Ее немагическое величество - Надежда Владимировна Гранд

тюрьмы. Там стояла гильотина. Вокруг было совсем немного народу — утро было раннее, хоть и совсем уже рассвело. Нас будут казнить прямо здесь? Прямо сейчас? Страх медленно разлился внутри меня и придал мне сил, черная паника постепенно вновь овладела мной, и я рванулась из рук стражников.

— Еще раз повторяю — вы не смеете меня казнить, я ваша королева, жена Альбертана Первого! Я запрещаю казнь!

Мой крик услышали все во дворе, но не среагировали. Видимо, в этом дворе еще и не такое кричали. Ликар тоже попытался внести свою лепту:

— Я, Ликар фон Гриер, второй наследник графа фон Гриера, подтверждаю, что эта женщина — ваша королева, казнить ее нельзя!

Я вымученно улыбнулась — в его оборванной крестьянской одежде юноша никак не тянул на наследника графа. А я на королеву и подавно. В любом случае, наше преступление было настолько тяжелым, что нас имели право казнить еще вчера без всякого суда. Спасибо хоть дали время попрощаться с Альтом. Я решила думать о нашей с ним ночи, чтобы было не так страшно. Нас подвели к эшафоту. Я сразу поняла, как именно и куда класть голову и где привязывают руки. Роза заскулила от страха, Ликар закрыл глаза. Народ вокруг вел себя хоть и враждебно, но довольно тихо. Перед самой смертью все мои чувства резко обострились — я видела каждого человека, замечала цвет глаз женщин, стоявших в отдалении, и муху, севшую на неподвижного мужчину поближе, слышала шепот, нас осуждали, мы же убили людей. Но им все равно было жалко нас — я, такая красавица и на гильотине, Роза со своими огненными волосами и ангельскими зелеными глазками, да и Ликар выглядел очень благородно даже в оборванной одежде. Но никто за нас не вступился.

Альт понял, что опаздывает. Их должны были казнить на рассвете. А солнце уже встало. Но если Роза смогла провести обряд, значит, они еще живы. Все-таки какая девчонка! Его просто расплющило по саркофагу ее силой. Да еще на таком расстоянии! Если это действительно она одна все сделала, то это самая сильная темная ведьма, которая рождалась когда-либо в королевстве. Жалко будет ее казнить.

Внезапно его величество почувствовал панический страх, в животе все свернулось в тугой узел, начало тошнить. Он понял, что он все еще связан и с Анной, и с Розой через кровь, и он чувствует страх Анны. Ее ведут на эшафот? Нет! Альт рванулся изо всех сил. Тяжелый саркофаг рухнул на пол с жутким грохотом. Король выкатился из гроба, больно ударившись о каменный пол. Боль придала сил, и его величество начал звать на помощь. Его голос был хриплым и слабым, но стражники за дверью явно услышали грохот саркофага. Альбертан слышал каждый шаг людей в коридоре, но времени у него оставалось слишком мало. Он почти физически ощутил, как Анна поднимается на эшафот. Двери распахнулись, в зал ворвались стражники. Они бросились к королю, так как встать самостоятельно он пока не мог. Силы понемногу возвращались, но он был еще очень слаб. Он мог только стоять на коленях и смотреть в пол невидящими глазами. Анну тоже поставили на колени перед гильотиной.

— Ваше величество! Что с вами? Как вы себя чувствуете? Что случилось? Позвать его высочество Андруса? — наперебой загалдели они.

— Бумагу! — прохрипел Альбертан.

— Что? — никто из вбежавших не понял его.

— Бумагу! Ручку! Немедленно! Помогите же мне! Бумагу! Сюда! — каким-то чудом смог выговорить король непослушными губами.

Люди в растерянности осматривали себя, шарили по карманам, но ни у кого не было никаких письменных принадлежностей. Альт увидел кинжал на поясе у одного из стражников, и его осенило.

— Твой кинжал! Дай сюда!

Стражник протянул кинжал. Дрожащей от слабости рукой Альт попробовал вонзить кинжал себе в ладонь. Кинжал соскользнул, оставив неглубокую рану. На пол брызнула кровь.

— Ваше величество! Что вы делаете? Не надо! — один из стражников попытался ему помешать.

— Назад! — хриплый крик его величества был страшен. Люди отшатнулись. И король начал писать собственной кровью на белоснежном мраморном полу.

Особый указ. Запрещаю казнить ведьм, магов и их помощников. Запрещаю казнь моей жены, ее величества Анны Первой Рэй. Дата. Подпись. Последняя капля силы на магическое подтверждение.

И упал рядом, потеряв сознание. Буквы на секунду ярко вспыхнули — магия сработала, боги одобрили указ короля.

Я шла под нож с одной мыслью — не думать, не думать, не думать! На головы Розы и Ликара надели темные мешки — очень милосердно! Но я-то все видела! Деревянный эшафот в черных пятнах… Это же кровь, чья-то кровь! Не думать, Альт успеет, он нас спасет. Что там? А, читают приговор. Ведьмы, приговорены… Не думать! Какое красивое небо. Людей не очень много. Утро же, наверное. Встаю на колени. Медленно, очень медленно. Меня не торопят. Наверное, все это делают медленно. Не думать! Сквозь едва контролируемое сознание пробивается животный ужас, еще мгновение, и я буду биться в панике и истерике… Какой позор для королевы… Интересно, многие тут кричат от страха? Как их тогда казнят? Силой кладут под нож? Не думать об этом, не думать… Нож гильотины склизнул где-то очень близко от моей шеи, я закрыла глаза, ожидая удара, но… На меня обрушилось только облако какой-то черной пыли! Толпа ахнула, кто-то вскрикнул. Я не успела осознать, что случилось, паника, наконец, взяла свое. Я все-таки заорала в настоящей истерике, думая, что схожу с ума и, может, я уже вообще мертва! Рядом завизжала Роза. Это и привело меня в чувство. Моя голова оказалась на месте, а гильотина рассыпалась в прах. Мгновенное осознание — это Альт! Он успел! Я вскочила на ноги, они стали как ватные, но я как-то стояла. Мои оковы тоже исчезли, я, ничего не понимая, рассматривала свои руки. Потом заметила, что на меня все смотрят, и на нервах заорала:

— Кому сказали, я ваша королева! И меня нельзя казнить! На колени, презренные, иначе прокляну королевским проклятием! — и вытянула руки вперед, к народу, почти не осознавая, что я делаю и какой бред несу. Ветер растрепал мои черные волосы, думаю, я смотрелась весьма эффектно. Люди с воплями рухнули на колени, не смея даже глаз на меня поднять. С двух сторон ко мне прижались Роза и Ликар. Я сорвала с них мешки. Ребята смотрели на всех вокруг с ужасом, обоих трясло. На волне истерики я продолжала:

— Всем встать и разойтись! Бегом по домам, я сказала, и побыстрее! Стража! Остаться!

Народ, спотыкаясь и