Сестрички с севера - Шэн Кэи

Когда в комнату вошел Ляо Чжэнху с еще несколькими полицейскими, У Ин и Цянь Сяохун перепугались так, что внутри все обмякло. Махинации с квитанциями заложили в их душах бомбу, готовую в любой момент сдетонировать. Девушки уставились на вошедших, потеряв дар речи.

Ляо Чжэнху улыбнулся Цянь Сяохун глазами.

– На какой постели спала Чжу Лие? – спросил один из полицейских.

Цянь Сяохун ткнула пальцем, но все молча.

– С кем общалась Чжу Лие? Есть ли контакты ее знакомых?

– В баре «Лелу» работает коротко стриженный парень из Сычуани, они встречались, я его видела, но имени не знаю.

– А еще кто-то?

– Не в курсе.

– Соберите вещи покойной, мы отнесем в участок, пока не объявятся родственники. – У полицейского закончились вопросы.

– Что вы сказали? «Спокойно» или «покойной»?!

Цянь Сяохун вскочила на ноги, а У Ин позеленела от ужаса.

– Покойной. Вещи покойной Чжу Лие, – слова Ляо Чжэнху не оставляли места сомнениям.

– Чжу Лие умерла? Она умерла?! Что случилось?!!

– Да, она умерла. Проводится расследование. Просим не предавать дело огласке.

Полицейские собрали пожитки Чжу Лие и вышли из комнаты.

– Я тебе пришлю сообщение, поговорим с глазу на глаз. – Ляо Чжэнху оставил Цянь Сяохун пейджер.

Цянь Сяохун внезапно показалось, что комната полна ледяного холода.

– Она не могла умереть, У Ин! Наша маленькая Пань Цзиньлянь наверняка не хочет вылезать из чьей-то постели! Эта потаскушка обещала свозить меня на Эмэйшань[90]! – тихонько ругалась Цянь Сяохун, не замечая, что слезы уже катятся по щекам.

Какое-то время она слонялась по комнате. Пустая кровать вдруг показалась похожей на гроб, а через москитную сетку Цянь Сяохун словно бы увидела белоснежное тело Чжу Лие, ласкающей себя. В жаркий день ее вдруг пробил озноб, и волоски на теле встали дыбом.

– А-Хун, эта кровать стоит не по фэншуй[91]! Мы не можем здесь оставаться, нужно срочно куда-то перебраться. При виде полиции у меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди.

Стоило У Ин произнести эти слова, как неожиданно запищал пейджер, и у девушек от страха сердце ушло в пятки. Левой рукой держась за грудь, правой Цянь Сяохун схватила пейджер, на экране которого загорелись слова: «Жду тебя в чайной».

– Хочешь узнать, что случилось с Чжу Лие? – осторожно поинтересовался Ляо Чжэнху, а в маленьких глазках читалось особое благоговение.

– Очень хочу. Она же моя подруга! Она правда умерла? Но как? И где тело?

Из-за напряжения и страха Цянь Сяохун еще сильнее хотелось узнать все обстоятельства случившегося.

– А-Хун, для начала скажу тебе, что таких случаев, как с Чжу Лие, очень много из-за нестабильности, связанной с большим количеством приезжих, и такие дела очень сложно расследовать. Например, про Чжу Лие неизвестно, с кем она общалась, что делала. Без сомнения, у нас нет многих ниточек. – Ляо Чжэнху сделал глоток чая, вздохнул. Его тон и взгляд все так же были полны почтительного благоговения. – Труп Чжу Лие нашли в лесу в пяти ли отсюда, она была обнажена, на теле обнаружены следы спермы, на нижней части тела множественные повреждения. Можно с уверенностью предположить, что ее сначала изнасиловали, а потом убили. На месте преступления было найдено ее служебное удостоверение, иначе труп остался бы неопознанным.

Цянь Сяохун вспомнила, как тогда Высокий и Коротышка завезли их с Ли Сыцзян на какой-то пустырь, и снова задрожала.

– Хочешь взглянуть на Чжу Лие? Это фотографии с места преступления. – Ляо Чжэнху достал из папки стопку фотографий. – Сейчас найду парочку не особо шокирующих.

Цянь Сяохун взяла фотографию. Это был снимок верхней половины тела Чжу Лие. Огромные крепкие груди были разодраны в кровь, на шее виднелась глубокая борозда, девушка явно умерла от удушения. На другой фотографии было показано лицо в профиль. На щеке налипла грязь, сережку вырвали с мясом. При виде трупной бледности и следов крови Цянь Сяохун тут же ощутила, как желудок распирает изнутри, почувствовала сильный рвотный позыв, глотнула водички, чтобы избавиться от кома в горле, а потом наконец низким голосом вскрикнула:

– Боже!

Что это за место?! Ночью здесь не только мирно спят, занимаются любовью или рукоблудием, не просто видят сны, которые утром позабудут, храпят или сдерживают свои желания. Ночь забирает жизни людей, сеет ужас и тревогу среди тех, кто проснулся с утра, оставляя выжившим друзьям загадки и тайны.

– Я не смогу спать в той комнате, меня кошмары замучают. Чжу Лие любила спать без одежды, совсем как на фотографии. Я боюсь возвращаться туда! – забормотала Цянь Сяохун, голова у нее закружилась, словно она хлебнула крепкого алкоголя.

Как получилось, что она осталась ночевать у Ляо Чжэнху, Цянь Сяохун толком и не помнила. Просто непонятный ветер прибил маленькую лодочку «Цянь Сяохун» к островку Ляо Чжэнху. На островке дул ласковый ветер и светило солнце, он был полон нежности, и напряженные нервы и тело Цянь Сяохун расслабились. Ляо Чжэнху постелил себе на полу, но Цянь Сяохун сказала:

– Зачем спать на полу, если кровать такая широкая, как будто напоказ? Ты вообще когда-нибудь делал женщине хорошо? – А потом добавила: – Чжу Лие умерла, кто знает, сколько мне отпущено…

Атмосфера в комнате сразу стала грустной и печальной. Ляо Чжэнху заразился этой печалью, а потом с чувством заверил ее:

– Я хочу сделать тебе хорошо.

Он сделал ударение на слове «хорошо», чтобы сгладить впечатления от прошлого раза, а потом занялся с ней не сексом, а любовью, так, как мужчина должен любить женщину, как муж должен любить жену.

Когда Ляо Чжэнху услышал от Цянь Сяохун стон наслаждения, то понял, что она не притворяется, настоящее удовольствие и притворство можно различить на слух, поскольку фальшивые стоны должны понравиться партнеру, а настоящие идут из глубины сердца, и человек забывает обо всем. Цянь Сяохун, дрожа, выкрикнула незнакомое имя, и, когда все закончилось, Ляо Чжэнху спросил:

– Кого ты только что звала?

– Я? Звала?

– Я не расслышал, но это явно было имя.

– Кого я могла звать? Никого я не звала! – продолжала отпираться Цянь Сяохун, хотя ей самой было интересно, чье же имя она выкрикнула в экстазе. Она перебрала в памяти всех знакомых мужчин, но отмела одну за другой все возможности. – Тебе послышалось! Я никого не звала!