Рожденные в завоеваниях - Селия Фридман

— Я не была в достаточной мере браксанкой для того, чтобы жить в Центре, — она начала произносить предложение в основном режиме, а завершила в режиме отрицания, словно говоря: то, что стоит за этими словами, не обсуждается, это нежелательная тема. — Я находила существование там лишь продлением неинтересных мне политических маневров, а центральных браксанов — не более, чем рабами своей политики, — женщина встретилась с гостем взглядом и ее выражение определенно говорило: то есть мужчин типа тебя. — Я оставалась столько, сколько потребовалось, а затем стала искать лучшее место, — Л’реш наклонилась над столом, приблизившись к Затару, расслабленно и уютно. — Здесь я — богиня. Местные жители меня обожают. Я даю им повод гордиться только лишь тем, что живу здесь. Стал бы чистокровный браксан селиться на Карвики, если бы эта планета не была чем-то лучше других? И я думаю, что в том и заключается наш имидж — справедливая награда за всю социальную чушь, с которой приходится мириться. Но здесь все отлично. Мне не нужно каждую минуту доказывать, что я в большей мере браксанка, чем кто-либо. Эти люди воспринимают мое расовое превосходство как должное. И они сделают все, чтобы удовлетворить меня — все, что угодно, — она торжествующе улыбнулась. — Мне это нравится.

Вошел слуга, поклонился и поднес Затару яство на золотом подносе.

— Хвост сиха, сваренный в кипящем масле секвы, — объявил он. По поведению слуги было ясно, что он служит хозяйке больше из привязанности и благоговейного трепета, чем просто за деньги. — Карвикийский деликатес, лорд.

Затар взял длинную тонкую вилку и подцепил кусочек морской твари, хорошо сдобренной специями. Он попробовал его, смакуя, затем кивнул. Словно это сигнализировало принятие угощения, Л’реш кивнула слуге и он поставил поднос на стол.

— Очень необычно, — не без удовольствия молвил Затар.

— Большинство вещей на Карвики кажется таким человеку из Центра, — женщина наклонилась вперед и остановилась, словно подбирая нужные слова для того, чтобы выразить свою мысль.

— Пожалуйста, говори свободно, — попросил кайм’эра.

— Хорошо, лорд Затар. Почему вы приехали сюда? Я уже сказала вам… — она зачастила. — Я ненавижу социальные игры вашей планеты. И я не умею в них играть. Поэтому, пожалуйста, ближе к делу, объяснитесь наконец…

Он опустил вилку и внимательно посмотрел на Л’реш. Если раньше у Затара и оставались сомнения относительно этого шага, теперь, после личной встречи, они исчезли.

— Если я должен… — начал он, но прервался и продолжил более мягким тоном. — Я приехал просить тебя об Уединении.

Было трудно сказать, чего больше в ней тогда — удивления, злости или страха, однако миг спустя исчезло все, кроме удивления. Осторожно подбирая выражения и держа себя в руках, Л’реш ответила:

— Я родила четырех ныне живущих детей.

— Я знаю.

— А ты знаешь, что это такое? Ты хотя бы представление имеешь о том, какая это боль? — в ее голос прозвучали нотки страдания и злости. — Ты знаешь, что такое терпеть эти женты, ждать, жить с упрямой надеждой, не зная наперед, получится ли? Мужчина о таких вещах не знает н и ч е г о, Затар! Я — Старейшина. Я родила четырех детей ради Холдинга. Что заставляет тебя думать, что я снова добровольно пойду на это?

Он знал, что это не в его интересах, но тем не менее возразил:

— Возможно, я забыл, что ты заработала титул также легко, как забыла мой.

— Очень хорошо, каймэра , — рявкнула Л’реш и, выпустив пар, вновь обрела над собой контроль. — Ты прав, прости меня! Тот факт, что мужчины, занимающие такое же положение, как ты, постоянно раздражали меня во время моих лет на Бракси, — не повод отрицать твое право числиться в их рядах. Тем не менее еще об одном Уединении не может быть и речи, и ты не в силах переменить это. Определенно ты должен был знать, что получишь такой ответ. Зачем тогда проделал такой путь?

— Моя семья не подвержена чуме, — тихо сказал он, используя основной речевой режим, однако добавил сексуальный подтекст, обозначая, что она привлекает его, независимо от предложения, сама по себе. — Вероятно, ситуация ухудшилась из-за кровного родства моих родителей. Я думаю, ты понимаешь, что если меня вытягивают с войны, чтобы зачать ребенка, то я хочу, чтобы он был таким, у кого есть шанс выжить.

— Это единственная причина?

— Разве ее недостаточно?

Ее глаза словно говорили: «Давай выкладывай все. Никаких игр».

Очень хорошо.

— Мне нужно Уединение рядом с Военной Границей, — пояснил кайм’эра.

— И поэтому ты приехал сюда? Неправильное направление ты выбрал, кайм’эра.

— Женщины из Центральной Системы не могут себе позволить уехать на большое расстояние от своих Домов так надолго. Я искал женщину, Дом которой сможет функционировать в ее отсутствие — как может функционировать твой — и способную родить крепкое дитя за разумно короткий период времени. Я работаю среди простолюдинов, Л’реш. Если я брошу работу на Границе и увлекусь женщиной, они не поймут. Сила браксаны не должна подвергаться осмеянию. Как произнесенному вслух, так и непроизнесенному. Если я позволю женщине мешать моей деятельности на Границе, то вполне могу вернуться на Бракси и полностью забыть о войне.

— Я не пожелаю этого никому, — сухо сказала Л’реш. — Но ты молод. Почему ты сейчас занимаешься этим вопросом?

— Старейшины «предложили», — злоба, мелькнувшая в его голосе, подтвердила одну из догадок Затара: хотя Л’реш и Старейшина, с ней не посоветовались. — Большинство из них, вероятно, хотят видеть меня в безопасности на Бракси, где могут за мной следить.

— И другие браксаны отправлялись на войну, — заметила женщина.

— Но никогда не находились в гуще сражений. Представляли собой этакие обособленные острова. Но лишь само появление на войне добавляло браксанам славы, они участвовали в разворовывании одной или двух планет, а потом триумфально возвращались на Бракси. Никогда не вступали в контакт с людьми, что им служат, или с планетами, что от них зависят. Центральные Старейшины бояться за свой имидж, Л’реш, боятся того, что может случиться, если один из них день и ночь станет жить среди простлюдинов. Отправлявшиеся на войну браксаны также были молодыми людьми, желавшими сделать себе имя. Но никогда в войне не участвовал тот, кто уже обладал значительной властью. Кайм’эра — никогда. До настоящего времени. Они чувствуют, что это для них угроза. Они пытаются давить на меня и заставить вернуться к гражданской жизни, которая, как они думают, должна меня удовлетворять.

— Значит, снова политика. Как они смеют! Неужели у нас недостаточно проблем в выполнении наших обязанностей? Зачем делать продолжение рода орудием политиканов? Даже их оружием? — Л’реш изумленно покачала головой. — Твои слова, как никакие другие, уверяют меня в правильности моего решения, когда я покинула Бракси, и я этому рада.

Затар улыбнулся, определенно его позабавила мелькнувшая в сознании мысль, и достал узкую бутылочку из-за пояса.