Кенгуру в ночи - Анастасия Монастырская

Пансионат медленно пустел: клиентов спешно вывозили. Оставалось только догадываться, то ли их в срочном порядке отправляли за рубеж, то ли отпускали по домам. Мастер-класс закончился, извольте получить сертификат. Он не знал, что происходит в мире, он не знал, что происходит с ним. Дни и ночи слились воедино. Иногда он чувствовал знакомые приступы боли, грешил на погоду и напитки, но затем забывался в тяжелых снах, где вновь и вновь совершал одно убийство за другим. Просыпался в холодном поту, и все начиналось сначала.

Интересно, а Новый год уже наступил? Снега было много, в воздухе все чаще витал аромат праздника: чуть-чуть мандаринов, еловых веток и горячего шоколада. Рот наполнялся слюной, и он отпрыгивал от окна, ругая себя за то, что еще не потерял интереса к жизни. И что очень хочется мандаринов, елку и приятных сюрпризов.

Елки он не дождался, чего не скажешь о сюрпризах. Однажды скрипнула дверь, и в подвал скатилась женская фигура.

Вновь наступил полумрак.

Женщина приподнялась и погрозила двери кулаком:

— Сволочи! Я подам на вас в суд за нарушение прав человека. Из-за вас каблук сломала. А это мои лучшие сапоги. Люди! Ау! Выпустите меня: в три часа я должна быть у своего парикмахера. Кстати, вы не могли бы его предупредить? По странному стечению обстоятельств он сейчас находится здесь! Кеша! Спаси меня! Если ты меня спасешь, то я не стану выходить за тебя. Обещаю!

Она закончила тираду и стукнула ногой по двери. Каблук беспомощно болтался на кожаной ниточке. Потом огляделась по сторонам и заметила его, прищурилась, узнавая, а потом весело воскликнула: — Ба! Знакомые все лица! Гришка, ты что ли? Глазам своим не верю! Бывает же такое…

Он сел на тюфяк, тоже не веря своим глазам:

— Стефания?

Обалдеть! Стоило мне приготовиться к смерти, как я тут же встретила знакомую личность. Ну и где справедливость, спрашивается? Судя по тому, что Гришка Романов сидит в том же подвале, и он приговорен к смертной казни, мы с ним в одной лодке. Не то, чтобы я претендовала на исключительность, но все-таки… Если уж мне суждено погибнуть, то лучше это сделать в одиночестве. Впрочем, в данный момент компания не помешает. Всяко веселее.

— Привет, Григорий! Как жизнь молодая?

И осеклась, разглядев его вблизи. Только по однокурсникам видишь, как жизнь покуражилась над каждым из нас. В институте Гришка Романов считался изгоем. Почему-то его дразнили Белый карликом. Наверное, из-за любви к астрологии. Благодаря ему, астрологией увлеклась и вся наша компания: Юра, Марина, Костя.

Я общей эйфории не разделяла, но… тоже увлеклась. На первом курсе Гриша был тучным, белокурым и толстокожим. Нелепо ухаживал за Мариной и часами рассказывал о звездах. За ним увивались все институтские девицы, мечтая, чтобы он составил им гороскоп. Почему-то гришкины гороскопы всегда сбывались, чего не скажешь о картах, составленных Юриком. Вдохновения у Белозубова не хватало что ли… Не знаю… За свои прогнозы Гришка брал деньги, и тут я его не осуждала: жить-то на что надо было, а на стипендию не разгуляешься. Поговаривали, что если у девиц не было денег, то они с ним рассчитывались сексом. И тут я его не осуждала. Красавица и чудовище — история вечная. В данном случае она претерпела некоторые, м-м, астрологические метаморфозы. Так вот о Грише. Я его не осуждала, но старалась и не общаться. Интуиция, наверное.

А потом что-то случилось. По наивности и влюбленности я даже не поняла, что именно. Но Гриша как-то похудел, потемнел, полысел, еще больше подурнел, в общем, стал очень нервным. Гороскопы больше не составлял, зато выполнял все приказы Костика. Поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что… И ведь ходил, и ведь приносил. Удивительный человек.

Когда Юрка женился на Марине, я настолько погрузилась в себя, что забыла обо всем. А когда очнулась, Гришка куда-то исчез. С тем, чтобы материализоваться в сыром подвале спустя десять лет. Обалдеть!

— Как поживаешь? — чопорно спросил Гриша, будто мы с ним повстречались на светском рауте. Он в смокинге, я в бриллиантах.

— Неплохо, спасибо, — столь же чопорно ответила я. — А ты?

— Тоже неплохо, спасибо.

Первой не выдержала я:

— Гриша, нам эти ассамблеи ни к чему. Я так понимаю, что у Костика с его очаровательной дамой зуб оказался не только на меня, но и на тебя. Значит, надо выбираться.

Романов встретил мое заявление с трогательной улыбкой приговоренного каторжника:

— Зачем?

— Ты что, собрался умирать? — удивилась я.

— Нет, у меня другие планы: я поеду в гарем.

— Спятил? — изумилась я. — Какой гарем под Новый год?

— Обыкновенный. Мне там предложили работу звездочета. Знаешь, приятно работать на юге — небо бархатное, звезды выпуклые. Сплошное удовольствие.

— Гриша, у тебя нормальная температура?

— Вроде бы. А почему ты спрашиваешь?

— А сколько ты здесь сидишь.

— Недели две. А почему ты спрашиваешь?

— Да так… Ты выглядишь усталым, — я сказала первое, что пришло на ум. Есть ситуации, когда лучше не говорить то, что думаешь на самом деле.

Что-то с ним было явно не то: словно всю энергию высосали из человека, оставив лишь пустую оболочку. Так выглядят после развода или смерти близкого человека. Или после убийства…

Таким я Гришу видела только однажды, на предпоследнем курсе, когда в институте пропала девица из параллельной группы. Последним, с кем ее видели, был как раз Романов. Оба направлялись в мужское общежитие. Тела девушки так и не нашли.

Примерно через месяц, на одной из пьянок Костя, подпив, проговорился, что отмазал Романова от убийства. Юрик не поверил. Марина вроде бы тоже. И только Сухов посмеивался, цедя холодную водку: «Он — теперь мой должник до последнего вздоха». Должник, значит… Сложив два и два, я получила четыре. И кинула фразу наугад:

— Гришка, ты опять кого-то убил?

Попала в яблочко.

Спустя минуту он уже рыдал на моем плече.

Я автоматически гладила его по голове и думала, как нам отсюда выбраться. То, что выбираться нужно уже сейчас, было и так понятно: с таким багажом нам только путь на тот свет заказан. И не надо песен про гарем и прочие восточные радости. Мы же на границе расколемся как два недораскулаченных Павлика Морозовых. Если Сухов не дурак, должен это понимать. А Сухов не дурак…

Итак, надо выбираться! Это даже не обсуждается, а только принимается к сведению. Вопрос лишь в том, как именно выбираться. Ключей от машины у меня нет, на двери подвала большой амбарный замок, да и дверь не выбьешь. Из окна не вылезти — это скорее щель, а не окно. В общем, наш подвал — очень неудобное место для побега. Не могли выбрать что-нибудь более подходящее! К примеру, в романе Хмелевской героиня убегает из известкового замка. Правда, на организацию побега у нее ушло больше двух месяцев, но это уже детали, главное — цель. Я с жалостью посмотрела на свой маникюр: нет, не могу им пожертвовать даже ради собственного спасения. Видимо, еще не время.