Сияние богов - Антон Грановский

– Интересно, на сколько его хватит? – тихо проговорил Рамон, неотрывно глядя на игрока.

– У него в запасе девяносто лет выигранного времени, – так же тихо пробормотала Зоряна. – Он сам мне об этом говорил.

Охотники, попавшие в Силки Времени, продолжали свое бессмысленное движение, но на какую-то долю секунды Глебу показалось, что они увидели приближающегося к ним игрока и взглянули на него с надеждой.

Первым Тиш вытолкнул из водоворота времени старика. Затем шагнул к парню. Тот как раз истекал кровью, и Тишу пришлось взять его под мышки и поставить на ноги. Парень бессмысленно хлопал глазами. Игрок что-то сказал ему, затем развернул и вытолкнул за границы Силков.

Охотник уже бежал ему навстречу. Игрок схватил его на ходу, оттащил в сторону и с силой швырнул вон. Теперь внутри водоворота времени остался один Тиш.

И тут словно бы резкий порыв ветра всколыхнул волосы Тиша. Они мгновенно выцвели и засеребрились и тут же стали облетать с обрастающей морщинами головы. Лицо игрока стремительно ссохлось и, подобно желтому пергаменту, плотно обтянуло кости черепа.

Тиш поднял руку и взглянул на нее – на лице его, лице глубокого старца, отразился ужас.

Последним усилием воли он вывалился из Силков Времени и упал на траву.

Глеб в один миг оказался рядом с ним и присел на корточки. Тиш поднял голову, огляделся и сипло пробормотал:

– А где… купцы?

– Думаю, они вернулись туда, где должны были находиться до того, как их затянуло в водоворот, – ответил Глеб. – И охотник тоже.

– Слава богам… – выдохнул Тиш и поморщился от боли в старческих суставах. – Значит, все было не зря.

Первым это предложил благородный Рамон.

– Тиш, – мягко произнес он, глядя на постаревшего, обессиленного игрока, – ты можешь забрать у меня несколько лет жизни. Мне их совсем не жалко.

– И у меня, – тут же сказал Облакаст. – Забирай хоть десять лет – перебьюсь и без них.

Тут заговорили и другие, но Глеб вскинул руку, призывая своих спутников к молчанию, пристально посмотрел на игрока и спросил:

– Ты способен сделать это?

– Я… попробую, – промямлил в ответ Тиш.

– Тогда начни с меня. – Глеб криво усмехнулся и добавил: – Всю жизнь мечтал побывать в шкуре лабораторного кролика.

Рамон попробовал было возразить, но Глеб бесцеремонно оборвал его:

– Охолони, толмач. Если у него получится, то вскоре очередь дойдет и до тебя. Начинай, игрок!

Тиш поднял дрожащую морщинистую руку, распрямил ладонь и, подобно маленькому локатору, направил ее на Глеба. С ладони сорвались призрачные, едва заметные серебристые нити и устремились к Глебу. Первоход нахмурился и покачнулся, но устоял на ногах.

Прошло несколько секунд. Лицо игрока слегка разгладилось, а на его голом, морщинистом черепе появилась робкая поросль седых волос. Лицо Глеба тоже слегка изменилось. На лбу его прорезалось несколько морщинок, а на висках появились седые волоски.

– Давай-давай, – процедил сквозь зубы Глеб. – Пей мою кровушку, упырь.

Рука Тиша бессильно упала, а серебристые нити исчезли, будто растворились в воздухе.

– Ты чего? – спросил Глеб, хрипло переведя дух. – Я ведь пошутил.

– Я слишком… устал, – пробормотал игрок.

– Вот уж никогда бы не подумал, что высасывать из людей энергию так тяжело. Чем я могу помочь тебе, Тиш?

– Ничем, – выдохнул игрок. – Просто оставьте меня здесь. А после… после за мной вернетесь.

Несколько секунд Глеб раздумывал, затем кивнул и сказал:

– Хорошо. Мы отправляемся дальше.

Кудрявый, белокурый Облакаст выдвинулся вперед.

– Первоход, это неправильно! – возмущенно произнес он. – Мы не можем его так оставить!

– Мне это тоже не по душе, Ветерок, – сказал ему Глеб. – Но у нас слишком мало времени.

– Однако я думаю, что…

– Я принял решение, – оборвал его Глеб. – Мы отправляемся дальше.

Следующие два часа они пробирались сквозь густо поросший странными красноватыми деревьями лес, перебирались через узкие полосы синих, зловонных топей и вновь выбирались на твердую почву, покрытую ковром белого лишайника, который при их приближении начинал тихонько трепетать и вжиматься в землю.

Теперь здесь не было ни сосен, ни берез, ни ольхи, ни других привычных деревьев, а только красноватые корявые уродцы, опутанные багровыми, сочащимися красным соком прядями лишайника.

Глеб все время был начеку, зная, что Сумеречная чащоба полна неведомых тварей и что рано или поздно эти твари выйдут на их след и попробуют напасть. Однако из-за усталости и холода момент нападения он все-таки прозевал.

Напали они внезапно. Только что перед путниками были красные деревья, и вдруг эти деревья зашевелили раскидистыми ветвями и превратились в чудовищ. Первым нападению сумрачных тварей подвергся Рамон. Толстая ветка, резко преградив ему дорогу, молниеносно обвила его за талию, вздернула в воздух и потащила к огромному черному дуплу, усыпанному черными зубами, похожими на острые обломки веток.

Рамон выхватил из ножен кинжалы, и когда до черного дупла оставалось не больше аршина, вытянулся в струну и дважды полоснул кинжалами по белому пятну лишайника над дуплом – сперва одним, потом вторым.

Раздался оглушительный рев, ветки разжались, как лапы смертельно раненного зверя, и толмач упал на землю.

В этот момент Глеб нажал на спусковой крючок, и пуля, выпущенная из ольстры, разбила в щепы белое пятно над черным дуплом второго гиганта.

Глеб знал, с чем имеет дело. Твари, маскирующиеся под деревья, которых он встречал в Гиблом месте (или видел во сне, теперь он уже не помнил, да это и не имело значения), – это были они или же – их сумрачные двойники. Белое пятно над дуплом было единственным уязвимым местом этих чудовищ.

Два красных, корявых дерева с шумом и треском повалились наземь, и Балабан с Облакастом, орудуя своими мечами, как топорами, изрубили ветви и стволы.

Первоход опустил было ольстру, посчитав, что сражение закончено. Но не тут-то было. Лес вокруг путешественников ожил, и красные деревья, треща лапами-ветвями, двинулись к ним.

…Грохот выстрелов напоминал канонаду. Пули расшибали чудовищам белые пятна, и монстры, теряя равновесие и издавая страшный рев, падали один за другим, с оглушительным треском ломая лапы-ветви и содрогаясь мощными телами-стволами.

Рамон не уступал Глебу. Подобно черной пантере, прыгал он с дерева на дерево, уворачиваясь от гибких, хищных ветвей, и кромсал монстрам уязвимые участки тел острыми кинжалами.