Шпион из Калькутты. Амалия и генералиссимус - Мастер Чэнь

Потому что, как сказал мне Робинс, Эмерсон сейчас должен быть именно там — никак не мог раньше вырваться на ланч. А у меня к нему накопилось очень много вопросов. Которые, конечно, нельзя было задавать. Хотя один, один вопрос — может быть, все-таки можно?

— Господин Эмерсон, — сказала я, всматриваясь в его лицо — да, умное, нормальное, человеческое лицо, выцветшие усы и брови, светлые глаза. Если бы я родилась в Португалии, мы с ним могли бы быть друзьями, играть в теннис. Но в колонии, где малайская и сиамская кровь давала повод называть меня «помеченной смоляной кистью», я в его глазах могла лишь быть экзотическим созданием. Ну, и пусть. — Господин Эмерсон, я давно мечтала подкупить офицера полиции Его величества. И вот, наконец, случай представился. Это вам.

— Вы думаете, вы меня подкупаете, госпожа де Соза? — спросил он, рассматривая картонную коробку, сквозь которую проступали пятна масла. — А если всего лишь подкармливаете? И, кстати, что там, внутри?

— Я понимаю, что португальские яичные тарталетки делают по всем Стрейтс-Сеттлментс, но вот эти, кажется, неплохи. Как раз на десерт.

— Я, кажется, досидел тут почти до времени чая, и раз такое дело… Подкупайте. И задавайте ваш вопрос — не говорите, что принесли эту коробку просто так.

— Только один вопрос? Здесь целых шесть тарталеток, — запротестовала я.

— Нет уж, едим их пополам. И я тоже вас о чем-нибудь спрошу. Хотя и знаю, что не должен этого делать, что мы работаем с вами отдельно… Бой — два чая, индийских, настоящих!.. Но, с другой стороны, мы же оба понимаем, что никогда не надо воспринимать инструкции слишком буквально, бывают особые ситуации. Ну, допустим, я вам оказываю содействие, так?

— Заранее спасибо. А вы меня можете спросить, чем я тут вообще занимаюсь, но тогда я точно не отвечу. Нет уж, ешьте все шесть штук.

— Да не так уж сложно понять, чем вы тут заняты. Пасете наших американских собратьев. Замечательные ребята, причем оба, но им и правда вредно соприкасаться со мной и моей работой слишком тесно. Потому мы с вами и делаем вид, что как бы не знаем друг друга. Хотя на самом деле я понимаю, с кем имею дело — и если бы вы слышали, как о вас говорил Генри Онрает… Ну, ладно, это вряд ли секрет.

Что, обо мне хорошо говорит главный полицейский ум всей колонии? Амалия де Соза делает успехи. Или некто Оливер из Сингапура постарался.

Я посмотрела на краешек стола: и ведь действительно господин библиотекарь везде таскает с собой пару книг!

— Это что, футляр для пистолета? — поинтересовалась я.

— Зачем мне футляр? В последний раз, когда я к этим томам прикасался, то был Гиббон — закат и гибель Римской империи… Это был первый вопрос, госпожа де Соза.

— Очень своевременная книга… Мой второй вопрос — мы с вами случайно не встречаемся завтра в некоем поезде в Сингапур?

— Ах, этот поезд? Нет, меня никто туда не зовет, и слава богу — не хотел бы я признаваться в том, как у меня идут дела. А вас, значит, кто-то уже хочет расспросить. Удачи вам.

Этот парень, с его быстрой реакцией, нравился мне все больше и больше.

— Третий и последний вопрос: а вот этот длинный китаец, который приехал в гости из Нанкина, он все еще здесь? И чем занят?

Эмерсон удивился.

— Боже мой, а он-то вам зачем? Да никаких секретов, он еще здесь, я отпустил его якобы гулять по китайским кварталам. Уже второй день. Чертовски не хотел этого делать, там и без того в каждом доме хранится по гоминьдановскому флагу или портрету этого их новоявленного бога — Сунь Ятсена, а тут приезжает его пророк из новой китайской столицы… Но не могу же я запретить ему то, на что имеет право любой турист. Ну, а потом у меня от него мурашки по загривку, вдобавок его дела несколько потеряли актуальность, ну, и пусть там ищет то, что ему надо.

— А тот человек так и не выходит на связь? — наугад спросила я.

— К сожалению, нет. А когда теряется такая знаменитость, то это плохо Влияет на моральный дух наших рядов… стоп, госпожа де Соза, это что — четвертый вопрос? Плохой крикет. Надо поразмыслить о влиянии сладкого на скорость мышления.

— Ну, тогда я его не задавала, — сказала я, чуть не опрокинув чашку.

Что значит — знаменитость? Как это так — знаменитость? Дай Фэй, может быть, и знаменитость — но какое он имеет отношение к моральному духу — кого? Чьих рядов? Спецподразделения британской колониальной полиции?

Я оставила Эмерсона с тарталетками наедине и пошла вверх по лестнице. У меня начала кружиться голова, и жара была ни при чем.

Что все это значит? Зачем Эмерсону вообще нужно, чтобы Дай Фэй выходил на какую-то связь? Я бы подумала, что мой поэт вообще никому, кроме китайского убийцы, уже не интересен, да вдобавок Эмерсон только что это подтвердил — «его дела несколько потеряли актуальность». Простая логика: за Дай Фэя сделал работу Тони, опознав Нгуена. Неважно, что тот сбежал — это уже второй вопрос, приметы его теперь известны, и, в общем… А раз так, пусть длинный китаец обойдет хоть все китайские кварталы.

Но тогда каким образом исчезнувший Дай Фэй может быть сегодня моральной проблемой для англичан?

Неужели, неужели…

Я сейчас лишу вас дневного сна, молча пообещала я Тони и Магде.

Но они уже шли мне навстречу по коридору — они шли! То есть шел и Тони, мелкими шагами, опираясь на трость.

А дальше он начал медленно спускаться по лестнице со мной под руку.

— Завтра он обойдется уже без повязки, — сообщила мне Магда. — А давай засадим его для конспирации обратно в инвалидное кресло. А то он что-то очень оживился.

Эмерсон радостно замахал из бара «американским собратьям», но я потащила обоих мимо него в соседнюю залу, там, где по вечерам играл бэнд.

— Тони, — шептала я по дороге. — Решите одну загадку. Вы не говорили случайно как с Таунсендом, так и с Эмерсоном насчет некоей исчезнувшей знаменитости, без которой все пошло не так?

Что про этого человека вам говорили, дословно? Вспомните, Тони!

— Да что там вспоминать, дорогая мадам де Соза, — зашипел он, оглядываясь. — Знаменитость и живая легенда. Он действительно должен был здесь появиться, но сгинул. Его зовут «капитан Энди».

— Тони, он что — не китаец? Это не наш китаец? Здесь пропало два агента, а не один? Два агента — и оба пропали в одном городе?

— Такой здесь климат. Или тигры. Нет, это никакой не китаец, он англичанин. Действительно легенда. Никто его не видел, работает всегда один. Его еще зовут — шпион из Калькутты.

Я подняла пальцы (вместе с рукой Тони) к горящим ушам. А потом мне стало холодно.

— Чего про него только не рассказывают, — продолжал Тони, ничего не замечая. — Блестяще знает малайский, говорит с султанами, начал здесь карьеру много лет назад, потом был переведен в Индию… Провел только что какую-то потрясающую операцию в Кабуле…