Кровь изгнанника - Брайан Наслунд

– Ловкий был гад, – пробормотала Вира и вытащила из горла скожита влажно чавкнувший кинжал.

Бершад посмотрел на труп. Потом на левую руку Виры, на скрученные и переломанные пальцы, торчавшие во все стороны.

– А вот это хреново, – сказал он.

Она посмотрела на свою ладонь и поморщилась, будто только что заметила.

– Черные небеса! Это я недоглядела.

– Пойдем к костру. Посмотрим, что можно сделать.

Альмира, замок Мальграв

Эшлин сидела под навесом на балконе внутренней крепостной стены Незатопимой Гавани. Последние две недели будущая королева проводила здесь каждое утро, встречая альмирских гвардейцев, явившихся на коронацию. Отец всегда говорил, что воины, приходя в столицу, должны видеть своего повелителя, чтобы помнить, кто будет судить их за провинности.

Эшлин поступала так по другой причине. На коленях Эшлин лежал увесистый том в кожаном переплете, куда она записывала всех гостей столицы. Вот проскакал Креллин Нимбу во главе отряда из пятидесяти воинов. Небогатые владения барона Нимбу – Выдрин Утес и еще пара деревень – находились в провинции Блакмар. Его солдаты в разномастных доспехах скакали верхом, все были в желтых плащах и в масках выдр, показывая, что они подвластны барону Нимбу. Почти все маски были свежевырезанными.

Наверное, он нанял новых бойцов, пообещав расплатиться с ними деньгами, вырученными за дракона, которого Бершад убил в Выдрином Утесе. Если наемникам пообещают большее жалованье, то они выбросят маски выдр и вырежут себе новые. Для мелкопоместных баронов верность наемников была так же мимолетна, как глиняные божки, вылепленные на речном берегу в дождливый день.

По правде сказать, для верховных баронов она была так же мимолетна, просто они платили больше.

Каире понравилось бы наблюдать за въездом воинов в город. Она всегда любила пышные церемонии при дворе Незатопимой Гавани. Во время пиршеств она порхала от стола к столу, заигрывала с баронами и смеялась их шуткам. Эшлин с грустью подумала, что в последние семь лет видела младшую сестру только на пирах и королевских приемах. В детстве они редко играли вместе, а с тех пор, как Эшлин объявили наследницей, и вовсе стали чужими. На первый взгляд Эшлин вела себя так, как и полагается старшей сестре-королеве: ради спасения Каиры готова была отправить за ней и флот, и армию. Однако же она прекрасно понимала, что если бы ей пришлось решать, как поступить – спасти Каиру или остановить Мерсера, то она выбрала бы не спасение сестры. Ей было неловко и совестно, но она оставалась тверда в своих убеждениях.

Эшлин с напускной улыбкой приветственно помахала барону Нимбу, въезжавшему в ворота замка. Он ответил ей церемонным двойным ударом в грудь. Эшлин закатила глаза – в отличие от Каиры, ей не нравились пафосные выражения преданности.

Она внесла число гвардейцев барона Нимбу в свои записи. Мало-помалу воинов в ее армии прибывало.

Эшлин перелистала страницы, подсчитывая, сколько гвардейцев прибыло в город. Вот уже несколько недель мелкопоместные бароны с Атласского побережья приводили своих воинов – почти пять тысяч бойцов. С верховными баронами дело обстояло иначе. Линкон Поммол привел тысячу солдат, как и обещал. Бароны Брок и Корбон прислали лишь половину обещанных сил, хотя воины и прибывали каждый день. Так что теперь в Незатопимой Гавани было около тринадцати тысяч солдат.

А вот от Седара Уоллеса пока не было никого – ни единого бойца в волчьей маске.

Уоллес ссылался на весенние дожди и бездорожье западных земель. Это беспокоило Эшлин, но не так сильно, как то, что вот уже несколько недель она не получала никаких известий из Заповедного Дола и Глиновала. Она понятия не имела, когда прибудут отряды Элдена Греалора, и не знала, жив ли Юльнар Вент в Глиновале. Почтовые голуби из тех краев больше не прилетали в голубятню, и Эшлин отправила десяток стражей в оба города выяснить, что происходит. В отсутствие вестей ей приходилось действовать вслепую. Более того, без королевских гвардейцев и отрядов Греалора из Заповедного Дола Эшлин не смогла бы удержать под контролем те войска, которые уже собрались в столице. Если бароны из Горгоны сообразят, что у них перевес сил в городе, то наверняка поднимут мятеж. Этого ни в коем случае нельзя было допустить.

Через час на балкон поднялся королевский гвардеец в орлиной маске, обливаясь потом и тяжело дыша. Он пытался что-то сказать, но так громко пыхтел, что слов было не разобрать.

– Успокойся, – сказала Эшлин. – Дыши ровнее.

Гвардеец кивнул и набрал в грудь воздуха.

– Королева, – начал он. – Они здесь.

Эшлин смотрела в телескоп с балкона на вершине башни Короля. На горизонте виднелись семьдесят два папирийских фрегата. Корабельные мачты в восемьдесят локтей высотой были сработаны из древних папирийских кедров. Казалось, что на замок по морю движется обгорелый лес. Корабельные корпуса были выкрашены черным маслом папирийских млекокрылов – редким видом драконов, обитавших почти исключительно на островах Папирии. Паруса были убраны, но мерные взмахи весел несли фрегаты к берегу. На мачте флагманского корабля развевался папирийский стяг – косатка, зависшая в прыжке над лесистым островом.

На всякий случай Эшлин еще раз пересчитала корабли и занесла их число в книгу. Семьдесят два фрегата.

– Трех не хватает, – пробормотала она. – Что, в общем, неплохо для такой большой флотилии в плавании вокруг Надломленного полуострова. Очень неплохо.

– И когда они прибудут в порт? – спросила Хайден.

– С такой скоростью – часов через восемь или девять, – ответила Эшлин. – Но вообще-то, им пора ставить паруса, уже дует прибрежный бриз.

На кораблях будто услышали эти слова, и горизонт внезапно заиграл многоцветьем – красным, синим, оранжевым и черным. Обгорелый лес мачт превратился в плавучий цветник парусов.

– Часа через два, – улыбнулась Эшлин. – А то и меньше.

Прибытие папирийского флота означало, что, так или иначе, Эшлин сможет остановить истребление драконов. Конечно же, ей хотелось, чтобы вместо семидесяти двух кораблей на горизонте появился один-единственный, который привез бы Сайласа, Каиру и известие о смерти императора Мерсера. Но мало ли чего хочется в этой жизни. Бесполезно тратить время на игру воображения. Надо разбираться с тем, что есть.

Эшлин встала.

– Отыщите барона Поммола. Мы с ним поедем в порт. Остальные бароны могут идти пешком.

Эшлин и Линкон прибыли в гавань в крытом паланкине, с эскортом гвардейцев под началом Карлайла. Когда кортеж проходил по городу, все движение остановилось. Воины криками разгоняли толпу, прокладывая дорогу паланкину.

Короткая поездка напомнила Эшлин о том, как уязвимы короли и королевы. Правитель похож на самое высокое дерево в лесу – его и замечают, и валят первым.