Герой ее мечты - Конни Брокуэй

— Они должны очень и очень расщедриться, — заявил Картер, отправив в рот еще одну меренгу.

— Это почему?

— Я ожидаю, что у нас появится полдюжины обществ и фондов, наперебой умоляющих нас воспользоваться их финансовой поддержкой, — ответил Милтон.

— Ребята, Треву не понравится такое ваше поведение! — покачал головой Ноубл, и его скульптурной лепки губы сжались в тонкую линию.

Венис застыла, почувствовав в его словах язвительность. Как его могло тянуть к дочери врага, человека, который предложил его Объединенной армии в качестве пушечного мяса?

Господи, Ноубл даже Кассиусу спас жалкую жизнь! «Героизм» был просто неотъемлемой частью этого человека, таким же естественным для него, как дыхание!

Осознав, что пристально смотрит на Ноубла, Венис слегка поежилась. Он отвечал ей довольно спокойным взглядом, наблюдая за ней под журчание академической беседы, которую вели между собой Милтон и Картер.

— Мне всегда казалось, что вы двое хорошо ладите между собой, — вдруг сказал Милтон, и его слова оторвали Венис от размышлений. — Тем не менее с тех пор как мы находимся здесь, вы не обменялись друг с другом ни словом.

— Что? — Венис покраснела.

— Ты и Ноубл, — упрямо повторил Милтон. — Когда он жил с вами в доме на Парк-авеню, ты обычно бегала за ним, как щенок. Бедный малый не мог повернуться без того, чтобы не наткнуться на тебя.

— Да. — Ноубл резким движением отодвинул стул от стола и встал. — И это привело к кое-чему, о чем я собираюсь сообщить тебе, Милтон. У нас с Венис есть небольшое объявление…

— Да! — Венис вскочила на ноги, опрокинув свой стул. — Мы… мы… — Она понимала, что не может допустить, чтобы Ноубл публично сделал предложение.

— И?.. — заинтересовался Картер.

— Мы в восторге, что вы нашли что-то такое, что может гарантировать будущее Сэлвиджа, — заявила Венис, проглотив комок в горле.

Милтон и Картер обменялись недоуменными взглядами, а Ноубл возмущенно фыркнул.

— Из всех нелепых… — заговорил он.

— Нелепых? — холодно перебила его Венис.

— Вы что, поссорились? — уточнил Милтон.

— Не понимаю, о чем ты, — постаралась уйти от разговора Венис.

— Да, несомненно, — заключил Милтон. — Обычно бывало: «Слэтс — то», «Слэтс — это», «Мне нужно найти Слэтса», «Слэтс говорит». Помню, я ужасно ревновал, когда приезжал к вам. Я привык всегда быть центром внимания, а потом вдруг появился этот парень и буквально украл твою привязанность. — Милтон улыбнулся.

— Не помню, — тихо буркнула Венис. Она все прекрасно помнила.

— Думаю, помнишь, — сказал Милтон.

— Должны помнить, — эхом повторил Картер.

— Вас там не было! — огрызнулась Венис и мгновенно устыдилась своей грубости по отношению к Картеру, но он, по-видимому, не обиделся.

— Я все знаю об этом, — задумчиво кивая, сказал Картер. — Я чувствую себя членом вашей семьи. Милтон все рассказал мне. Все. И конечно, мисс Венис, вы все помните. Почему вы говорите, что не помните?

— Возможно, она и ходила за мной по пятам, — вмешался в разговор Ноубл. — Некоторое время я был весьма полезен, а потом ее стали интересовать другие вещи. — Его усмешка не отразилась у него в глазах. — История окончена. На всем белом свете нет никаких причин для того, чтобы дочь Тревора помнила о мальчишке из кухни.

На его сухощавых, напряженных челюстях перекатывались желваки, взгляд был неподвижным и безжизненным, и вряд ли кто-то, кроме Венис, заметил, что бронзовая кожа его крепкой шеи слегка покраснела.

Господи, Ноубл, наверное, был страшно обижен, если сказал такое, но она совсем не хотела причинять ему страдание.

— Ноубл, думаю, ты недооцениваешь свое место в жизни Венис, — доброжелательно сказал Милтон.

— Недооцениваю? — Ноубл посмотрел на Венис, ожидая от нее ответа.

— Хватит этого путешествия по тропинкам памяти, — глубоко вздохнув, совсем тихо сказала она. — Покончим с этим. И чем скорее, тем лучше.

— С чем? — спросил Картер.

— Давайте осмотрим вашу находку, джентльмены, — переходя на деловой тон, предложила Венис. — В Сэлвидже есть люди, чьи средства к существованию могут зависеть от нее напрямую.

— Но, дорогая, — нахмурился Милтон, — ее нельзя осмотреть. Это невозможно.

— Как так? Почему, невозможно?

— Это довольно трудно объяснить. Лучше я отведу вас туда и все покажу. — Милтон встал из-за стола. — Вы с первого взгляда все поймете.

— Вот почему нельзя сделать практическое обследование, Венис, — указывая вниз, сказал Милтон. — Обстановка не позволяет, дорогая.

Они смотрели в разлом, расположенный на плоской земляной площадке у подножия громадной скальной стены. Расщелина тридцати футов длиной имела в ширину десять футов. Несмотря на тепло середины дня, от холодного воздуха, поднимавшегося из глубокой трещины, они начинали мерзнуть.

К концу ужасного ленча Милтон был вынужден бубнить успокаивающие банальности, пытаясь хотя бы немного ослабить напряженность между ними, и даже раздраженно отмахнулся от предложенного Темплтоном чая. Однако ему все же удалось привести их сюда, и теперь Венис порхала с места на место, избегая даже зрительного контакта с Ноублом. Прекрасно, сказал себе Ноубл. Позже, если все пойдет, как он задумал, у них будет более ощутимый контакт, а сейчас он мог позволить себе подарить Венис несколько часов отсрочки.

Это просто несправедливо, грустно подумал Ноубл. Он был искренен в своей попытке вести себя с Венис правильно, он честно боролся и проиграл — ладно, выиграл — и теперь, черт побери, просто хотел получить свой десерт! Он хотел получить Венис!

Ему никогда не приходило в голову, что она может сказать «нет», потому что слишком сильно любит его, если он понял ее сбивчивое, странное и совершенно нелепое объяснение!

Но по крайней мере она его любит, значит, он дождется своего часа. Ноубл с шипящим свистом выдохнул воздух.

Заметив, какими большими глазами Венис смотрит в расщелину, Ноубл, вытянув шею, заглянул через край: пятнадцатью футами ниже поверхности земли расщелина была заполнена темным, непрозрачным льдом.

Картер размотал моток веревки, который принес с собой, и привязал к одному концу мощный корабельный фонарь.

— Представь, как будет сложно аккуратно извлечь его, — сказал Милтон, когда Картер зажег фитиль и опустил медную крышку.

— Люди смогут смотреть на него, если оставить его прямо здесь? — спросила Венис.

— Нет. Слишком опасно, — ответил Милтон. — А чтобы должным образом извлечь его, потребуются годы.

Такая перспектива, отметил Ноубл, по-видимому, ни в малейшей степени не печалила ни одного из ученых, они оба просто светились от счастья.