Знак с той стороны - Инна Бачинская

День уже перевалил за половину, и зажглись уличные фонари. Они не давали света, а просто висели в тумане мутными лиловыми шарами. Машины ослепляли фарами, их густой поток двигался неторопливо, поминутно тормозя на светофорах. Шибаев чувствовал свой чугунный затылок, с трудом собирал мысли, морщился от боли и представлял горячий душ и горячий кофе, испытывая сильное желание бросить все к чертовой матери и отлежаться в своей берлоге. Абсурд происходящего с ним зашкаливал: вот Серый, ничтожество и алкаш, который тем не менее вырубил его, а мог и убить; утренняя сцена с судилищем тоже оставила неприятный привкус – Шибаеву было стыдно за устроенный балаган перед Олей, это было не по-мужски… Хотя Алику понравилось бы. При мысли о сожителе он поморщился – об Алике ни слуху ни духу вот уже несколько дней, с того самого дня, когда они чуть не подрались. А теперь еще потоп, Алена и аварийщики. Идея с фотографиями, такая удачная вначале, на поверку оказалась туфтой. И день просто отвратительный, и в результате настроение на нуле. Народ вокруг нервный и злой, рев клаксонов добавлял драйва – того и гляди, начнут выскакивать из машин и бить друг другу морды. Он снова потер затылок, и ему показалось, что пульсирующая боль стала слабее.

Он добавил оборотов, пытаясь проскочить перекресток на зеленый свет, но тут вспыхнул красный, он чертыхнулся и с силой вдавил педаль тормоза. Машина не остановилась и продолжала лететь. Последним его ощущением была легкость, с которой нога ушла в пустоту, и сразу же последовал оглушительный удар справа, машину отбросило в сторону, но он этого уже не осознал, как не осознал и не услышал пронзительных сигналов полицейских автомобилей и карет «Скорой помощи»…

Двое сидели в полутемном зале скромного кафе-бара «Тутси». Неярко подсвеченная витрина бара напоминала подводный грот с разноцветными кораллами; негромко бормотал парящий в пространстве телевизор – шел старый черно-белый фильм, по теперешним временам наивный и сладкий до оскомины. И рыба, толстый неторопливый бармен, он же владелец заведения Митрич, с полотенцем через плечо, пари́ла в пространстве. То есть парил. Митрич, ввиду отсутствия посетителей, дремал, время от времени открывая глаза и обводя сонным взглядом зал.

Двое за столиком в углу были Яна и Алик Дрючин. Алик был загадочен и печален. Он рассказывал Яне о своей трудной с детских лет жизни, непохожести на других, которые… – Алик печально кивал. – Об одиночестве, поисках человека, понимай, женщины, который… которая бы разделила с ним хлеб и воду до самого конца.

– Знаете, Яночка, я иду по жизни с гордо поднятой головой, – развивал тему Алик. – А многие этого не понимают и осуждают меня. Даже друзья… – Он словно невзначай накрыл рукой руку Яны.

– Вы так и не помирились с Сашей? – спросила она, осторожно высвобождая руку.

– Мы с ним разные люди, – тяжело вздохнул Алик. – Прошли вместе часть пути, но теперь наши дороги разошлись. Он ни разу мне не позвонил, – добавил он с обидой. – Ни разу!

– Позвоните вы ему, – сказала Яна.

– Я? Нет! – Алик отпил ликер из крошечной рюмки. Он любил ликеры. Ликеры и пиво. Иногда шампанское. И терпеть не мог водку. – Никогда.

– Хотите, я с ним поговорю? Я уверена, он тоже мучается, вы ведь дружите много лет, Саша рассказывал.

– А что он еще рассказывал? – ревниво спросил Алик.

– Что вы хороший адвокат и человек, что знаете много стихов, публикуетесь в журналах, ведете рубрику в интернет-ликбезе и помогаете ему в работе разными полезными советами.

Ничего подобного Шибаев не говорил, они вообще не говорили об Алике, но Яне хотелось сделать ему приятно.

– А кто это ценит? Конечно, ему все можно! Первый спортсмен школы, табуны поклонниц и тогда, и сейчас… – Алик осекся.

– Почему он расстался с женой?

– Почему?.. – Алик задумался. – Знаете, Яночка, у них было много общего. Оба лидеры. А два лидера в одном жизненном пространстве – сами понимаете. Она командует, он командует, никто никого не слушает, но оба заводятся. Вот и докомандовались. Вообще-то Вера… ее зовут Вера, она сильная женщина, все время его ломала, хотела, чтобы он ушел из милиции, денег ей, видите ли, мало, а он не хотел, ему нравилась его работа.

– Но потом все-таки ушел?

– Ушел… Так получилось.

Алик разрывался от желания выложить Яне, почему Ши-Бон уволился… Да что там уволился! Вышибли его с концами! Рассказ о злоключениях Ши-Бона вертелся на кончике его языка, но что-то мешало, и он прикусил этот самый кончик. Стыдно было выкладывать подноготную друга, пусть даже бывшего.

– А вы, Алик, почему один? – невпопад спросила Яна, и Алик затрепетал.

– Не нашел… пока, – пробормотал он, заглядывая Яне в глаза. – Понимаете, Яночка, найти своего человека очень трудно… – Он нажал на слово «своего».

– У меня есть незамужние подруги, – заметила Яна. – Хотите, познакомлю?

Алик покачал головой:

– Мне нравится одна женщина, Яночка. Очень. Я чувствую некое сродство душ… Понимаете, иногда между нами словно искра проскакивает.

– Понимаю, – тихо сказала Яна. – А Саша… У него кто-то был после развода?

«Да сколько угодно!» – хотел сказать Алик, но постеснялся.

– Понимаете, Яночка, Саша всегда был избалован женским вниманием и мало ценит… – Он откашлялся, пытаясь сообразить, как закончить фразу о том, что ценит или мало ценит бывший друг. – Он предан свой работе, а все остальное… – Алик развел руками. – Он забывает обо всем на свете и как ищейка летит по следу, таким, как Ши-Бон, не нужны ни друзья, ни семья… Он выслеживает зверя днем и ночью, он охотник, он хищник, понимаете? А я, Яночка, напротив, для меня главное семья, теплые и задушевные отношения, долгие вечера у камина…

– У вас есть камин? – удивилась Яна.

– Пока нет, но, надеюсь, будет. Я давно мечтаю о собственном доме, Яночка. С камином, садом, и обязательно кусты жасмина… Большой двухэтажный дом для большой семьи. Вот только…

– А-а-а, – протянула Яна. – Так Саша все время один? После развода?

– Ну, все не так однозначно, – промямлил Алик, мысленно чертыхаясь, обиженный, что мечта о доме не нашла поддержки и разговор снова вывернул на Шибаева. – Я не могу сказать, что знаю наверняка…

– Но Саша сказал, что вы у него живете, – перебила Яна. – Значит, у него никого нет?

– Э-э-э… – промычал Алик, с трудом удерживаясь, чтобы не вывалить компромат на бывшего друга. – Знаете, Яночка, мы как-то не очень посвящаем друг друга, так сказать… Как-то не по-мужски.

Он разрывался от желания рассказать о похождениях Ши-Бона, теперешних и прошлых, взять реванш и приложить бывшего друга как следует, и в то же самое время понимал, что получится некрасиво, и Шибаев никогда бы не стал обсуждать похождения его, Алика, с третьим лицом, тем более если бы этим третьим лицом была женщина. В смысле, существуют некие неписаные правила и коды между мужчинами и друзьями, ну вроде женщина друга – табу, или доступнее: «мою бабу не лапать», как говорит сосед-алкаш Колька, ревнующий жену к Ши-Бону, а также: третий должен уйти… Как-то так.