Трансакционный анализ в психотерапии - Эрик Берн

Семь недель избраны в качестве минимального срока лечения, потому что, кажется, таков природный биологический период. Обычно границам состояний Эго необходимо для заметного сдвига и занятия новой позиции от 39 до 45 дней. Таков, например, «кристаллизационный» период в привыкании к новому дому (для тех, кто интересуется своей квартирой). Поэтому прагматически показано воспринимать серьезно только тех пациентов, которые регулярно являются на встречи по крайней мере в течение семи недель, независимо от частоты самих встреч и при условии, что они происходят не реже раза в неделю. Если встречи происходят реже, нужно обдумать другой период лечения: каждая встреча при этом становится «новым опытом», и последовательность прерывается. Очевидно, последовательность прерывается также, если в начальный период одна неделя пропущена.

Поразительное количество психоаналитиков отмечало этот структурный феномен, перемены в состояниях Эго, или сами пациенты рассказывали им о том, что здесь именуется Взрослым и Ребенком. Самое удивительное в том, что никто, кроме Федерна и его учеников, серьезно не задумался над этим. X. Вайзенфельд обратил мое внимание на статью Экштейна и Валлерштайна, в которой они подчеркивают точно такие наблюдения, но в конце отказываются от натуралистического подхода и погружаются в техническое обсуждение защитных механизмов. Любопытно, что, каковы бы ни были их выводы, они кажутся банальными по сравнению с начальными перспективными и возбуждающими наблюдениями. Статья поразительно демонстрирует сдвиги состояний Эго археопсихе, неопсихе и экстеропсихе у детей психотиков и находящихся в пограничных состояниях.

Приводимый ниже случай иллюстрирует процедуру и исход полного курса структурного и трансакционного анализа. Поскольку систематическое использование этого подхода с самого начала до конца стало возможно лишь недавно в связи с его теоретическими достижениями, последующая информация относительно невелика. Тем не менее это не исключительный случай, и то ли из-за удачи, то ли из-за того, что лечение достигло цели, сейчас есть небольшое количество случаев, исход которых можно с интересом наблюдать уже на протяжении нескольких лет. Эти случаи представляют пациентов, которые необыкновенно быстро (по прежним стандартам) добились симптоматического и социального улучшения в контролируемых терапевтических условиях.

Прежде чем рассказывать о миссис Энатоски, стоит вкратце остановиться на случае миссис Хендрикс, тридцатилетней домохозяйки.

Миссис Хендрикс впервые наблюдалась десять лет назад, когда страдала от возбужденной депрессии. Ее лечили обычными поддерживающими методами («предлагали оральные припасы», как это разговорно именуется) в течение года, и в ходе этого лечения она испытывала улучшение.

Снова обратившись десять лет спустя, она находилась в еще худшем состоянии и переживала активные суицидальные фантазии. На этот раз в ее лечении использовались структурный и трансакционный анализы, и за шесть недель она испытала большее облегчение, чем ранее за годичный курс в прежнем эпизоде; таково мнение не только ее самой и терапевта, но и членов ее семьи и близких ей людей; и это облегчение было достигнуто с помощью процедуры, решительно отличающейся от «поддерживающего» предоставления «припасов». Еще через шесть недель она чувствовала себя хорошо, как никогда в жизни, отказавшись от своих давних аутистических тенденций ради жизни в реальном мире. Она перестала также жаловаться на свое положение и на несчастное детство; вместо того чтобы играть в «Деревянную ногу» и в «Если бы не они», она нашла свою суть в рамках новых возможностей, которые открылись перед нею в семейной жизни. Этот случай упоминается, потому что содержит хорошо контролируемую ситуацию, на какую только можно надеяться в клинической практике: один и тот же пациент с двумя четко определенными эпизодами, разделенными длительным интервалом, лечился у одного и того же терапевта, но различными методами.

А теперь вернемся к миссис Энатоски. Как рассказывалось в начале главы 14, эта женщина сначала жаловалась на неожиданные приступы депрессии. Можно припомнить, что она уже лечилась ранее тремя разными методами: в группе анонимных алкоголиков, гипнозом и психотерапией в сочетании с дзен и йогой. Она проявила особую склонность к структурному и трансакционному анализу и вскоре начала осуществлять социальный контроль над играми, в которые играла с мужем и сыном. Формальный диагноз лучше всего формулируется как шизоистерия. А теперь случай излагается сессия за сессией со значительными сокращениями.

1. 1 апреля

Пациентка вовремя пришла на первое интервью. Она рассказала, что уже обращалась к терапевтам, но была не удовлетворена. Обратившись в муниципальную клинику, она обсудила свое положение с социальным работником и получила направление к доктору Кью. Ее просили продолжать и в нужных пунктах рассказа задавали соответствующие вопросы, чтобы прояснить ее клиническую историю. Она сказала, что десять лет страдала алкоголизмом, но вылечилась у анонимных алкоголиков. Начало своей привычки к выпивке она связывала с психозом матери, который возник, когда пациентке было девятнадцать лет. Она рассказала, что в это же время начались ее приступы депрессии. Была обсуждена суть ее предварительного психиатрического лечения. Получена предварительная демографическая информация, которая сводилась к следующему: родилась в этой стране, возраст 34 года, замужем (брак первый), протестантка, домохозяйка, окончила среднюю школу, муж – механик. Были отмечены также профессия ее отца, продолжительность брака, положение в семье относительно братьев и сестер, их возраст в годах и месяцах, возраст ее детей. Предварительный поиск травматических элементов выявил, что ее отец сильно пил и что родители развелись, когда ей было семь лет.

Медицинская история показала головные боли, онемение одной руки и ноги, но без конвульсий, аллергию, состояние кожи и другие психические нарушения с общераспространенными психическими подтекстами. Был отмечен ее возраст во время всех операций, ранений и серьезных заболеваний. Рассматривалось ее детство в поисках серьезных психопатологических проявлений, таких как хождение во сне, привычка грызть ногти, заикание, запинание, мочеиспускание в постель, сосание пальца и другие дошкольные проблемы. Вкратце рассматривалось обучение в школе. Также отмечались химические воздействия, такие как прием лекарств или подверженность токсичным веществам. Было предпринято осторожное изучение ее умственного статуса, и наконец, ее попросили рассказать какой-нибудь сон, который она может вспомнить. Недавно ей снилось: «Моего мужа вытаскивали из воды. У него была ранена голова, и я закричала». Она упомянула, что раньше часто слышала внутренние голоса, призывающие ее выздороветь, а однажды, два года назад, слышала и «внешний» голос. Это завершило предварительное изучение истории болезни, и далее пациентке было позволено говорить все, что она захочет.

Обсуждение. Первый разговор был тщательно спланирован таким образом, чтобы инициатива все время была на стороне пациентки, а терапевт только проявлял любопытство, а не формально или откровенно систематически собирал информацию. Это означало, что пациентка могла строить интервью по-своему, насколько это возможно, и от нее не требовалось играть в психиатрическое изучение истории болезни. Поскольку она жаловалась на онемение, ее направили для осмотра к неврологу.