Обет на крови - Александр Тамоников

Так дело не пойдет. До 17 часов он подождет, потом сам вызовет Гончара. И ни хрена он ему не сделает.

Но командир решил все иначе.

Не успел прапорщик допить вторую чашку кофе, как рация провибрировала сигнал вызова.

Петр, облегченно вздохнув, ответил:

– Влас на связи.

Гончар спросил:

– Ты где?

– Дома. На улице Жукова.

– Один?

– Как перст!

– Жди, минут через двадцать подъеду. Приготовь аппаратуру для просмотра пленки. Надеюсь, телевизор на хате есть?

– Есть, командир. А к пленке и кой-какая информация имеется!

– Это хорошо. У меня тоже есть что обсудить. В общем, до встречи.

– Баскак тоже будет?

– Нет. Сегодня пусть отходит. Он включится в работу завтра.

– Ясно. Жду.

Связь отключилась.

Прапорщик, закурив, подумал, – что еще успел накопать Гончар? Что он хочет обсудить? Сегодня обсуждать что-либо у Власенко времени нет! Надо разводить командира с его информацией на завтра. Сегодня и пленки хватит. Но это уже от прапорщика не зависит.

Черт, так и посещение Надежды может сорваться! А что сделаешь?

Настроение у прапорщика заметно упало.

Командир группы прибыл через полчаса, в 16.40.

Осмотрел квартиру, проговорил:

– Да у тебя тут целые апартаменты! Все под рукой. Снимай трубку и вызывай проституток. А, Влас? Признайся, вечерком так и думал поступить?

– Не угадал на этот раз, командир!

– Что так? Или ты изменил свое отношение к слабому полу?

– В чем-то изменил.

Признание прапорщика явилось неожиданным для Гончарова:

– И кто же это так подействовал на бравого гусара?

– Да какая тебе разница, Вадим? У нас что, больше не о чем поговорить? Только это, я в 18.00 хотел покинуть хату.

– Что за причина?

– У Надежды, моей квартирной хозяйки, день рождения. Понимаю, для тебя это не причина, но есть повод и посерьезней для того, чтобы я навестил даму.

– Почему ты такого плохого мнения обо мне? Я не вижу ничего плохого в том, чтобы поздравить даму. Напротив, получив приглашение, не явиться на торжество – свинство!

Прапорщик подозрительно посмотрел на майора:

– Ох, и сложный ты человек, Гончар! То упрешься, извини, как ишак, а то ничего, все по уму решаешь.

– Не надо обсуждать мои качества. Ты сказал что-то о дополнительном поводе для посещения квартирной хозяйки?

– Да! Слушай!

И Власенко выдал командиру все, что узнал о неком Рудном Эдике – Ангеле, чья машина сегодня присутствовала недалеко от места захоронения членов семьи Шариповых.

– У Нади есть фото этого Ангела. Она обещала передать его мне. Ну, а до этого мы посмотрим пленку и убедимся, не Ангел ли этот белокрылый был на кладбище. Машина его, точно, а вот водитель? Вопрос. За рулем мог быть кто угодно!

Майор задумался:

– Что ж, похоже, твоя дама действительно оказала нам помощь. Если Ангел и водитель «БМВ», явно отслеживающий похороны, одно и то же лицо, то уже можно будет сделать первые выводы. По крайней мере, пусть худой, но какой-никакой кончик мы зацепим. Кто знает, не размотает ли он весь клубок? Ладно, аппаратуру настроил?

– Настроил!

– Включай камеру с начала! Посмотрим, что происходило на новом переславском кладбище сегодня, двадцать пятого июня.

Офицеры устроились в креслах, которые пододвинули к развернутой поперек видеодвойке. Прапорщик включил воспроизведение в замедленном режиме, от чего картинка немного смазывалась, но не настолько, чтобы мешать просмотру. Все же прав оказался менеджер супермаркета, посоветовав Власенко приобрести именно эту камеру.

Первые десять минут ничего не дали. Как ни вглядывались в экран спецназовцы, ничего подозрительного не заметили, а глаз у них был наметан. Затем их внимание привлек молодой парень, прохаживающийся среди могил, расположенных в лесу. В руках у него был пакет. Майор приказал остановить кадр и максимально приблизить картинку, что Власенко и сделал. И когда пакет занял весь экран, стало заметно, что в нем лежит видеокамера. Не такая миниатюрная, как у самого прапорщика, но камера. Видимо, еще старого образца, так как отдельными частями выпирая из пакета, не оставляла сомнения в том, чем являлась на самом деле.

Майор проговорил:

– Так! Один фискал есть!

И спросил у Власенко:

– Ты дальше снимал лес?

– Я снимал периодически все, по окружности, в первую очередь то, на что указал мне ты.

– Хорошо! Давай дальше!

Вновь пошли замедленные кадры, показывающие кладбище в разных направлениях. Но больше ничего не проявилось. До автобусов. А за ними и «Волга» с темным «бумером».

Картинка на дисплее приблизила к себе объект.

У «БМВ» были наполовину открыты оба левых окна. В одном обозначилась физиономия молодого мужчины, который курил, выпуская дым поверх стекла. А вот в другом четко просматривался зрачок объектива еще одной камеры, направленный на похоронную процессию.

Гончаров ударил по столу:

– Есть! Жалко морду оператора не видно... хотя вот она!

Тот, кто проводил съемку, на мгновение отвел камеру от лица, посмотрев по сторонам. Этого мгновения хватило, чтобы зацепить оператора.

Прапорщик остановил пленку, немного перемотал ее назад. Теперь лицо парня, снимавшего похороны, оказалось хорошо видимым. Даже ячмень на его левом глазу и тот просматривался.

Майор сказал:

– Отлично! Молодец, Влас! Отменная работа!

– А ты думал? В первый раз, что ли?

– Все равно молодец. Теперь нам этого урода в лесу еще зафиксировать бы!

– Давай смотреть! Должен засветиться!

Продолжили просмотр.

Надо признать, Власенко выполнил работу профессионально.

Все, что можно и нужно было сделать, он сделал.

Майор прошелся по кухне:

– Так! Ты давай двигай на свой день рождения. И как только тебе удается так стремительно входить в контакт с женщинами? Но ладно, двигай на день рождения, я же к майору Родину. Возможно, кое в чем он прояснит обстановку, но Надежду свою предупреди, о том, что она сообщила тебе информацию по Ангелу, – молчок! И перед милицией не будем раскрывать факт обнаруженного нами слежения за похоронами. Черт его знает, как, кто и с кем в этом городе повязан.