Оргазм, или Любовные утехи на Западе. История наслаждения с XVI века до наших дней - Робер Мюшембле

Уважаемые женщины более, чем кто-либо, вынуждены постоянно контролировать себя, ведь «в семейном кругу каждый должен избегать непроизвольных проявлений своих телесных потребностей или личных чувств». Немецкий врач, доктор Марбургского университета Карл Людвиг, связывал «зеленую болезнь», вызванную запорами у женщин, со страхом непроизвольно выпустить газы после еды. Чтобы этого не произошло, женщины стараются как можно плотнее сводить ягодицы. «Белая болезнь» обычно появляется у тех, кто мало бывает на солнце. Они боятся выйти на улицу, чтобы их не разглядывали незнакомцы. Быть может, здесь сказалось и давление мужчин, желающих запереть жен у очага. Ученых XIX века крайне интересовали женские истерики. Этот феномен становится менее загадочным, если принять во внимание, в каких тяжелых оковах живут женщины, что не может не приводить к депрессиям[306].

Не будем впадать в заблуждение: гипертрофия буржуазного «я» — это не глубоко личное выражение собственного внутреннего мира, свойственное художникам и писателям (но они, подобно Флоберу, часто отказываются от своего происхождения). Субъект должен развернуть все свои возможности в рамках четко определенной роли и при этом не говорить о своих потребностях, инстинктах, желаниях и страстях. Медицина как новая религия

Стремление контролировать сексуальность связано с особой ролью медицины в XIX веке. Медицина делает решительный шаг и берет на себя право предписывать и запрещать во имя знания; она возводится в ранг новой религии со своими храмами, еретиками и неверующими. Медицине принадлежит монопольное право на все, что связано с телом, в то время как церковь все более теряет авторитет в этой области[307]. Во Франции после революции ослабли духовные рамки, а идеи философов о возможности достижения счастья на земле расчистили ко второй половине XVIII века пространство для новых верований. Медицина, способная свободно говорить о тайнах человеческого тела, о смерти, об оргазме, отвечала на страхи образованной и преуспевающей публики и приобрела существенную власть над ней, тем более что для того, чтобы стать адептом медицины, вовсе не надо было отрекаться от веры.

Авторитет медицины базировался не только на научном знании. Врачи-практики и сами были отцами, мужьями, братьями, сыновьями и, чаще всего, выходцами из среднего класса. Они приспосабливали реальность к культурным запросам своего мира. Былое чувство вины христианина по отношению к сексуальности они переделали с точки зрения заботы о здоровье. Врачи предостерегали от чрезмерной растраты жизненной энергии, уверенно брали на себя функции исповедника и решительно руководили интимной жизнью своих пациентов. Врачи рекомендовали умеренность в половой жизни. Об этом говорил красноречивый О.К.С. Фаулер и гидротерапевт Т.Л. Николс. Английские издания книги Николса «Эзотерическая антропология» выходили начиная с 1873 года. Автор пишет, что женщины стремятся к половым сношениям по многу раз в месяц, но необходимо воздерживаться во время кормления грудью и, разумеется, во время менструаций. Он советует также избегать любых возбуждающих занятий, танцев, поцелуев и ласк, а также нескромной одежды. Он утверждает, что многие жены в наш испорченный век не способны достичь сексуального наслаждения, и все усилия мужа добиться от них большей активности в половом акте могут лишь навредить женской нервной системе. Кроме того, он предупреждает мужчин, что после пятидесяти лет радости плоти становятся слишком утомительными и могут привести к параличу или апоплексии[308].

Взгляды Николса весьма характерны для того времени, они даже умеренны по сравнению с другими. Страх согрешить принимает вполне светскую форму и воплощен в гигиенических советах. Боязнь болезни и смерти приходит на смену боязни вечного проклятия. Она порождает тревоги, и медики успокаивают их советами жить в умеренности и прибегать к «экономии либидо», хотя сам термин еще не введен в обиход. Врачи переносят в область здоровья и физического состояния тела основной буржуазный принцип, согласно которому мудрое использование капитала состоит в том, чтобы не расходовать сбережения. Сексуальность видится как разрушительная сила, потенциально опасная для здоровья, и ее следует контролировать и вводить в рамки[309]. Подобные идеи уходят корнями еще в монашеские представления средних веков. В них слышен отзвук страха перед неконтролируемой чувственностью, напрямую связанной с постижением собственного «я» и общества. Оргазм приводит к потере самоконтроля и становится символом беспорядка в мире, хотя о том, что это ощущение еще живо, свидетельствует только его осуждение с нравственной и научной точек зрения.

Страхи порождают фантастические видения. Половые органы Другого, будь он человеком другого пола или другой расы, представляются в самом невероятном виде. Искусство и медицина заботливо собирают все эти странные фантазии, и они теперь определяют стиль разговора о сексуальности.

В XIX веке было поставлено под сомнение убеждение, что для удачного зачатия женщина должна испытывать удовольствие при половом акте[310]. Некоторые, подобно доктору Вильяму Эктону (1813–1875), автору книги «Практическое пособие по болезням мочеиспускательных и половых органов у обоих полов» (1841), доходят до того, что утверждают, что нормальные жены не испытывают никакого желания и просто подчиняются супругу ради его удовольствия. Эктон утверждает, что «любовь к своему жилищу, детям и домашние заботы — вот единственные доступные им страсти». Он добавляет, что для того, чтобы насытить сексуальный аппетит в супружеских отношениях, надо делать женщину беременной каждые два года, и тогда следующие девять месяцев и весь период кормления грудью она не будет возбуждаться, что умерит и пыл ее мужа[311]. Кажется, что Эктон реализует старую мужскую мечту — полностью контролировать жену, регулярно делая ее беременной, а потом кормящей. Эта позиция, надо признать, разделяется далеко не всеми его собратьями. Самое распространенное мнение состоит в том, что замужняя женщина не обязательно фригидна, но ее аппетит надо разбудить, и тогда она будет вибрировать под партнером. Мужчина хоть и пылок, но неловок и слишком нетерпелив, как орангутанг, желающий играть на скрипке, по изящному выражению Бальзака[312].