Шанс на счастье - Настасья Карпинская

− Ты так уговариваешь, что мне совсем неудобно отказаться.

− Тогда я заеду за тобой к восьми.

***

− Вот же с*ка Усманов, − выругавшись и отбросив в сторону отчёт, подорвался с места, сжимая в руке ключи от машины. По пути набираю номер Славки, желая не просто ему двинуть, а размотать, как клубок по асфальту.

− А я-то всё гадал, через какое время ты мне позвонишь. Твои архаровцы сильно светятся, учитывая, что я их знаю в лицо, − рассмеялся тот в трубку.

− Какого чёрта ты трёшься рядом с Викой?

− Она вроде как девушка свободная. А ещё привлекательная, интересная, сексуальная. Не вижу никаких препятствий.

− Усманов, держись от неё подальше, – еле сдерживаясь, процедил в трубку.

− И не подумаю. Она же… как сказать… не твоего поля ягода. Поматросишь и бросишь. Зачем девушку обижать?

− А ты, значит, хочешь утешить? Слав, ты в край ох*ел?

− Может и хочу. Тебе-то что?

− Усманов, я тебе в рожу дам и руки переломаю.

− За*бёшься, – нагло рассмеялся этот мудак. − Но не в этом суть.

− А в чём, с*ка?

− В том, что сынку высокоуважаемого доктора наук не по статусу жить со стриптизершей. Что папа скажет, Демид Альбертович? – цензурных слов не осталось, только отборный мат, которым я и одарил многоуважаемого Вячеслава…

Я скучала по нему. Казалось, чем больше проходит времени, тем сильней становится моя тоска. Я думала о нем каждую ночь, засыпая. Возвращалась к нему в мыслях. Сжимая в руках подушку, закрывала глаза и представляла его рядом с собой. Все эти слова Юлии Константиновны о наших с ним отношениях, казались мне не совсем правильными. Нет, в них была доля истины, но было и то, с чем согласиться я не могла.

− Виктория, я не навязываю вам своего мнения, я стараюсь вас понять. Я могу вам задать вопрос? Вам знакомо такое понятие, как «созависимость»?

− Не особо.

− Можно, я поясню?

− Конечно.

− Созависимость – это патологическое состояние эмоциональной, социальной, финансовой или даже физической зависимости от другого человека. Эта зависимость выражается крайней погруженностью в жизнь другого человека со смещением ролей, функций и эмоций. Если проще сказать, то в созависимых отношениях наше внутреннее состояние, наше мнение, наше ощущение себя идёт только через призму другого человека. Мы не ощущаем себя отдельно от партнёра, мы растворяемся в нём. Стараемся максимально угодить ему, не задумываясь о собственном удобстве. При этом настолько боимся угрозы расставания, что предпочитаем действовать и думать за него, вместо того, чтобы непредвзято посмотреть на его поведение и решить, хотим ли мы быть рядом с таким человеком.

− Разве, когда любишь, не стремишься погрузиться в жизнь любимого тобой человека?

− Одно дело − это интерес к тому, чем живет человек, а другое – это, когда ты делаешь человека смыслом и центром своей жизни. При созависимости отношения строятся по вертикали. Вы всегда стремитесь вознести человека на некий пьедестал, поставить его выше себя.

− Любовь всегда сочетается с неким идеализированием.

− Согласна. Мы идеализируем партнёра в той или иной степени, идеализируем, но не превозносим. Ведь важно не превозносить человека, с которым ты хочешь разделить жизнь, а ставить себя и его на одном уровне, не забывая при этом, что он всего лишь человек. Такой же, как и ты, со всеми своими недостатками, комплексами и порой невыносимым характером. И ничто не делает его выше тебя: ни его социальное положение, ни его деньги, ни его красота. В ваших межличностных отношениях вы равные. Этим и отличаются нормальные отношения двух любящих людей. Никто не стремиться превознести другого. Два человека просто находятся рядом друг с другом, учитывая интересы своего партнёра, но при этом остаются самими собой. Позволяют себе иметь свои собственные интересы, хобби, порой кардинально противоположные мнения по каким-то вопросам. В нормальных отношениях нет ролей по типу «жертва» и «спаситель». Никто не перетягивает на себя одеяло, там уважают своего партнера и его человеческие границы. Виктория, вы понимаете, о чём я говорю?

Я понимала и даже была согласна со многим, но мысль, что мои чувства были ненастоящими, мне была противна. Я не могла смириться с тем, что мои чувства были лишь формой зависимости.

***

Мы сидели с Усмановым на крыльце уже несколько часов, закутавшись в теплые куртки, пили пиво и разговаривали. На дачу я приехал, когда уже стемнело. Хотелось побыть в тишине, а через час у ворот остановилась машина Славки.

− Вот смотрю на тебя и вопросом мучаюсь: сколько ты ещё дурака валять будешь? – задумчиво проговорил Усманов, смотря на ночное небо.

− Я этим, по-твоему, занимаюсь?

− Именно этим. Себя мучаешь и её.

− А ты бы принял всё это дерьмо? Смог бы быть рядом с ней и не думать обо всём, что было в её жизни?

− Было, Дём, вот именно, что было. Это прошлое. Тебя так волнует мнение нашего хренового общества? Не замечал за тобой стадного рефлекса, как и любви к навешиванию ярлыков.

− Ну, Стас, например, чётко выразил свое «фи» на этот счёт.

− Стас − дебил, был им и остался. Нашёл, у кого спросить. У человека, который женился на первой встречной. Чем всё закончилось, сам знаешь. Ты её любишь, если я не ошибся в том, что вижу. Она, кроме тебя, и не видит никого. Наш сегодняшний поход в кино это наглядно показал. А прошлое оставь в прошлом. Знаешь, что я тебе скажу. Есть бабы от природы шл*хи, под любого лечь готовы, только помани. А твоя Вика разве такая?

− Нет.

− Вот именно, что нет. Ты не можешь её судить за то, что она выживала, как могла. Был ли у неё выбор тогда? Не было, Дём. И ты это прекрасно знаешь. Я уверен, что всё это время ты наблюдаешь за ней и видишь сейчас совсем другую девушку.

− Она из «Эры» ушла, ремонт сделала, и Кира её администратором зовёт в ресторан.

− Какие тебе ещё подтверждения нужны?

− Не знаю. Не знаю, Слав. Ты знаешь, что она с Артёмом спала?

− Когда с тобой жила?

− Нет, до этого ещё. До того, как у Орлова с Кирой всё закрутилось.

− А ты у нас, бл*ть, чистый лист, колокольчик не дзынь-дзынь? Дём, не будь дураком. Она взрослая женщина и, конечно же, она спала с мужчинами. Не думаю, что с Орловым у неё большая любовь была.

− Нет, просто секс.