Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан

" Потом он помотал головой, явно не зная, что сказать. В желтых глазах Перрина появилось выражение, словно он узнал что-то знакомое.

Лойал сделал глубокий медленный вздох и выпустил воздух из легких:

— Такое ощущение… как хорошо… вновь оказаться в стеддинге.

Сдвинув брови, Ранд поглядел вокруг. Он-то считал, что стеддинг окажется чем-то особенным, но, не считая того холодка, лес был таким же, как и тот, через который они скакали весь день. Да, было, конечно, неожиданное ощущение умиротворения.

А потом из-за дуба шагнула огир.

Она была ниже Лойала – это значило, что она на голову и плечи выше Ранда, – но с таким же широким носом и большими глазами, с такими же крупным ртом и ушами с кисточками. Брови ее были, правда, не столь длинны, как у Лойала, и по сравнению с ним черты ее лица отличались изяществом, а кисточки на ушах были нежнее. Одета она была в длинное зеленое платье и зеленый плащ, вышитый цветками, в руках девушка-огир держала букет цветущих веточек галезии, словно она их собирала. Она спокойно смотрела на пришельцев и ждала.

Лойал слез со своей высокой лошади и торопливо поклонился. То же сделали и Ранд с товарищами, пусть не столь быстро, как Лойал; даже Верин склонила голову. Лойал церемонно представил всех, но название своего стеддинга он не упомянул.

Несколько мгновений девушка-огир – Ранд был уверен, что она не старше Лойала, – смотрела на них с интересом, потом улыбнулась.

— Добро пожаловать в Стеддинг Тсофу. – Голос был более мягкой вариацией голоса Лойала; более мягкое гудение шмеля поменьше. – Я – Эрит, дочь Ивы, дочери Алар. Добро пожаловать. С тех пор как каменщики покинули Кайриэн, у нас бывало мало гостей из людского рода, а теперь так много сразу. Ах да, конечно, у нас были люди из Странствующего Народа, но они ушли, когда. „. Ох, я слишком много болтаю. Я отведу вас к Старейшинам. Только… – Она поискала взглядом старшего в отряде и в конце концов остановила взор на Верин. – Айз Седай, с вами так много людей, и вдобавок вооруженных. Вы не против оставить некоторых из них Снаружи? Простите меня, но всегда как-то тревожно, когда в стеддинге сразу очень много вооруженных людей.

— Разумеется, Эрит, – сказала Верин. – Ингтар, вы не распорядитесь?

Ингтар отдал приказ Уно, и получилось так, что изшайнарцев только он и Хурин последовали за Эрит встеддинг.

Ведя жеребца в поводу, как и другие, Ранд поднялвзгляд на подошедшего к нему поближе Лойала, который то и дело бросал взгляды на идущую впереди вместе с Верин и Ингтаром Эрит. Немного отстав, за ними шагал Хурин, в изумлении глазевший по сторонам, хотя Ранд и не был уверен, на что именно тот смотрит. Лойал нагнулсяк юноше, тихо заговорив:

— Разве она не красива, Ранд? И голос у нее как песня. Мэт хихикнул, но, когда Лойал вопросительно погляделна него, сказал:

— Очень хорошенькая, Лойал. Понимаешь ли, на мойвкус, немного высоковата, но очень хорошенькая, точно. Лойал неуверенно нахмурился, но кивнул:

— Да, верно. – Лицо у него прояснилось. – Так хорошо себя чувствуешь, вернувшись в стеддинг. Нет, это не Тоска мною завладела, ты же понимаешь.

— Тоска? – сказал Перрин. – Чего-то я не понимаю, Лойал.

— Перрин, мы, огир, привязаны к стеддингам. Говорят, до Разлома Мира мы могли ходить повсюду, где хотели, и столько, сколько хотели, подобно вам, людям, но с Разломом все переменилось. Огир рассеяло, как и всякий другой народ, и они никак не могли вновь отыскать стеддинги. Все переместилось, все переменилось. Горы, реки, даже моря.

— Про Разлом все знают, – нетерпеливо заметил Мэт. – А при чем тут эта… эта Тоска?

— И вот во время Изгнания, пока мы скитались, потерянные. Тоска впервые обрушилась на нас. Стремление еще раз оказаться в стеддинге, почувствовать себя опять дома. Многие умерли из-за нее. – Лойал опечален-но покачал головой. – Больше умерло, чем осталось в живых. Когда мы наконец начали опять обнаруживать стеддинги, по одному, в годы Соглашения Десяти Государств, казалось, что мы победили Тоску, преодолели ее, но она изменила нас, заронила в нас свои семена. Теперь, если огир пробудет Снаружи чересчур долго, вновь подступает Тоска; он начинает слабеть, и если не вернется, то умирает.

— Тебе нужно тут остаться на время? – озабоченно поинтересовался Ранд. – Незачем убивать себя, отправившись с нами.

— Я буду знать, когда на меня нападет Тоска, – засмеялся Лойал. – Задолго до того, как она станет настолько сильной, чтобы мне от нее было плохо. Вот Далар, к примеру, провела среди Морского Народа десять лет, даже не видя стеддинга, а она благополучно вернулась домой.

Из-за деревьев выступила женщина-огир, ненадолго задержавшись для короткого разговора с Эрит и Верин. Она оглядела с головы до ног Ингтара и, как показалось, вовсе о нем забыла, чем привела того в полное замешательство. Ее взор скользнул по Лойалу, коснулся Хурина и двуреченцев, и она снова шагнула в лес; у Лойала был такой вид, будто он хотел спрятаться за своей лошадью.

— Кроме того, – отметил он, осторожно выглядывая поверх седла вслед уходящей огир, – в стеддинге скучная жизнь, по сравнению с путешествием вместе с тремя таверен.

— Если ты опять решил поболтать об этом, – заворчал Мэт, и Лойал быстро промолвил:

— Тогда с тремя друзьями! Вы же мои друзья, янадеюсь.

— Я – да, – просто ответил Ранд, а Перрин кивнул.

Мэт засмеялся:

— Как же мне не дружить с тем, у кого при игре кости так плохо падают? – Он вскинул руки, когда Ранд с Перрином на него посмотрели. – Ох, да ладно. Лойал, ты мне нравишься, Ты – мой друг. Только вот не надо о… Э-эй! Порой ты ведешь себя не лучше Ранда. – Потом он тихо пробормотал: – По крайней мере здесь, в стеддинге, нам ничего такого не грозит.

Ранд поморщился. Он понял, к чему клонил Мэт. Здесь, в стеддинге, где я не могу направлять.

Перрин ткнул Мэта кулаком в плечо, но вид у него сразу стал виноватым, когда Мэт, скривившись, повернул к нему изможденное лицо.

Сначала Ранд услышал музыку: невидимые флейты и скрипки выводили веселую мелодию, что плыла между деревьев, и звучные голоса пели и смеялись: Выполи поле, разровняй, разрыхли. Не оставь ни сорняка, ни стерни. Тут мы работаем, тут трудимся мы, тут выситься деревьям, тут им расти. Почти в тот же миг он сообразил, что та