Слово павшего - Дарья Гущина

– И не надейс-ся, – прочитала мои мысли ящерка. – Я внимательно прос-слежу за тобой и твоим поведением.

Я не удержалась и показала ей язык. Яти тяжко вздохнула. Да, со мной непросто, но ведь я же в спасители не набивалась… И не набиваюсь. И ни за какие коврижки не возьмусь играть непредназначенную мне роль. Я – сама по себе, а вы – сами. Я не умею быть тем, кем я не являюсь, да и не хочу. Спасительница – нет, вы только подумайте! – или павший воин, как меня тут окрестили братья по разуму, – один фиг. Что бы ни спало в моей душе – я воспитана обычным человеком, и им и останусь, а героев в психбольницах ищите, я еще не окончательно сошла с ума и добровольно в петлю не полезу.

Поднимаясь в свою комнату, я весело насвистывала под нос незамысловатый мотив какой-то песни, а Яти – косилась на меня с нескрываемым подозрением. Смотри, смотри, милая, большего тебе и не надо… Даже мои родители и друзья никогда не могли угадать, что у меня на уме, а тебе и подавно не удастся. А на уме у меня…

Открыв дверь, я подошла к столу и лениво поворошила бумажки. Так, структура миров меня интересует мало, история их происхождения – тоже, строение одного конкретного мира – из той же оперы, я в нем и сама уже неплохо разобралась… Ага, а вот это любопытно… Я вытащила из общей кучи потрепанный свиток, испещренный черными рунами. История павших воинов, пусть и с явно ложной точки зрения.

Я осторожно разгладила ветхий лист, испытывая странное чувство. Словно через прикосновение мне передается невидимая, но сильная энергетика того, кто писал, того, кто уже сам ничего не помнит и никогда не вспомнит… И я, закрыв глаза, увидела… Мое сознание, покинув тело, юркой змейкой скользнуло меж рун, обрисовывая каждую, и буквы вместо слов сложились в яркие, четкие картинки.

Магистр, отдаленно похожий на нынешнего, светловолосый и темноглазый, но – мужчина. Тот самый, кого я видела в склепе памяти. Сидя за столом в знакомой библиотеке, он медленно писал. Руны получались кривоватыми, косыми, плохо ложились на бумагу, а сам он иногда отставлял в сторону костяное перо и морщился от боли в перевязанной руке, которой он писал. Неровный, колеблющийся огонек свечи освещал бледное, изможденное лицо умирающего. Человек умирал от страшной неизлечимой болезни… Вернее, от необратимого проклятия павшего воина.

Я встала напротив стола, словно Магистр мог меня увидеть, и посмотрела на него в упор. Конечно же глупый поступок, ведь это не мое воспоминание, а память бумаги, своеобразный портал, перемещающий читателя в иную реальность… Но я услышала то, что мне сказали. Глядя в пустоту, сквозь мою сущность, человек тихо промолвил:

– Прости, Райлит, я не успел. Ты знаешь, где можно меня найти. Приходи и забирай то, что тебе принадлежит…

И картина медленно поплыла перед моими глазами, вновь превращаясь в черные руны… Сев, я тряхнула головой, разгоняя дымку воспоминаний, кивнула встревоженной Яти и мрачно потерла ушибленный при падении затылок.

И поняла… Ага! Вот оно! Встреча, назначенная в сердце мира. Кое-что мое Магистр уволок с собой после смерти и упрятал подальше от чужих глаз. Что именно – не спрашивайте, сама не в курсе. Но если скажу пароль «черт возьми», возможно, мне вернут все вышеозначенное. Надо будет посетить сердце мира после разборок с зомби. Да, а еще понятно, почему Магистр имеет на меня такой зуб: в одной из жизней его убил павший воин.

Да на тебе пахать надо!

Из кинофильма «Служебный роман»

Второй день подряд шел дождь. Стоя у решетчатого окна, я уныло наблюдала за бесконечным потоком мутной воды, стекающим по стеклу. Хорошо, конечно, что в такую погоду я сижу под крышей, пусть и слегка протекающей, а не на природе… Но вынужденное заточение в мрачной башне однажды меня доконает, ей-богу. Ведь пообщаться даже не с кем! Магистр – в отъезде, Яти – в спячке, старшая ученица Магистра, Серафима, – по уши в своих делах. Скука-а-а… смертная.

Яркой змеей промелькнула молния, осветив мою комнату, и я невольно вздрогнула. Нет, гроз я никогда не боялась… Но одно дело дома, а совсем другое – здесь. Во-первых, и грозы тут бушуют страшнее наших, а во-вторых, приходится пережидать их в башне, которая того и гляди развалится… Я поежилась, прислушиваясь к раскатистым ударам грома, и плотнее завернулась в одеяло. Холодно, сыро, мерзко… Ужасть! И курить охота до безобразия. Хочу домой… При воспоминании о своей маленькой уютной квартирке на душе стало еще тоскливее. Там, конечно, меня хищным зверем поджидает сессия, но и сейчас – мир грядущих радостей не сулит.

Насмотревшись на дождь, я вздохнула и вернулась за стол. Хорошо хоть, комнатка маленькая, споткнуться и удариться в темноте не обо что. Всего-то предметов: кровать, стол со стулом да некое сооружение, весьма отдаленно напоминающее наш комод. И зеркало, к которому я старалась не подходить, дабы не пугаться собственного кошмарного отражения. Изматывающее путешествие сделало по сути одно доброе дело – одежда болталась на мне как на вешалке, и я странным образом влезла в самовольно реквизированный костюм Магистра (хотя штаны и рукава рубахи оказались несколько коротковаты), а в остальном – смотреть страшно, да и описать тоже.

Кипа летописей, подлежащих внимательному изучению, навевала смертельную тоску, но больше заняться было нечем. Не бродить же по башне, притворяясь привидением и уныло подвывая свистящему в трубах ветру… Запалив третью свечу, я в очередной раз принялась просматривать свиток-портал. Видений больше не возникало, да и ничего нового об истории павших воинов, увы и ах, узнать не удалось. Ради интереса сегодня утром я старательно порылась в библиотеке Магистра, но по интересующему меня вопросу даже упоминания не обнаружила. О великом народе, который всех пугал и значил для мира крайне много – один-единственный свиток, в нем – лишь сухая и скупая общая информация, к тому же известная мне со слов Магистра, Марфы и Яти. Вы согласны с тем, что это по меньшей мере странно?

Единственное, что меня заинтересовало, это мимолетное упоминание о неведомом тайном месте, где ранее обитали павшие воины. Кстати, прежде они назывались дейте. Как я узнала из свитка, люди здесь считались низшими магами, а высших, наделенных большей силой, оказалось аж две ветви. Это: дейте, они же – павшие воины, маги Слова, разрушители, и харты, они же – маги Мысли, созидатели. Дейте – изгнали отсюда за манию величия и нападение на мир с целью завоевать его, а харты – когда-то очень давно почему-то потеряли присущую им способность помнить и затерялись среди низших магов. И высшие маги от низших отличались способностью самостоятельно вырабатывать силу. Вот я и в своем мире могла по мелочи напакостить, сглазив человека или удачно напророчив несчастье, и мое имя тут совершенно ни при чем. А по мести низшего мага к нам – он окажется простым человеком, потому как здесь его волшебство напрямую связано с растворенной в мире силой. Вот и все новое, что мне удалось узнать. Чертовски мало, прямо скажем.

Да, так вот, я начала говорить о тайном убежище павших воинов. Где оное запрятано, когда и кем – достоверно не знал никто. Ну допустим, кем – понятно, самими создателями. Когда – тоже приблизительно можно догадаться: то есть в момент создания, о котором, понятно, опять же никому ничего не известно. А вот где запрятано… История знает, но подло молчит и хранит чужие секреты. У меня же в связи с вышеупомянутым местом возникала странная ассоциация. Небесный город, скрытый среди облаков… Изображение с ним Райлит подарила Савелию как напоминание о себе, а город вполне мог оказаться символом павших. И потом – даже дома загадочное место снилось мне ночами. А раз я – павший воин, то город – мое смутное воспоминание, и запрятан он соответственно… Все сходится! Отыскать его местонахождение теперь стало для меня навязчивой идеей. Но – как найти то, о чем не знает даже Магистр?