Каждому своё 4 - Сергей Тармашев

– Инга? – в операционную заглянула Кристина. – Ужин принесли! Выходи, тебе необходимо поесть! Бросай все, или я попрошу «снежинок», чтобы они притащили тебя силой, как в прошлый раз!

– В прошлый раз из-за этого чуть не умер пациент, – блондинка устало поплелась в приемный покой. – Ужин может подождать… умирающий больной – нет…

– Ты опять плакала? – Кристина испытующе посмотрела на Ингеборгу. – Твой злобный радиоактивный рыцарь снова тебя обидел? Что он выкинул на этот раз?

– Собрался умереть, – бесцветным голосом пробормотала блондинка, тяжело усаживаясь за стол дежурной медсестры, временно превращенный в обеденный.

«Снежинки», как обычно, выгнали отсюда всех на время приема пищи и закрыли все двери, чтобы никто не мешал врачу хотя бы поесть. Ингеборга взяла вилку и попыталась сфокусировать уплывающий взгляд на тарелке с едой.

– Все так плохо? – Кристина участливо вздохнула, усаживаясь рядом. – Ты держись, зая, мы в тебя верим, у тебя обязательно получится, ты его вылечишь! Я попрошу Брилёва, чтобы он заставил Варяга приходить сюда по первому требованию! Но это лучше сделать официально, при людях. Оптимальный вариант – перед сеансом брилёвского лечения. Ты когда планируешь возобновить его процедуры? Он у нас уже четверо суток не был! Это неграмотно с нашей стороны, надолго отодвигать в сторону Начальника Центра нельзя… Инга? Инга, проснись!

– Что? – спящая сидя с вилкой в руках блондинка дернулась, роняя вилку.

– Ты спишь прямо за столом! – укоризненно посмотрела на нее подруга. – Тебе необходимо отдохнуть! Не то упадешь прямо посреди операционной, как тогда, после своего ранения!

– Сейчас нельзя, – Ингеборга потерла глаза, подобрала вилку и принялась жевать что-то, не чувствуя вкуса. – В биорегенераторе тяжелый пациент. Из Росрезерва.

– Из ФСБ, – поправила ее Кристина. – Они оттуда все тяжелые, но это не значит…

Тревожный зуммер коммуникатора прервал ее на полуслове. Ингеборга бросила взгляд на вибрирующий на запястье прибор и рванулась в операционную. Кристина поспешила следом.

– Остановка сердца! – Ингеборга подбежала к панели управления биорегенератором. – Перевожу на искусственное! – Она принялась задавать команды Искусственному Интеллекту. – Ну же! Давай, что ты так долго!

– Может, дефибриляцию… – неуверенно произнесла Кристина, останавливаясь рядом с ней.

– Автоматика уже провела, не помогает! – Блондинка лихорадочно колдовала над панелью управления, бросая частые взгляды на экраны системы биомониторинга. – Вентилируем легкие и вторая попытка!

Но несмотря на все ее усилия, реанимировать пациента не удавалось. Самая современная медицинская техника предпринимала попытки одну за другой, но время стремительно истекало, а результата не было.

– Ну почему?! – Ингеборга в отчаянии перевела биорегенератор на полностью ручное управление. – Почему?!! Декортикация! Опять!

Она снова и снова запускала реанимационные процедуры, но все было тщетно.

– Инга… – Кристина осторожно коснулась плеча судорожно бьющейся над панелью управления подруги. – Мониторинг показывает децеребрацию… он уже овощ…

– Отстань, тупая овца!!! – злобно рявкнула блондинка, стряхивая с плеча руку подруги, и та испуганно отпрянула. – Он еще жив! Он выживет! Я применила гипотермию, у него еще есть шанс! Я его спасу!

Опешившая Кристина в ужасе смотрела на разъяренную Ингеборгу, с ненавистью колотящую пальцами по сенсорным панелям систем управления биорегенератором. Системы искусственного жизнеобеспечения оказались бессильны, реанимационные процедуры неэффективны. Биомониторинг констатировал переход клинической смерти в биологическую, продолговатый мозг еще жил, но участь пациента не вызывала сомнений. Внезапно Ингеборга застыла, глядя на мониторы стеклянным взглядом, словно изваяние.

– Зая… – Испуганная Кристина осторожно коснулась ее рукой. – Что с тобой? Ты в порядке… Ты меня слышишь…

Ингеборга резко развернулась к ней лицом, и Кристина панически отпрыгнула, ожидая агрессии.

– Инга, это я! – взвизгнула она, в ужасе глядя снизу-вверх на высокую подругу. – Это я! Что с тобой?!!

Стеклянный взгляд блондинки уперся в нее, словно в пустую банку, и блондинка глухо и безэмоционально произнесла:

– Достаньте его оттуда… – Она прошла мимо Кристины, открыла дверь в свою каморку-жилище и скрылась внутри.

Минуту Кристина возилась с отключением задействованных реанимационных функций, потом ей все же удалось перевести биорегенератор в режим ожидания, и она коснулась сенсора выпуска ложа с пациентом.

– Больной умер, – скорбно произнесла она, глядя на практиканток, испуганно сгрудившихся в дверях за порогом операционной. – Достаньте тело и передайте его охране. Я должна проверить Ингеборгу Игоревну!

Кристина подошла к двери в каморку подруги и неуверенно потянула за ручку. Дверь оказалась не заперта. Ингеборга обнаружилась на своем диванчике, с ногами забившись в угол, и беззвучно рыдала, закрыв лицо руками.

– Зая… – Кристина осторожно коснулась подруги. – Мне очень жаль…

– Тебе плевать… – без всякой злобы произнесла Ингеборга, переводя на нее невидящий взгляд. – Всем плевать… Он умер. Остальные трое умрут завтра или через неделю, но все равно умрут. Мне их не спасти. И Олег тоже умрет. Я проведу костномозговую трансплантацию, но это отсрочит смерть на год или два. Потом – все. Если экспедиции будут проходить так же часто, то все его люди скоро получат такие же проблемы. А они будут проходить часто, потому что всем требуется еда. И всем плевать, кто умрет ради того, чтобы они жили. Им главное, чтобы жили они сами. Остальное, может, и грустно, но не более того.

– Многие люди искренне сопереживают… – ласково попыталась успокоить подругу Кристина. – Они очень хотят помочь, просто не умеют…

– И что толку от их желания? – в тихом бесцветном голосе Ингеборги слышалась горечь. – Они бесполезны, Кристи… Их желание ничем не поможет и никого не спасет. Я не сделаю их врачами не за год и не за два, сколько бы желания у них ни было… Тут всего лишь желание ничего не значит… У меня желания больше, чем у них у всех, но я ничего не могу сделать… я не умею всего на свете, Кристи… Я могу лишь лечить твоих бесполезных существ, а спасти единственное, что мне дорого, я не в силах… такая же бесполезная, как все…

Блондинка умолкла и уставилась в одну точку, бесшумно роняя слезы. Подруга что-то говорила ей, пытаясь успокоить, но Ингеборга не слышала ни слов, ни звука ее голоса. Перед глазами одна за другой непрерывно сменялись картины пестрящих красными значениями данных, выведенных на экраны биомониторинга, умирающие пациенты, ее безуспешные попытки их спасти, мертвые тела, перекладываемые с ложа биорегенератора на передвижные носилки, и двери операционной, смыкающиеся за увозящими их охранниками. Он умрет. Она не в силах это изменить. Может, академик из Новосибирска и смог бы, но она не сможет. Она изо всех сил пыталась предотвратить это, но он продолжал выходить на поверхность и подписал себе приговор. И срок его жизни становится все меньше, потому что он продолжает ходить в экспедиции. Скоро она снова останется одна, но на этот раз уже навсегда. И это не изменить. Никак.