Крутой мэн и железная леди - Елена Арсеньева

– «Скорую» вызывали? – ответил Юрий привычным паролем,щелкнул замок, но в это время Алёна уже вошла в лифт и отправилась вниз.

Телефона на сиденье в салоне не оказалось. Пришлось вызыватьна помощь Пака и выдвигать из-под сиденья какой-то тяжелый сверток, обернутыйполиэтиленом. Но телефона не было и за ним.

Обшарили весь салон – ничего не нашли. Неужели Юрий потерялсвой мобильник на улице Июльских Дней, пока садился в машину – вернее, показапихивал туда истерически причитающую писательницу? Алёна мигом почувствовала себявиноватой и, понурившись, побрела к подъезду. Наверное, именно потому, что онашла повесив голову, она и увидела что-то блестящее в полынных кущах у крыльца.

Сунула туда руку и, выпрямившись, радостно замахала Пакусвоим трофеем: это был телефон! Мобильник Юрия! Получалось, доктор Литвиненкоего выронил, когда споткнулся на ступеньке.

Алёна немедленно вспомнила, как несколько дней назад они сСан Санычем и Львом Муравьевым аналогично шарили в такой же полыни около ееродимого крылечка – в поисках пульта или ключа от «БМВ» Влада Сурикова. Тогдане повезло, а сейчас повезло, однако!

Впрочем, воспоминание о том вечере, о той ночи и обо всем,что за ними последовало, все равно подпортило ей настроение. Чтобы отвлечься,она принялась рассматривать телефон Юрия.

Ага, вот и знакомая цифирка 02 на дисплее. Значит, Юрий таки не стал менять значение клавиши. На дисплее нарисовался конвертик – знакнеотвеченного вызова или поступившего сообщения. Наверное, наконец-то прислалSMS-ку его друг, тот самый, который разузнавал координаты Влада! Может,посмотреть? Дурное дело нехитрое…

Нет, если Алёна заглянет в сообщение, то придетсяпризнаваться в содеянном Юрию. Скрыть сей факт никак не удастся: ведь значокнеотвеченного вызова в этом случае исчезнет с экрана, и позднее, наткнувшись наэто сообщение, Юрий сразу поймет, что его прочел кто-то другой. И не надо иметьсеми пядей во лбу, чтобы догадаться: это писательница Дмитриева, интеллигентка,типа «Достоевский», в натуре, оказалась такой нескромной. Можно, конечно,переслав себе координаты Влада, уничтожить сообщение в мобильнике Юрия, чтобызамести следы, но это глупо. Он тогда начнет названивать другу, напоминать обадресе, тот рассердится: мол, я же послал тебе эту несчастную SMS-ку! С другойстороны, мобильная связь не слишком-то совершенна… Известны случаи, когдасообщения не доходили до адресатов… Юрию небось и в голову прийти не может, чтописательница Дмитриева, интеллигентка, типа «Достоевский», оказалась такойушлой особой!

А может, это вовсе не то сообщение, которое ей нужно?

Войдя в лифт, Алёна не удержалась-таки: первым делом нажалане на кнопку с цифрой семь на стенке, а на клавишу с цифрой 2 на телефоне. В еемобильнике именно эта клавиша указывала на не отвеченные вызовы. У Юрияоказалось так же. Ну да, «Siemens`ы» – близнецы-братья… Вот список. Алёнапосмотрела на верхний номер. Ага, это не SMS-ка, а обычный звонок, вдобавок, сгородского телефона: 30-19-20.

Что за фокусы?! Да ведь это телефон «Барбариса», по которомуона сама звонила недавно, выискивая Николая Носачева! Каким образом кто-то в«Барбарисе» может знать Юрия Литвиненко и звонить ему? Мир, конечно, тесен, ноне настолько же!..

Да нет, не тесен, не тесен! Телефон «Барбариса» – 30-20-19,похоже, но не до такой степени, чтобы сразу лезть из-за этого на стенку. А тыполезла, дорогая.

Поэтому давай-ка живенько спускайся с этой стенки и жми насемерку, ты и так кучу времени потратила, там, наверное, с Инной Простаковойвсе проблемы уже решены.

Госпожа Простакова – это откуда? Ага, «Недоросль»! Вот еслибы Влад тогда в «Барбарисе» спрашивал, кто написал «Недоросля», можно спорить,что вообще никто не ответил бы. Кроме Алёны Дмитриевой. Денис Фонвизин, воткто! А еще он написал комедию «Бригадир», и фамилия его раньше писалась не водно слово, а через дефис: Фон-Визин, вот так!

Лифт остановился. Алёна положила телефон Юрия в карманкурточки, вышла на площадку и уже поднесла было палец к кнопке, как увидела,что дверь приоткрыта. Понятно – для нее оставили, чтобы не отвлекаться назвонок.

Она осторожно вошла в просторную прихожую, в которой не былоничего, кроме зеркала на стене. А куда здесь вешают одежду? Наверное, вон в тунишу, но ладно, не полезешь же туда без ведома хозяев, придется так и остатьсяв куртке, благо, тут нет никого, свихнувшегося на чистоте, вопящего в священномужасе: «В верхней одежде?! В обуви?! Куда?!»

Алёна с сомнением посмотрела на пол. Да, и в мыслях нетразуваться здесь.

А где все?

Из прихожей вели две двери, обе аккуратно прикрытые.

Из-за одной слышался спокойный, как течение лесной реки,голос Юрия. За второй было тихо. Алёна осторожненько потянула дверь, за которойраздался голос доктора Литвиненко, заглянула в образовавшуюся щелочку – да таки ахнула.

Не каждый день увидишь такую картину, как та, что ейоткрылась!

Посреди комнаты в позе, отдаленно напоминающей позутанцующего Шивы: на одной ноге, другая, согнутая в коленке, впереди, одна руканад головой, вторая прижата к боку (еще восемь, имеющихся у Шивы, отсутствуют)– стояла голая девица. Всем хорошая девица, как выразился бы любимый Булгаков,кабы не портила ее боевая раскраска, нанесенная на тело. То есть о боди-артеАлёна слышала, конечно, – более того, ее добрый друг, знаменитый нижегородскийхудожник по прозвищу Леший, очень активно этим искусством промышлял, однакоздесь потрудился какой-то сумасшедший. Более всего девица напоминала даже некартину, а палитру художника, где тот смешивает краски абы как, безо всякогосмысла. Причем преобладали черно-фиолетовые тона, с редкими промельками зелении интенсивной серебрянки. Поскольку Алёна была барышня начитанная,эрудированная, кое-что знала о мифологии разных стран, в том числе индийской,то она тотчас сочла, что раскрашенная девица более напоминает не бога Шиву, азлую богиню Кали. Как известно, ее называли черная Кали – и за цвет кожи, и засвирепость нрава.

Эта «Кали» (в миру, надо полагать, звавшаяся ИннойПростаковой – не нужно быть автором многочисленных детективов, чтоб разгадатьее имя!) оказалась жгучей брюнеткой с торчащими в разные стороны короткими,жесткими волосами. Лицо ее было жутко бледным, с алыми пятнами на щеках – пятнатоже имели, без всякого сомнения, искусственное происхождение. Заслышав шорох,девица открыла темные жгучие глаза, вокруг которых были нарисованы (вернее,наляпаны) лиловые тени, и уставилась на Алёну.

– Принесите растворитель, мне нужно заточить ножи, – изреклаона повелительно.