Молочная даль - Александр Малов

во рту. Это уже сулило ему не простой парой монеток. Это уже тянуло даже не серебряную цепочку. Это было нечто совсем иное. Это было…

Настоящее богатство.

Но для того, чтобы осуществить написанное в письме, Бродяге пришлось бы совершить невообразимое. Только подумав о подобном, настроение его жутко портилось и даже волосы на коже, сплошь покрытой грязью, умудрялись найти в себе силы и попытаться встать дыбом. Ему пришлось бы… потратить свои монетки.

Стоило ли оно того?

Мысли в голове Бродяги все кружились и кружились, периодически сталкиваясь между собой и разбиваясь на горку «за» и на горку «против». С треском врезаясь друг в друга, они сливались воедино, создавая картину сомнений и неуверенности. И вот уже через некоторое время на поле мыслительного боя ни осталось ни одной, даже самой крохотной, мысли, которая могла бы перевесить решение Бродяги и дать ему четкий ответ на один из самых сложных вопросов в его жизни.

Стоило ли оно того?

От всех этих раздумий, его голова, казалось, начала раздуваться. Неуверенность в своем решении создавало все больше и больше терзаний, которым со временем просто не оставалось никакого выбора, кроме как излиться наружу. Еще немного и эти терзания смогли бы с легкостью разорвать голову несчастному Бродяги. От перегрева собственного мозга бездомный начал тихо стонать и нервно метаться из стороны в сторону.

Стоило ли оно того?

Синица в руках или журавль в небе? Извечный вопрос, но сейчас для него это был вопрос жизни и смерти. Если бы на все была его воля, Бродяга без раздумий зашвырнул бы синицу в руках прямиков в небесного журавля. Как завороженный, он смотрел бы на падение этих двух представителей крылатых, облизывая свои губы и предвкушая свой удачный улов. После чего Бродяга и вовсе скормил бы синицу журавлю и поджарил последнего на вертеле. А потом сожрал бы чертову птицу. Всю и без остатка. Потому как Бродяга хочет всего… всего и сразу.

Стоило ли оно того?

В конечном итоге нищего отвлек какой-то звук. Оглянувшись, он вдруг неожиданно понял, что все это время стоял посреди очередного переулка. Напротив, прямо на мусорном баке восседал бездомный черный кот. Блохастый и грязный, с порванным ухом и разбитой губой, он как нельзя кстати вписывался в местный пейзаж. Среди прочих объедков, разбросанных возле мусорного бака, Бродяга не заметил ничего полезного для себя, как в плане возможной еды, так и в плане перспективного элемента одежды. Видимо бродячий кот уже успел присвоить себе все самое интересное и вкусное. Однако через мгновенье именно этот кот, к удивлению, окончательно разрешил его дилемму.

В зубах животного, смотрящего на Бродягу свысока, вяло свисало маленькое тельце серой уличной крысы. Шерсть крысы была заляпана мелкими каплями крови, а глаза сомкнулись в вечном сне. В глазах кровожадного кота читалась победа и… величие.

«Даже имея при себе такую кучу объедков можно всегда найти способ полакомиться чем-то получше, – подумал Бродяга и эта мысль заставила его расплыться в хищной улыбке. Журавль? Нет. Я поймаю самого ястреба.»

Стоило ли оно того? Пожалуй, да.

Нет, оно несомненно того стоило.

Вечеринка, на которую он был так любезно приглашен была назначена на тридцатое ноября, т. е. у мужчины оставалось еще чуть больше суток.

– Да – протяжно произнес Бродяга – На такое мероприятие нужно кое-что особенное. Думаю, мне не помешает новый галстук.

Глава 3: Виктор Ангин

Четверг. 24 ноября 2016 года. День

1

По пути к следующему клиенту Михаил пришел к выводу, что будет крайне разумно заехать в ближайший продуктовый магазин и купить себе чего-нибудь из разряда бодрящего. Бодрящего и крайне освежающего. Хотя вдовец прекрасно понимал, что в его случае даже минеральная вода подошла сейчас как нельзя лучше и оказала бы чудодейственный эффект.

Обычно у Михаила всегда находилась старая пластиковая бутылка из-под сока, мирно лежащая в желобе коробки передач и ожидающая своего часа. После рабочего дня мужчина забирал бутылку из машины и оставлял на кухне, дабы к следующему утру восполнить ее водные запасы и вместе с ней отправиться в новый рабочий день. «Заправлял» ее до краев, ибо знал, как важно при себе иметь что-то, чем можно смочить горло. Рабочие дни порой бывали слишком тяжкими.

Когда недосыпание сказывалось слишком сильно на состоянии Михаила, он, не стесняясь, заливал в бутылку наспех заваренный кофе, где количества молотых зерен составляли чуть ли не три четвертых основы всего этого пойла. Отхлебывал из бутылки прямо на ходу, еще даже не дойдя до машины. Горячая жидкость то и дело плескалась, обжигая губы и язык таксиста, вызывая вязкость в горле и такую горечь, словно Михаил пережевывал раскаленный песок. Но его это вполне устраивало. Болевые ощущения только способствовали еще более активному пробуждению ото сна. От крайне неприятного сна. Такой подход к делу мужчина считал вполне эффективным. Все лучше, чем оказаться недостаточно бдительным на дороге, вследствие недосыпа. И уж куда лучше, чем оказаться…

В «Молочной дали»

Сейчас Михаил отдал бы все на свете, чтобы в его бутылке плескалось бодрящее кофе. Пусть даже самого худшего сорта. Пусть даже холодное. Пусть даже где-то там, на самом дне, лишь несколько мелких глотков. Вдовцу и этого