Моё небо - Анна Максимова

В голосе девушки звучала такая неприкрытая горечь, что меня передёрнуло. Да что же случилось-то?

— Расскажешь? — спросил я осторожно.

— Ты с самого начала невзлюбил Лурена, и когда мы начали встречаться, всем своим видом показывал своё отношение к этому. Сегодня ты и вовсе высказал, как относишься и к нему, и к нашим отношениям. Да что ты, мне и другие не раз говорили, не пара мы. Слишком разные. Мне же хотелось верить в лучшее. Верить в Лурена. Глупо. Что же, можешь сказать: «Я же тебе говорил», не обижусь. Ты был прав, Кай. Сегодня я увидела его истинное лицо, поняла цену его обещаниям и чувствую себя такой идиоткой!

Несмотря на разрешение упрекнуть, у меня и в мыслях этого не было. Да просто язык бы не повернулся сделать это! Ей и так плохо, куда добавлять? Не настолько я скотина бесчувственная.

— Ты спрашивал сегодня, куда это я собралась, и, наверное, передумал уйму вариантов. Я ходила на вечеринку…

Мара рассказала мне, как додумалась пойти туда. С искренним отвращением описала происходящее в доме. А потом поведала, как застала этого Лурена в самый разгар дикой оргии. После чего пояснила про их уговор и его обещания.

— Когда же я научусь разбираться в людях? — звенящим от слёз голосом произнесла девушка. — Так обидно! Я верила ему, а он… В прочем, к чёрту его. Тащи вино, Кай, будем пить.

Я и сам думал, что ей бы не помешало хлебнуть какого успокоительного отвара, но вино?

— Не думаю, что это хорошая идея, — заметил я.

— Я не прошу тебя думать, — поморщилась Мара. — Я прошу тебя принести бутылку и фужеры. Не хочешь пить — не заставляю. Но мне сейчас это нужно.

Может, и правда пара бокалов не повредит? Достав бутылку и бокалы, быстро подготовил снедь на закуску и вынес всё в гостиную. Маре захотелось провести время на улице, потому пришлось тащить столик в сад, точнее, в беседку. К моменту, когда я закончил, девушка уже активировала музыкальный кристалл, и пространство заливала красивая, но немного печальная мелодия.

Мара произнесла витиеватый тост, который сводился к наличию ума и отсутствию наивности. Потом между нами повисла тишина, разбавляемая лишь ненавязчивыми переливами музыки. С моей стороны было наивно полагать, что дело ограничится парой бокалов или одной бутылкой. Вино было сладким и лёгким и ушло очень быстро. Когда мы приговорили половину второй бутылки, я ощутил внутри небывалую лёгкость и благодушие. Перевёл взгляд на Мару, увы, её лицо по-прежнему было грустным. Внутри поднялся протест, мне совсем не нравилось, когда она грустит. Я хотел, чтобы девушка улыбалась.

— Может, потанцуем? — от неожиданной просьбы я впал в ступор.

Да, я очень хотел для Мары хорошего настроения, но танцы — это слишком. Это совершенно не моё. Пусть меня и учили этикету и даже танцам в силу происхождения, но я терпеть не мог выводить различные идиотские па.

— Я не танцую, — поспешил я откреститься от перспективы. — Извини.

Эромайка совсем сникла, а я почувствовал себя сволочью, отнявшей конфету у ребёнка.

— Я сегодня наговорил тебе жутких вещей про свою расу, на самом деле, не всё так страшно, — решил я немного отвлечь девушку от дум об этой сволочи Лурене и жгучем разочаровании из-за него. — Ашрианская Империя вообще лучшее государство во всём мире!

Странно, вино, похоже, виновато, но сейчас при упоминании родины в душе шевельнулась тягучая тоска, а не оглушающая боль, как обычно. Образы прошлого, лица тех, кого знал, мелькали перед мысленным взором, отдаваясь тёплой грустью на сердце.

— Ты когда-нибудь обращала внимание, что в вашем Королевстве, считай, нет других рас? Огромная редкость встретить здесь, например, эльфа. И то, как правило, несчастные попадают сюда в качестве рабов. У нас всё не так. В нашей Империи вообще нет рабства. Это отвратительно и бесчестно. Лучше подарить пленнику честную смерть, чем годами издеваться.

Следом меня понесло по волнам памяти, и я с упоением рассказывал Маре о родной стране и населяющих её существах. Сначала я говорил про эльфов. Светлых — живущих в южном лесу, который своей красотой способен заворожить кого угодно, и тёмных — обитающих в лесу, напоминающем тёмную непроходимую чащу. Светлые были непревзойдёнными магами природы (совмещённая магия воды, воздуха и земли), тёмные больше склонялись к некромантии. И те, и другие обладали утончённой, яркой красотой. И всё же отличия были. Светлые были беловолосыми, с оттенками от кипельно-белого до тёмно-золотого, почти рыжего. Они весьма походили на людей. Тёмные, помимо тёмных оттенков волос, имели внушительные клыки и чёрные острые когти. Светлые хоть и были высокомерны, но не жестоки, тёмные обладали на редкость агрессивным нравом.

Жили также в Империи гномы, или, как они предпочитали себя величать, — горцы. Маленькие и коренастые, они почти не обладали никакими магическими силами, но зато отличались поразительной хитростью, скупостью и вредностью. При этом они были самыми непревзойдёнными оружейниками, давно и прочно сместив с пьедестала эльфов, что светлых, что тёмных. Оружие гномьей работы было редкостью и стоило бешеных денег, так как не стремились те вооружать соседей и лишь изредка продавали свои шедевры.

Были и поселения людей, которые давно отреклись от самого слова «эромаец». Среди них были и маги, и простые ремесленники, мастера своего дела.

Каждая раса имела свою территорию, свои города и свои внутрирасовые законы и традиции. Но при этом все они были вхожи в состав Ашрианской Империи и соблюдали общие для всех законы, установленные Императором и Советом. Конечно же, были и смешанные города. Города, где можно было встретить представителя любой расы, но больше всего там было, конечно же, нас, ашрианцев, коренных жителей империи. И там не действовали внутрирасовые законы других видов, противоречащие законам Империи.

Во время моего рассказа мы допили вторую бутылку вина и начали третью. На душе было удивительно спокойно. Я чувствовал умиротворение, почти счастье. Впервые за неизвестно сколько времени мне хотелось улыбаться. Мара тоже расслабилась. Сначала девушка забралась на скамью беседки с ногами, потом и вовсе положила голову мне на плечо. И странное дело, мне совсем не хотелось отстраниться, прервать физический контакт. Голова Мары на моём плече казалась чем-то настолько естественным, словно так было всегда. Сейчас эромайка ощущалась бесконечно близкой, почти родной. Словно частью меня. И удивительным образом я совсем не был против.

АНИЭЛЛА

Мне хорошо. Вино расслабило нервы, а рассказ Кая отправил мой разум и фантазию в удивительное путешествие. Конечно, в мыслях я могу только представлять, как выглядят места и обитатели, о