Цена свободы - Аля Кьют

– Потрогайте меня, Мастер, – еле слышно пролепетала она, чуть раздвинув ноги, приглашая коснуться.

– Желтый, – ответил я на это, ни разу не задумываясь.

Черта с два. Никогда я не буду этого делать.

Наверно, мое лицо окрасилось алым. Я чувствовал, как кровь стукнула в голову. Чьи лимиты тут проверяем, м? Как я попал в собственную ловушку?

Дарина выглядела абсолютно обескураженной, растерянной, она то ли собиралась начать извиняться, то ли упасть в обморок.

Я приложил палец к ее губам, запрещая говорить.

– Все нормально. Просто сбавь обороты.

Она закивала. Именно в этот момент Артур обратился ко мне:

– Кирилл, нужна твоя помощь. Кажется, моя девочка не может насытиться одним флогером. Дарина ведь не против поделиться своим Мастером?

Дарина моргала часто-часто. Я смотрел на нее, пытаясь дать понять, что она может отказать или согласиться. Решение за мной, конечно, но ее спросили, значит, она имеет право голоса. Даже другой Мастер считается с ее мнением. Я – тем более.

– Ты можешь ответить Мастеру, детка, – проговорил я мягко через полминуты, позволив ей все осознать.

Дарина повернулась к Артуру, но тут же опустила голову. Никто не позволял смотреть ему в глаза.

– Я не против, сэр.

– Попробуй получить удовольствие, наблюдая со стороны, Дарина, – ответил ей Артур.

Я отпустил ноги Дарины и встал, оставляя ее на кушетке. Артур протянул мне мой любимый флогер. Его любила и Дарина. Но в экшене с Айзой мои удары будут дразнящими и легкими, словно основа, а вот Артур уже будет бить сильнее, отправляя яркими мазками боли к пределам сабспейса.

Замшевая рукоять привычно грела ладонь. Хвосты взлетали, разрезая воздух, и опускались на кожу покорной с характерным шлепаньем. Сколько таких сессий я провел? Сколько раз помогал друзьям? Сколько раз возбуждался, слыша стоны чужих женщин, видя, как краснеет кожа? Но сейчас все было в миллион раз острее, в тысячу ярче. Я, конечно, старался, потому что это были мои друзья. Но сильнее, потому что на меня смотрела моя Дарина. Я хотел быть для нее сейчас. Пусть это удовольствие для другой, но ты же видишь, детка, что это может быть и твоим тоже. Потому что я весь твой.

Закончив, я понял, что тяжело дышу и едва сдерживаю возбуждение. Словно испытывая меня на прочность, Казаев проговорил:

– Моя рабыня с радостью отблагодарит вас за доставленное удовольствие, Мастер.

Я криво улыбнулся.

– Спасибо, но, похоже, моя рабыня желает отблагодарить меня не меньше. Я предпочту ее. Айза, мне было приятно. Мы вас оставим.

Я пересек игровую, взял Дарину за руку и увел в спальню. Ее лицо выражало столько эмоций одновременно. Я посматривал на нее во время двойной флагеляции и видел чертово восхищение. Думаю, она возбудилась не меньше меня.

– Скажи, – велел я, прикрыв за нами дверь. – Посмотри на меня и скажи все, что думаешь сейчас.

Дарина подняла глаза, обдавая меня волной обожания.

– Вы были великолепны, Мастер. Я не думала, что это так… так… Так красиво.

– Я хотел быть таким для тебя. Спасибо, что доверилась и позволила показать. Ты можешь выбрать.

– Что, Мастер? – не поняла она.

– Как ты хочешь меня? Любым способом.

Она не ответила, а опустилась на колени и расстегнула джинсы. Я выпустил воздух через рот со свистом, когда мой член оказался на свободе и сразу же во власти влажных губ Дарины.

Она держалась за мои бедра и отсасывала так воодушевлённо и самозабвенно, как будто завтра конец света. Кто эта девушка, черт подери? Неужели я сам создал это совершенство? Она же чертова богиня, которая владеет мной. Стоит на коленях и управляет всем моим миром.

Боже…

Я кончал ей в рот, чувствуя как искры сыпятся из глаз. Да, я бы выбрал именно это, если бы мне предложили выбор. Но ведь все сейчас должно быть наоборот.

Она смотрела на меня снизу вверх, светясь от счастья. Облизала губы, улыбалась широко и радостно. Как будто мороженое съела, а не сперму сглотнула, ей богу.

Я поднял ее, взял за руки.

– Заставляешь меня чувствовать себя Воландом после бала. Попроси для себя, Дарина. Не надо думать обо мне сейчас.

Она подняла глаза и сразу же опустилась, словно устыдившись своих желаний.

– Скажи, – настаивал я. – Ну же…

Дарина набрала в грудь воздуха и нерешительно проговорила:

– Займитесь со мной любовью, Мастер.

Смелость тут же покинула ее, и Дарина опустила голову. Я не позволил. Обнял ладонями ее лицо, заставляя смотреть на меня. И в огромные перепуганные глаза прошептал:

– А чем я, по-твоему, занимался до этого?

Она не отвечала. Этого и не требовалось.

Я склонился и целовал ее губы. Ласково и трепетно. Потом глубоко и страстно. И снова едва касаясь и дразня.

– Чем, Дарина? – повторил я с нажимом.

Не ее спрашивал, а самого себя.

И сам же себе отвечал.

Конечно, я любил ее. Каждый день. Каждую ночь. Каждое чертово мгновение с тех пор, как эта девушка ворвалась в мой спокойный скучный мир.

Я поднял Дарину на руки, уложил на кровать. Ее тело было знакомо мне. Я точно знал каждую родинку, каждую выемку, каждый изгиб. Знал, как заставить ее трепетать и кричать, стонать и корчиться, просить, умолять, жаждать. Но сейчас словно впервые ее касался. Руками, губами изучал заново. От макушки до кончиков пальцев на ногах. Я целовал и гладил ее везде. Растирал и прикусывал, пощипывал и лизал, сходя с ума от потребности сделать своей.

Навсегда.

Дарина лежала подо мной, почти не двигаясь, лишь тихонько хныкала от желания, не смея прерывать меня.

В какой-то момент я почувствовал, что ее ошейник душит меня, и стал непослушными пальцами нащупывать застежку. Кожаная лента улетела куда-то в угол.

– Спасибо, что служила мне, малышка, – пробормотал я ей в кожу.

– Мне не нужен ошейник, чтобы служить тебе, – наконец, обрела голос Дарина. – Я все время это делаю.

И она толкнула меня в грудь, переворачивая на спину, усаживаясь сверху. Теперь настала ее очередь заново меня узнавать. Ласки Дарины стали зеркальным отражением моих. Она была везде. Не оставила ни клеточки без поцелуя или поглаживания. Только когда вся моя кожа горела от ее поцелуев, Дарина осталась довольна и легла на спину, зовя меня наверх.

Мы занимались любовью всю ночь. Долго, томно. Уставая и снова набираясь сил. Кончая, чтобы продолжать. Начинать, чтобы не заканчивать. Не было сил оторваться от нее, отпустить.

Я так и заснул, прижимая Дарину к себе, целуя и собираясь начать путь за очередным оргазмом. Но усталость взяла свое, оставив нас без сил и сознания.