Изображение военных действий 1812 года - Михаил Барклай-де-Толли
Шрифт:
Интервал:
Почему и занята оная ночью 3-м корпусом. Сие распоряжение совершилось без малейшего моего о том сведения. Полковник Толь прибыл к корпусу и приказал за собой оному следовать. Адъютант, посланный мной с приказаниями в сей корпус, уведомил меня о сем происшествии.
Никто не знал, под чьим начальством следовало оному находиться, также неизвестно, к кому подлежало ему относиться и получить предписания. Я представил сие князю и получил в ответ, что причина тому была ошибка, которая впредь уже не случится. Каждое из начальствующих лиц удвоило войска и располагало оными, не удостаивая главнокомандующего извещением. Сии обстоятельства во время дела стоили бы погибели почти всей армии.
Весь день 25 августа употреблен был неприятелем для осмотра нашей позиции и для уготовлений к сражению. Следующего числа он окопал левый свой фланг против центра 1-й армии, но соединил большую часть своих сил на правом фланге. Посему можно было предвидеть, что левый фланг будет главным предметом его нападения.
Князю Кутузову предложено было под вечер, при наступлении темноты, исполнить с армией движение так, чтобы правый фланг 1-й армии опирался на высоты горки, а левый примыкал к деревне Семеновскому; но чтобы вся 2-я армия заняла место, в коем находился тогда 3-й корпус. Сие движение не переменило бы боевого порядка; каждый генерал имел бы при себе собранные свои войска; резервы наши, не начиная дела, могли быть сбережены до последнего времени, не будучи рассеяны, и, может быть решили бы исход сражения; князь Багратион, не будучи атакован, сам бы с успехом ударил на правый фланг неприятеля. Для прикрытия же нашего правого фланга, защищенного уже местоположением, достаточно было построенных укреплений, 8 или 10 батальонов пехоты, 1-го кавалерийского корпуса и казачьих полков 1-й армии. Князь одобривал, по-видимому, сию мысль, но она не была приведена в действие.
26-го, на рассвете, неприятель с превосходством напал на деревню Бородино, занятую гвардейскими егерями; он столь сильно теснил сей полк к Москва-реке, что не дал оному времени сжечь моста. Неприятель, несмотря на огонь, производимый по нем артиллериею, следовал по пятам помянутого полка и ежеминутно усиливался.
Я приказал полковнику Вуичу немедленно ударить в штыки на неприятеля с егерской своей бригадой; сей храбрый офицер отважно исполнил оное, так что неприятель был вскоре опрокинут, частью истреблен, а частью сбит в реку; малое число оного спаслось переходом моста, немедленно сооруженного; между тем на левом фланге 2-й армии открылся сильный ружейный и пушечный огонь.
Князь Багратион потребовал подкрепления. К нему отправлен был весь 2-й пехотный корпус и, вскоре потом, по вторичной его просьбе, гвардейские полки: Измайловский, Литовский и Финляндский, 2-й корпус был отряжен к генералу Тучкову 2-му, гвардейские полки употреблены были при деревне Семеновском. Я сам прибыл ко Второй армии для узнания ее позиции, я нашел оную в жарком деле и войска ее в расстройстве.
Все резервы были уже в деле. Я поспешил возвратиться, дабы немедленно привести с правого фланга, из-за центра обеих армий, 4-й корпус, оставшийся еще в моем распоряжении с 6-м пехотным, 2-м кавалерийским и 8-м гвардейским полками. Я вскоре построил оные в виде крюка на левом фланге, 26-ю дивизию фронтом ко 2-й армии; до совершенного исполнения сего движения 2-я армия, по отступлении раненого князя Багратиона и многих генералов, была опрокинута в величайшем расстройстве.
Все укрепления с частью батарей достались неприятелю; одна 26-я дивизия удерживала еще свою позицию около высоты, находящейся спереди центра. Она уже два раза отражала неприятельские нападения (сие происходило около 11 часов утра).
Генералу Дохтурову поручено было начальство над 2-й армией. Его пехота была совершенно расстроена и рассеяна в малых кучках, остановленных уже за Главной квартирой, на большой Можайской дороге; три гвардейских полка отступили в изрядном устройстве и приблизились к прочим гвардейским полкам, выстроенным мной в резерве с 2-м кавалерийским корпусом позади 4-го, в конце левого фланга.
Дело происходило с утра с переменным успехом. Генерал-лейтенант Тучков был ранен, генерал Багговут принял начальство и был отряжен в самое время совершенного разбития 2-й армии; но он с отличным мужеством все еще удерживал неприятеля почти на каждом шагу. Тогда неприятель двинул всю свою силу против 7-го корпуса и высоты центра, но встречен был с неустрашимостью.
Он употребил всю свою силу против сих двух предметов. После сильной канонады, около часа, неприятель во многих колоннах атаковал высоту центра, опрокинул 26-ю дивизию и овладел высотой и батареею, оную занимавшею. В то же время генерал-майор Ермолов приблизился к бегущей 26-й дивизии с батальоном 24-й дивизии, сомкнутым в густую колонну, остановил ее и повел с мужеством к высоте.
Я отрядил между тем два другие батальона вправо для обхода левого крыла неприятельского и еще правее выслал Оренбургский полк ударить на левый фланг неприятельской колонны, следующей в расстоянии для подкрепления сражающихся войск. Я приказал всей находящейся в сем месте артиллерии действовать по оной же колонне; все сии меры увенчаны желанным успехом.
Неприятель свергнут с высоты, артиллерия наша обратно отбита, и все, не успевшие спасаться бегством, совершенно истреблены. Неприятель потерял в сем случае по малой мере 3000 человек, ибо высота и поле, окружающее оную на несколько сот шагов, были совершенно устланы трупами неприятельскими. В оной взят в плен генерал Бонами.
По утомлению и расстройству 26-й дивизии, поручил я сие место генерал-майору Лихачеву с 24-ю дивизиею. Я вывел 26-ю дивизию из дела, для восстановления в ней порядка и сформирования батальонов, и предписал ей занять место между 4-м корпусом и 24-ю дивизиею; но до вечера не видал я сей дивизии, она стояла позади резервной кавалерии. Генерал Паскевич занимался приведением ее в устройство.
Во время самого нападения на высоту центра, неприятельская кавалерия, состоящая большей частью из кирасир и нескольких полков уланских, ударила на 4-й корпус, там встретила она Перновский пехотный и 24-й егерский полки. Сии храбрые полки выдержали нападение неприятеля с неимоверным мужеством, допустили его на 80 или 60 шагов и дали по нем столь удачный залп, что он отступил в расстройстве.
Сумской и Мариупольский гусарские полки и Сибирский драгунский преследовали неприятеля; но, столкнувшись с неприятельской пехотой и артиллерией, возвратились в расстройстве. Неприятельская кавалерия, усиленная резервами, следовала по пятам за нашей конницей, пробилась вперед между колонн и пехотных краев и явилась, таким образом, в тылу 4-го и 6-го корпусов.
Храбрые сии войска не замешались, но приняли неприятеля с задних фасов своих кареев. Огонь, производимый ими и нашей конной артиллерией, привел в беспорядок неприятельские ряды; кавалерия наша снова построилась и с помощью нескольких драгунских полков ударила на неприятеля и совершенно его опрокинула, так что он вовсе из виду отступил за свою пехоту.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!