Прекрасная защитница - Дженна Питерсен

– Я поощряла вашу независимость, даже когда вы нарушили правила ведения расследования и бесили Чарли. Я смеялась над переделками, в которые вам удавалось попасть и из которых вы выбирались. – Она перестала улыбаться. – А когда вас ранили, я сама чуть не умерла, пока дожидалась сообщения, выживете ли вы. Мне очень хотелось навестить вас. Я полюбила вас, Эмили, как люблю своих дочерей.

В горле у Эмили застрял комок, и она с трудом сглотнула:

– Я… я это чувствовала. Хотя мы ни разу не разговаривали, я чувствовала вашу любовь. Я думала, что мне это кажется.

– Это вам не казалось. – Леди М. опять улыбнулась. – При наличии всех этих чувств между нами разве есть что-то нехорошее в моем желании видеть вас своей дочерью на самом деле?

Когда слова леди М. дошли до Эмили, она потрясение втянула в себя воздух:

– Вы… вы хотели, чтобы мы сблизились. Вы хотели, чтобы Грант и я…

– Полюбили друг друга, и мне кажется, что так и вышло, хотя я слышала, что вы отвернулись от него.

Эмили широко раскрыла глаза. Неужели для леди Уэстфилд не существует тайн?

А леди М. продолжала, не обращая внимания на ее удивление:

– Да, я хочу, чтобы вы поженились, хочу этого всем сердцем. Я вижу, с каким обожанием мой сын смотрит на вас, с какой нежностью. Эти чувства он старательно изгонял из своего сердца после того ужасного случая, который произвел на него крайне мучительное впечатление. Я уже начала опасаться, что он никогда от него не оправится.

– Он мне рассказал.

– Что только доказывает истинность того, о чем я говорю, дорогая. Я вижу, что вы смотрите на него с той же неистовой заботливостью, с тем же светом в глазах, который раньше хранили только для Аны и Мередит, но теперь сила этих чувств удесятерилась. Вы будете рядом с ним, что бы ни случилось. Я в этом уверена.

Эмили удалось встать на ноги, хотя перед глазами все затмилось от потрясения и сильных чувств, вызванных словами леди М. Словами, которые точно определили все, о чем она тайком мечтала, на что надеялась и о чем грезила.

Но она не может согласиться с этими словами. По причине, не известной леди М. Из-за одного факта, погубившего ее первое замужество.

– Но ведь вы пришли сюда не ради этого? – спросила леди М. – И судя по безумному выражению ваших глаз, которое я вижу сейчас, тому же самому выражению, которое всегда появляется в них перед тем, как вы собираетесь убежать, вы больше не желаете говорить со мной о моем сыне.

Эмили просто рот раскрыла. Господи, как хорошо знает ее леди Уэстфилд.

– И я не думаю, что вы пришли сюда сегодня для того, чтобы узнать, кто я. Вы поняли, кто я такая, неделю назад, когда вас привезли сюда после падения. Вы, возможно, не хотели признать это, но в глубине души давно об этом знали. – Леди М. встала перед Эмили, сплетя пальцы. – Так скажите же, дорогая моя Эмили, зачем вы пришли сюда? Что вы хотите от меня такого, чего не могли бы получить через Чарли?

Во рту у Эмили вдруг пересохло. Все ее чувства были в полном смятении, и от этого немного кружилась голова. Но она взяла себя в руки.

– Я… я хочу уехать из Лондона.

Улыбка исчезла с лица леди М.

– Ах, Эмили, бегство еще никогда ничего не улаживало.

– Я не убегаю, – возразила Эмили, хотя это прозвучало неубедительно даже для нее самой. – Что бы вы ни думали, мне не от чего убегать.

– Дорогая, вы всю жизнь убегали.

Эмили вздрогнула. Это правда. Она убегала от боли, убегала от прошлого, убегала от своего страха. Только когда встретила Ану и Мередит и стала тайным агентом, Эмили почувствовала, что оказалась на своем месте. Но теперь это тоже изменилось. У Аны и Мередит есть мужья, подруги начали новую жизнь. А она, Эмили, пуста. И одинока.

Она что, жалеет себя? Только этого ей не хватает.

– А как же вы? Вы лжете своему сыну, хотя он заслуживает правды. Разве это не бегство?

Леди М, прижала палец к ее губам и молчала так-долго, что Эмили испугалась, не зашла ли она слишком далеко. Она не хотела сердить свою патронессу, она хотела только заставить ее понять, что иногда приходится делать то, что должно. Эмили не соглашалась с выбором леди М., а леди М. могла не понять ее выбор.

– Возможно, здесь вы правы, Эмили. Возможно, иметь тайны от собственного сына – это способ спрятаться. Защитить себя от его реакции, хотя это я его защищаю. А не заключить ли нам сделку?

Эмили настороженно посмотрела на свою собеседницу. Ей не понравился блеск, появившийся в глазах леди М.

– Сделку? – медленно повторила она. – Какую сделку?

– Я расскажу сыну правду о том, чем я занимаюсь… если вы дадите ему шанс. Загляните поглубже в себя, разглядите свои истинные чувства и скажите ему, что это за чувства.

Эмили уставилась на леди М. широко раскрытыми глазами.

– Любовь нужно беречь, а не бояться ее. – Леди М. покачала головой. – Жизнь быстротечна, и мне не хотелось бы видеть, как вы предаетесь сомнениям.

Эмили опустила глаза. Иногда ей казалось, что у нее ничего нет, кроме сомнений. Мысль о том, что Грант любит ее, несмотря на все ее недостатки, была пленительна, но они оба слишком поглощены своим прошлым. Слишком много препятствий стоит между ними.

Но если она согласится на предложение леди М., Грант узнает правду о своей матери. Что он вполне заслуживает. И Эмили сможет уехать с чистой совестью, зная, что она преподнесла ему на прощание этот дар.

– Если я поговорю с ним, вы найдете для меня поручения за пределами Лондона?

– Если после разговора с ним вы все же захотите уехать, я об этом подумаю.

Эмили поджала губы. Что-то это не похоже на сделку. Но все же она кивнула.

– Прекрасно, – прошептала она и повернулась к двери. – Я согласна на такую сделку. Благодарю вас за совет. И обещаю учесть все, что вы сказали.

Леди М. взяла ее за руку и ласково сжала:

– Очень хорошо, дорогая. Прощайте.

Эмили буквально ворвалась в свою гостиную, и Грант вскочил на ноги. И хотя он стоял посредине комнаты, она, кажется, не заметила его. Поэтому он воспользовался редкой возможностью рассмотреть выражение ее лица без защитной маски, которую она надевала, чтобы держать окружающих на расстоянии.

Теперь на ее лице маски не было, она не скрывала огорчения. Ее возмущение, печаль и смятение поразили его в самое сердце. Еще явственнее все эти чувства проявились в резком движении, которым Эмили бросила перчатки на подзеркальник и налила в хрустальный бокал лучшего виски из своей коллекции.

– Эмили!

Она застыла, задержав бокал на полпути к губам, потом повернулась к нему с почти мучительной медленностью.