В пути - Лоис МакМастер Буджолд

«И почему я этого боялся?»

Может быть, завтра стоит попытаться вырвать Дар из чего-то более крупного… Не из дерева, конечно, — умница Фаун права, лучше пока ограничиваться съедобными вещами.

Тень закрытого Дара Ремо, как рябь на чистой воде, приблизилась, когда молодой дозорный вынырнул из переднего люка и остановился у колен Дага, глядя на него снизу вверх. Легкая вспышка его Дара показала, что он слегка приоткрылся. Ремо повернул голову и стал смотреть на огни Серебряных Перекатов. Город тянулся по склону холма и уходил дальше, за его вершину. Даже в этот час на улицах еще виднелись люди и повозки. За рядом складов открылась и закрылась дверь таверны, выпустив в ночь луч света и взрыв смеха. Шум был достаточно громким, чтобы достичь берега.

— Как ты это выносишь? — спросил Ремо, прижимая руки к вискам, словно у него разболелась голова. Он не имел, конечно, в виду долетавшие до них звуки мирной осенней ночи. Серебряные Перекаты были, должно быть, самым большим скоплением людей с их неприкрытыми чувствами, с которым он столкнулся в своей короткой жизни.

Даг посмотрел на него, потом дружелюбно похлопал по крыше рядом с собой. Ремо легко вскарабкался наверх. Он уже вполне оправился после полученных побоев — помогло лечение Верела, обилие хорошей пищи и простая работа на свежем воздухе, хотя по большей части, как мрачно подумал Даг, дело было в его молодости.

— Крестьянский Дар малость шумный, — сказал Даг, — но к нему можно привыкнуть. У фермеров славный Дар, только уж очень их много. Вот оскверненный Дар мучителен. Дар Злого причиняет страдания, как ничто больше на белом свете.

Это воспоминание Дага должным образом впечатлило молодого дозорного.

— И все равно привыкнуть трудно, — продолжал Даг, — даже к горожанам. Если ты присмотришься, то заметишь: встречаясь на улице, они гораздо меньше смотрят друг на Друга или разговаривают, чем деревенские. Они учатся так себя вести, потому что невозможно остановиться и поговорить с каждым, когда вокруг тысячи людей. Нельзя сказать, что они закрывают свой Дар, но тут что-то подобное, мне кажется. В определенной мере это делает большие города безопас… удобнее для Стражей Озера, чем маленькие селения. Горожанам привычнее не обращать внимание на странных людей.

— Только их и больше окажется, если ты попадешь в беду, — с сомнением протянул Ремо.

— Тоже верно, — согласился Даг. — Попробуй открыть свой Дар до пределов возможности — всего один раз — и посмотри, что получится. Уверяю: это тебя не убьет.

— Может, на месте и не убьет, — пробормотал Ремо, но послушался. Сведя брови, он стал открываться все шире и шире; то, что раньше было рябью на воде, постепенно густело и делалось видно Дагу во всей своей сложности.

«У парня Дар охватывает не меньше чем полмили», — с удовлетворением подумал Даг. Ремо явно очень подходил в дозорные, может быть, в будущем сгодился бы в командиры отряда, если бы удалось не дать ему разбиться на скалах собственных ошибок.

С тихим «уф» Ремо закрыл свой Дар, но, как заметил Даг, не полностью; он теперь охватывал «Надежду» и ее обитателей… и Дага. Ремо потер лоб.

— Ничего себе.

— Города вроде этого так и кипят Даром, — согласился Даг. — Только это жизнь, как на болоте или в лесу, — в отличие от пустоши. Если наша долгая война должна сдерживать наступление пустоши и питать Дар всего мира, если ты с правильной точки зрения посмотришь на места вроде этого, — Даг кивнул на склон холма, на котором, как светлячки летом, перемигивались огоньки, — то города — наш самый большой успех.

Ремо заморгал, усваивая эту новую для себя мысль. Даг надеялся, что она заставит молодого дозорного пошевелить мозгами.

Даг сделал глубокий вдох и наклонился вперед.

— Меня очень тревожит, что такой город окажется настоящим пиршеством для Злого, которому удастся завестись поблизости. Что вы в лагере Жемчужной Стремнины слышали о потерях во время нашей летней кампании в Рейнтри?

— Потери были ужасные, как я слышал, — серьезно ответил Ремо. — Местность вокруг лагеря Боунмарш была полностью опустошена, и при отступлении наши потеряли от семидесяти до ста человек.

— Название Гринспринга когда-нибудь упоминалось?

— Это разве не то поселение фермеров, рядом с которым Злой вывелся?

— Молодец Громовержец, хоть это стало известно. Да. А слышал ты об их потерях?

— Сам я не читал отчет, только слышал разговоры. Много погибло, наверное.

— Правильно. Они потеряли почти половину населения, всего около пятисот человек, в том числе почти всех детей. Ведь ты знаешь: Злой в первую очередь охотится на самых юных. Отсутствующие боги! Видел бы ты того Злого — после такого-то пиршества, — когда мы с ним разделались. Я и представить себе не мог, что Злой может быть таким ужасающе красивым. Сидячие твари, еще не созревшие — они грубые, отвратительные создания, и можно подумать, что уродство — это и есть их суть, да только это не так. — Даг умолк, но потом прогнал мучительные воспоминания и продолжал, пользуясь тем, что и Дар, и разум Ремо открыты ему. — Я повел свой отряд через Гринспринг на обратном пути, и мы повстречали некоторых горожан, которые вернулись хоронить своих мертвых. Дело было в летнюю жару, но у большинства жертв был вырван Дар, так что тела разлагались медленно. Я проехал вдоль ряда — до чего же они были бледные, эти дети, как слепленные из снега… Как ты думаешь, какой длины траншею пришлось бы выкопать, чтобы похоронить всех детей из Серебряных Перекатов?

Губы Ремо дрогнули, но он только покачал головой.

— По моей оценке, в милю длиной, — ровным голосом проговорил Даг. — И это еще самое малое. Если бы я мог, я бы протащил вдоль того ряда всех Стражей Озера, кого только знаю. Только это не в моих силах, так что приходится обходиться словами. — И может быть, его неуклюжие слова производили большее впечатление здесь, где перед глазами Ремо раскинулся город, чем в уютном уединении лагеря Жемчужная Стремнина.

— Да, я вижу, какая в этом проблема, — медленно сказал Ремо.

«Да будут благословенны отсутствующие боги!»

— Но я не вижу, что еще мы можем сделать, — продолжал молодой дозорный. — Мы и так уже изо всех сил выслеживаем Злых.

— Нужно изменить не наши объезды. Понимаешь… Дело в том, что если бы жители Гринспринга больше знали о Злых и о Стражах Озера, о том, что мы делаем, кто-то мог поднять тревогу раньше. Больше жизней — не все, я знаю, но больше — могли бы быть спасены в Гринспринге, а лагерь Боунмарш не подвергся бы опустошению, если бы нас предупредили и мы разделались со Злым, прежде чем тварь двинулась на юг. И единственный способ сделать так, чтобы крестьяне знали больше, — это начать их учить.

Глаза глядевшего на город Ремо широко раскрылись.

— Как мы могли бы научить их всех?

Что ж, по крайней мере Ремо уже не задавал обычного вопроса: «Как можно их чему-то научить? Крестьяне же не могут…» — за чем обычно следовал набор высокомерных насмешек Стража Озера над неспособностью фермеров управлять Даром. Даг чуть не улыбнулся.