Грехи и грешницы - Сьюзен Одо

— Джефф… Джефф Макнамара.

— Именно, — кивнула Бэбс. — Обычно его звали Мак, верно?

Дорин кивнула.

— Хороший он был парень. И симпатичный мужик!

— А откуда родом? — спросила Сюзи. Разговор произвел на нее сильное впечатление. Это было все равно что узнать о существовании доселе неизвестного родственника.

— Из Палатина, Чикаго, — ответила за сестру Бэбс. — Он служил в морской пехоте, — Красивая форма была у этих янки, — задумчиво протянула Дорин. Просто загляденье!

— Должно быть, он был и в самом деле хорош, если понравился бабуле, хмыкнула Сюзи. — Обычно ей никто не нравится!

Ее бабушка Элси была страшной женщиной. Горе было тому, кто осмеливался ей перечить. В таком случае она награждала строптивцев — как мужчин, так и женщин — сокрушительным хуком слева.

— Ну, он часто ей кое-что приносил. Пирожные там, бананы, яйца, иногда даже кусочки мяса. Ты помнишь, Бэбс, как она выхвалялась перед соседями? Дорин повернулась к сестре. — Она оставляла посреди стола что-нибудь из фруктов — пусть все посмотрят — или начинала в дверях судачить о том, какой замечательный мясной пирог приготовила на ужин своему Альберту.

— Ага, — кивнула Бэбс, — она всегда любила показать свое превосходство над людьми…

— Так что же с ним случилось? Ну, с этим парнем, Маком? — подойдя к буфету, спросила Сюзи.

— В сорок пятом он вернулся домой, — бесстрастно сказала Дорин, доставая из кармана фартука пачку сигарет.

— И все? — Сюзи вопросительно посмотрела на мать.

— Как и все остальные. Ну а что они должны были делать? У большинства из них в Америке были жены или подружки, да и наши мальчики должны были вернуться домой, потому что война уже кончилась. — Закурив сигарету, Дорин глубоко затянулась.

— А у него была жена или подружка?

Сюзи, видимо, очень занимала мысль о том, что у ее матери было романтическое увлечение.

— Нет, — ответила за сестру Бэбс. — По крайней мере он так говорил!

Сюзи с удивлением посмотрела на мать.

— Так почему же ты ему не писала?

— Не видела смысла! — фыркнула Дорин. — Чикаго слишком далеко.

— А когда ты встретила отца? — спросила Сюзи, взяв со шкафа фотографию в рамке. На ней были запечатлены ее родители в день свадьбы. Трудно было поверить, что прекрасная молодая женщина в атласном подвенечном платье, с надеждой смотрящая в будущее, и старушка, что сидела сейчас перед ней, один и тот же человек.

— Дай-ка сюда. — Бэбс потянулась к фотографии.

Поднеся ее к глазам, она засмеялась. — А знаете, я уже и забыла, что у Бобби когда-то были волосы!

— Так что, мама? — настаивала Сюзи. — Когда ты встретила папу?

— А! — вдруг сказала Дорин, как будто до нее только что дошел вопрос дочери. — Сразу после того как он демобилизовался, в сорок шестом. Через три месяца мы поженились.

— Однако времени ты не теряла! — воскликнула Сюзи, удивленная импульсивностью матери. — А почему так спешно?

— Наверное, потому, что он предложил, — растерялась Дорин, как будто подобная мысль никогда не приходила ей в голову. Забрав у Бэбс фотографию, она минуту всматривалась в нее, пуская дым, а потом положила на стол.

— Потому что он предложил! — возмущенно хмыкнула Сюзи. — Он мог предлагать что угодно, но ведь за тобой оставалось последнее слово.

— В те дни дела обстояли по-другому, — объяснила Бэбс. — Возьми, например, меня. Мне нравился не Гарри, а его друг, но ухаживал за мной именно Гарри. Мы стали встречаться, и не успела я разобраться, что к чему, как оказалась в церкви и Гарри стал твоим дядей.

— Ага, и вот чем все это кончилось! — воскликнула Сюзи. — Просто удивительно, что вы обе до сих пор не разошлись!

— Когда выходишь замуж, не стоит рассчитывать, что все всегда будет гладко, — как бы защищаясь, произнесла Дорин. — Пора бы уже знать, моя прекрасная леди. Будет не только ложе из роз.

— Особенно когда у тебя муж — хрен моржовый! — вполголоса прокомментировала Сюзи.

Отведя в сторону глаза, Дорин промолчала. Бэбс поверх очков осуждающе посмотрела на племянницу.

— Должно быть, чайник уже закипел, — спустя минуту проговорила Дорин, погасила сигарету и тяжело поднялась со стула.

— Мне не надо! — крикнула ей вслед Бэбс.

В этот момент послышался скрежет в замке.

— Дорин! — крикнул с порога пришедший с работы отец. — Чай готов?

* * *

— Не понимаю, почему бы тебе не есть на кухне, — раздраженно произнесла Сюзи, освобождая стол в гостиной. Пришлось сначала отодвинуть оставшиеся цветы, а затем сгрести в кучу мелкий мусор.

— Я у себя дома и буду есть, где захочу, — безапелляционно заявил отец, отстранил Сюзи в сторону и сел во главе стола.

В свои семьдесят лет Боб Фуллер уже не был той внушающей страх личностью, какую Сюзи помнила с детства. Могучие мышцы оплыли жиром, худоба сменилась полнотой, лицо округлилось и казалось, что свисает на грудь — даже тогда, когда он стоял прямо. Черные вьющиеся волосы, которыми в свое время так восхищалась Бэбс, заметно поредели, и Боб практически облысел.

Несмотря на то что Боб ушел на пенсию пять лет назад, он по-прежнему каждую пятницу ходил на работу (продавал автомашины), так что его босс имел лишний выходной. Фуллер босса не любил, нередко называл его сутенером и тем не менее с радостью использовал возможность заработать деньги на карманные расходы. К тому же появлялся благовидный предлог отлучиться из дома.

Дорин принесла салфетку и столовые приборы в гостиную и разложила на столе перед мужем. Она суетилась вокруг него, как добросовестная официантка перед своим первым клиентом.

— Немного рыбы к чаю, Боб. Прекрасная пикша. Твоя любимая!

Боб ничего не ответил, да мать Сюзи и не ждала никакого ответа. За эти годы все стало уже настолько привычным, что если бы Дорин каким-то чудом вместо «пикша» произнесла что-нибудь другое, то Боб, вероятно, даже и не заметил. Обмотав руку полотенцем, чтобы не обжечься, она принесла в гостиную его любимое блюдо, но и тогда от Фуллера никакой благодарности не последовало.

Взяв в руки нож и вилку, Боб скользнул взглядом по тарелке, затем пошарил глазами по столу и недовольно покачал головой.

— Соль и уксус! — возмущенно произнес он, принимаясь за рыбу. — Где соль с уксусом?

— Батюшки! — спохватилась Дорин. — Прости, Боб, я сейчас принесу. Сюзи открыла было рот, чтобы остановить мать, сказав, что ленивый ублюдок мог бы принести все сам, но вовремя осеклась. Дорин не переделаешь, даже если она сама этого захочет. Нет, Сюзи уже давно поняла, что мир делится на дающих и берущих и что ее мать относится к первым, а отец, безусловно, к последним. Плохо только то, что оба с готовностью играли свою роль. Черт побери, ведь из подобных им состояло целое поколение! Целое поколение мужчин и женщин, которые даже не догадывались, что можно жить как-то по-другому.