

— Ладно, заходи, — кивнул парень, пропуская меня вперёд себя.

— Сема, обратился я к своему спутнику, — подожди меня здесь.

— Как, опять? — обиженно протянул Сёма. — Я же организатор турнира!

Вот что ему на это скажешь?

— Боюсь, организатор, — покачал я головой, — здесь тебе свои визитки раздавать пока что будет некому. Да не дергайся ты, просто одному мне действительно будет быстрее понять, как с ним договориться.

Сёма расстроенно пожал плечами и отошёл в сторону.

Зайдя в комнату, я увидел компанию из нескольких крепких спортивных парней, которые тут же уставились на меня с немым вопросом в глазах.

«Теперь бы ещё понять, кто из них Чак», — подумал я.

Я то видел уже все известный образ крутого чувака с запоминающейся прической. Но зато в каком-то интервью Лиделл рассказывал, что влюбился в единоборства, когда посмотрел первый турнир UFC. Значит, его, по идее, должно впечатлить то, что он увидит сейчас на экране. А заполучить такого бойца на турнир — дорого стоит.

Я решительно прошел к телевизору, нажал на видеомагнитофоне кнопку «Стоп» и извлёк кассету с фильмом. Затем, ни слова не говоря, вставил в аппарат свою, которую заранее вытащил из камеры.

— Эй, придурок, тебе чего здесь надо? — осведомился один из хозяев комнаты.

— Да, ты чего творишь? — поддержал его другой голос.

На экране возник Тэнк, разбрасывающийся мебелью в раздевалке. Мой голос поочередно называл все увеличивающиеся суммы денег. Сзади меня послышался звук отодвигающегося кресла.

— Да что за дерьмо, мать твою, а? Слышь ты, я тебя сейчас всего на хрен переломаю, если ты отсюда сию секунду не уберешься, — прохрипел третий парень, как вдруг его остановил ещё один обитатель комнаты, который до этого момента хранил молчание.

— Погоди-ка, Джон, не кипятись, — сказал он.

— Что такое, Чак? — переспросил его хриплый.

— Мне нравится это дерьмо.

Глава 23

Чак Лиделл при более близком знакомстве оказался вполне нормальным парнем. Когда мы обсудили условия, он сообщил, что с удовольствием примет участие в нашем турнире и пожелал удачи в организации. Вообще, когда наши с Семеном собеседники видели, что мы не очередные аферисты, пытающиеся срубить лёгких денег на известных именах, а люди, искренне болеющие за спорт и стремящиеся привлечь туда молодежь, все недоверие моментально пропадало.

— Ну что, парни, буду ждать от вас звонка, хе-хе, — уже вполне дружески произнес Чак. — Надерем задницы ещё парочке негодяев!

— Обязательно, — пообещал я. — Уж там-то точно найдется, кому задницы надрать.

Я вытащил свою кассету из видика ребят, попрощался с ними и вышел из номера.

— Все в ажуре, — рассказал я Сёме, томившемуся в коридоре. — Чак теперь тоже с нами.

— Отлично! — обрадовался мой компаньон. — На что ты его взял?

— На интерес, — шутливо сказал я. — Видишь ли, бывают люди, которые любят то, чем занимаются. Пойдем дальше!

Колледж все так же шумел толпами людей разных национальностей. Мы не спеша пробирались к выходу, постоянно лавируя между бегающими студентами обоих полов.

— Ну что, к кому мы теперь? — поинтересовался Сёма, щурясь от яркого лос-анджелесского солнца.

Я достал бумажку, составленную нами у Грейси, и сверился с перечнем кандидатов.

— К Кену Шемроку, — прочитал я следующее имя из списка.

— А он кто такой? Хотя погоди… — Сема нахмурил лоб, что-то вспоминая. — Кажется, этого парня я знаю. Ну да, точно же! Он дрался с Кадзуо Такахаси и нокаутировал его футбольным ударом прямо в лицо! Как по мячу!

— Да, он самый, — подтвердил я. Хоть что-то мой промоутер все-таки знал.

— Теперь