Отбор для неудачницы - Маргарита Дюжева

Хорошая ночь, правильная, но у меня никак не получалось насладиться ее красотой. Я смотрела на призывно мерцающие звезды, и почему-то думала, что мое место не здесь, не в усадьбе, не в Боунсе, а где-то в другом месте, куда так настойчиво звало сердце.

— Ксана, — раздался удивленный голос матери, — ты почему не в кровати?

— Не могу заснуть, — я улыбнулась, наблюдая за тем, как мама, похожая в своей длинной белоснежной ночной рубашке на лесную деву, подходит ближе и опускается рядом со мной на крыльцо.

— Красиво, правда? — она кивнула на небо.

— Правда.

Дальше тишина. Мы просто мидели рядом и думали каждая о своем.

Чтобы хоть как-то переключиться с непонятной тоски, поселившейся под сердцем, я начала размышлять о том, что буду делать с золотом. Давно хотелось построить летнюю веранду, с реечными стенками, чтобы летом ее оплетал дикий виноград, и в его тени не было бы жарко даже в самое лютое пекло. Еще надо построить новые денники и перекрыть крышу в хлеву, и не плохо бы заменить старый инвентарь, чтобы облегчить работу в поле. Много всего. Мама давно мечтала о резном туалетном столике, а отец — о кресло-качалке. А Илонка… Илонка обойдется. Она уже давно выросла, пусть присоединяется к решению семейных проблем. Хватит порхать с цветка на цветок, словно пустоголовая стрекоза. Может, я жестока по отношению к ней, но в душе осталось мало места для жалости, и еще меньше для чувства вины. Я не собиралась потакать ее прихотям, просто потому что она к этому привыкла.

— Не сердись на сестру, — мама будто почувствовала мои мысли, — просто она…она…

— Избалованная? — я услужливо подсказала нужное слово.

— Немного.

— Невоспитанная?

— Иногда, — мама смущенно замялась.

— Завистливая?

— Ксана, нет. Просто у нее сейчас сложный период. Тот молодой человек, за которого она должна была выйти замуж — разорвал помолвку. Знаешь, как она плакала, когда это произошло?

— Представляю. Ее, наверное, от злости перекосило. Из-за этой помолвки она не попала на отбор, и вместо нее поехала непутевая сестра. — хмыкнула я и раздраженно махнула рукой, прекрасно зная, что во всех своих неудачах Илона опять обвинит меня.

Плевать.

— Что тебя беспокоит, Ксана? — тихо спросила мама, — ты же не из-за сестры сидишь ночью на улице с видом побитой собаки.

Я ответила не сразу. Долго рассматривала кружку, на дне которой плескались остатки компота, затем снова посмотрела на небо, пытаясь найти ответ среди звезд. И только потом, через силу озвучила то, что грызло меня изнутри все это время.

— Мам, — произнесла, чувствуя, как предательски голос дрожит, — я ведь не родная ваша дочь, да?

Я ждала, что она сейчас вскочит, обидится, сердито отчитает меня за такие вопросы, но она вздохнула как-то судорожно и словно вся сжалась под моим взглядом.

Ответ я увидела в ее испуганных глазах.

— Мама, — прошептала сдавлено. Внезапно стало холодно, а по венам расползалась ядовитая пустота.

— Прости меня, — по ее щекам побежали слезы, — я хотела тебе рассказать, но не хватало смелости. Я надеялась, что ты никогда об этом не спросишь.

— А я спросила, — скованно пожала плечами.

Мама молчала, глотая слезы. Ее худенькое тело сотрясалось от беззвучных рыданий, а у меня не было сил ее утешить.

— Мы с твоим отцом долго не могли завести детей. Чего мы только не делали — ездили по столицам, наблюдались у самых лучших лекарей. Все они в один голос твердили, что мы оба здоровы, но зачать так и не удавалось. Когда мы совсем уже отчаялись, и были готовы признать, что наш брак — просто досадная ошибка, я случайно услышала разговор на рынке. Якобы есть в лесах к востоку от соседнего Лабарда тайное место. Там ведьма живет, которой странная магия подвластна. И иногда, если звезды удачно сойдутся, она помогала простым смертным. Терять нам было нечего, поэтому собрались и поехали. Долго эту ведьму искали по лесам — заговоренное жилище не всем является, а когда нашли — состоялся у нас долгий разговор, — мама нервно провела по волосам, — она согласилась нам помочь. Она долго над нами пела-колдовала, сказала, что зачать я смогу в ночь, когда луна только на убыль пойдет, а на роды мы должны будем вернуться к ней в лес. А взамен… взамен мы должны были забрать себе и ее ребенка. И растить его как своего собственного.

Что-то подсказывало мне, что не простая ведьма это была, а та, у которой в жилах кровь ведуньи текла, да так до конца и не пробудилась.

— Мы согласились. И вскоре после возвращения из леса случилась долгожданная беременность. Нашему счастью не было предела. А когда пришло время рожать, отправились в лесную избушку, где нас встретила та же ведьма. На сносях. Вы с Илоной родились в один день с разницей в пару часов. Ведьма отдала тебя мне и ушла, и больше ее никогда не видели в наших краях, а мы вернулись домой с двумя младенцами на руках.

Мне было горько. И холодно. Мать взяла меня за ледяную руку, а потом обняла за плечи, прижимая к себе.

— Мы всегда любили тебя как родную.

— Я знаю, — ответила, глотая слезы.

Так больно, что нет сил дышать

Зато все встало на свои места. Наша непохожесть с сестрой, мой дар, и то ощущение, что я лишняя в этом месте.

— Ксана, — прошептала она, гладя меня по волосам.

— Да, мам? — я все равно буду называть ее матерью, несмотря ни на что.

— Ты хочешь уйти от нас? — ее голос дрожал от волнения.

— Почему ты спрашиваешь?

— Та ведьма…которая отдала тебя нам… Она сказала, что однажды, ты услышишь зов крови и захочешь уйти. Она предупреждала об этом, — матушка снова всхлипнула, — и сказала, что я должна буду тебя отпустить.

Сердце пропустило удар, гулко стукнулось о ребра и понеслось вскачь.

— Это ведь неправда? Ты останешься? — в ее голове звучала измученная надежда, но мне было нечем ее утешить.

Потому что время пришло.

— Нет, мам. Не останусь.

— Куда ты пойдешь? — в ужасе воскликнула она.

— Не знаю, — слабо улыбнулась, понимая, что так правильно, и от этого осознания узел в груди начал ослабевать, — мне пора.

— Когда ты уйдешь? — простонала она, снова заливаясь слезами.

— Завтра, — провела пальцами по сырым щекам, бережно стирая слезы, — не плачь. Так будет правильно. Не плачь. Просто посиди со мной. Побудь рядом.

Я ободряюще сжала ее руки и тихо, но уверенно произнесла:

— Я люблю тебя, мам. Все будет хорошо.

***

На следующее утро я уже была спокойна. Если не считать первого всплеска эмоций, то новость о том, что родители оказались неродными, не так уж и сильно меня удивила. Наверное, в душе я всегда подозревала что-то подобное. Да и не важно все это. Они меня вырастили, я буду всегда их любить, чтобы не случилось. Пожалуй, только об Илоне скучать не стану. Теперь нет смысла врать ни себе, ни кому то еще. Настоящими сестрами мы так и не стали, хотя с первого дня жизни были вместе. Я к ней привыкла, но любви нет, и вряд ли возникнет в свете того, как она себя вела в последнее время. А притворяться, гасить неприязнь и все переводить в шутку, в душе оправдывая ее за обидные слова, я больше не стану. У нее своя жизнь, а меня своя, и, к сожалению, в ней нет места «сестре».