Галоша для дальнего плавания - Наталья Александрова

Я достала мобильник и набрала номер Савичевой.

Татьяна ответила каким-то заторможенным голосом.

— Тань, — проговорила я после приветствия, — скажи, где тот подпольный цех расположен, в который ты случайно попала? Ну, тот, где фальшивый «Флювиталь» фасуют… Ну, бывшая квартира этого, директора фирмы «Архар», как его — Олег Петрович?

— А тебе зачем? — уныло поинтересовалась она. — Впрочем, не все ли равно… это двор по Семнадцатой линии между Средним и Малым проспектами, надо войти под арку тридцать второго дома, во второй двор и налево…

Дядя Вася припарковал свою машину перед тридцать вторым домом, достал с заднего сиденья какой-то пакет и выбрался на тротуар. Мы вошли в арку. Двор был мрачный и запущенный. Единственным его украшением служил мусорный бак, разрисованный местными подростками. Вспомнив Татьянины инструкции, мы прошли во второй двор…

Этот двор выглядел еще более хмурым и неуютным, если только такое возможно, — настоящий двор-колодец, куда никогда не заглядывает солнце, где даже летом из утрамбованной земли не вылезает ни одна чахлая травинка. В углу двора ржавел остов «запорожца», напротив него стоял неизменный мусорный бак.

По дороге нам попалась сгорбленная старуха с помойным ведром в руках. Завидев нас, старуха прижалась к стене, что-то невнятно забормотала и показала скрюченным пальцем на дверь, обитую ржавыми железными листами.

— Что там, бабушка? — спросила я ее. — Что вы хотите нам сказать?

В ответ старуха только неразборчиво забулькала, как закипающий чайник.

— Бабуля, да ты немая?

— Ага, немая! — охотно и вполне разборчиво подтвердила она. — И глухая, и слепая! Ничего, значит, не видела, ничего не слыхала и ничегошеньки не знаю! А только вы в тую дверь поинтересуйтеся… туда вам надо…

И она шустро юркнула в ближний подъезд.

Мы с дядей Васей переглянулись.

Судя по словам Татьяны, подпольный цех по изготовлению липового лекарства располагался здесь же, в первом этаже над этой железной дверью. Я увидела два грязных, забранных решетками окна. Очень подозрительное место… Но вот как мы туда проникнем? Как узнаем, где похитители держат Машу?

— Не робей, тезка! — проговорил дядя Вася и достал из своего пакета две странного вида шашки.

— Вы что — хотите взорвать эту стену? — испуганно спросила я.

— Да ты что?! — Он, кажется, обиделся. — Я что — террорист какой-нибудь? Это оружие психологическое…

Он огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, щелкнул зажигалкой и подпалил короткий шнурок на одной из шашек. Огонек с веселым треском побежал по запалу. Дядя Вася забросил шашку в мусорный бак. Я невольно попятилась, ожидая взрыва, но вместо этого из бака повалили густые клубы черного дыма.

Василий Макарович подошел к стене возле железной двери, запалил шнур второй шашки, приподнялся на цыпочки и забросил шашку в окно первого этажа.

Шашка упала в проем возле самого окна и вскоре тоже задымилась.

— Теперь, тезка, прячемся и ждем! — проговорил дядя Вася вполголоса, схватил меня за руку и потащил в угол двора.

Там мы спрятались за проржавевший «запорожец» и затихли в ожидании.

Через минуту открылось одно из выходящих во двор окон, в него высунулась женщина в розовом халате, с накрученными на бигуди волосами неестественно рыжего цвета, и истошно завопила:

— Пожар! Горим!

Тут же захлопали другие окна, и в тесном пространстве двора зазвучали испуганные голоса:

— Горим! Пожар! Помогите! Толик, ты что, не видишь? Пожар! Ты что, спишь?! Нашел время!

Еще через минуту кто-то крикнул:

— Вызовите кто-нибудь пожарных!

В таких и подобных криках прошло еще несколько минут, и наконец с улицы донеслось завывание пожарных сирен. Пожарная машина не смогла проехать во второй двор, и сюда вбежали, торопливо разматывая шланг, четверо бравых пожарных в защитных костюмах.

Во двор выбегали полуодетые люди, кто-то тащил огромный чемодан, кто-то — новый телевизор. Видимо, жильцы дома пытались спасти самое дорогое.

Мы с дядей Васей выбрались из своего укрытия.

Пожарные залили пеной из шланга мусорный бак и направили струю на окно первого этажа, откуда густо валил черный дым. Один из пожарных подошел к железной двери и принялся колотить в нее кулаком. Вскоре дверь открылась, из-за нее выглянул приземистый человек с плоским лицом и узкими щелочками глаз.

— Чего надо? — спросил он пожарного неожиданно высоким голосом.

— Это вам надо! Выходите все оттуда, пожар в вашем доме!

— Ничего не знаю, хозяина нет… — Восточный человек попытался закрыть дверь, но пожарный отодвинул его в сторону:

— Сдурел, что ли? Сказано тебе — пожар! Сгорите все, как тараканы в печке!

Из-за спины плосколицего уже показались несколько таджиков — видимо, те самые расфасовщики «Флювиталя», которых видела Татьяна.

Один из пожарных, обходя двор, подошел к нам.

— А вы что тут делаете? — начал он строго.

— Посмотри, сынок, что здесь! — Дядя Вася поманил его в угол за «запорожцем».

— Ну, что еще?

— Очаг возгорания!

Пожарный, услышав знакомое словосочетание, сунулся в щель между стеной и машиной…

Дядя Вася тяжело вздохнул и с размаху ударил его по каске подвернувшимся под руку обрезком трубы.

Каска гулко бухнула, пожарный споткнулся и упал на землю.

— Дядя Вася, вы что? — ужаснулась я.

— Ох, взял грех на душу! — причитал он, стягивая с пожарного защитный комбинезон. — Да ты не бойся, он скоро очухается… каска крепкая…

Он торопливо уложил пожарного на сиденье «запорожца», напялил на себя его комбинезон и побежал к железной двери. Я припустила следом за ним.

Возле двери пожарный все еще препирался с плосколицым привратником.

— Да что ты его слушаешь! — крикнул дядя Вася, оттолкнул привратника и бросился внутрь.

Пожарный последовал за ним, и я тоже сунулась в открытую дверь.

— А ты куда?! — кинулся навстречу мне плосколицый.

— Санитарная инспекция! — крикнула я и, оттолкнув его, скатилась по ступенькам в подвал.

Передо мной бросились врассыпную перепуганные таджики. Впереди расходились в разные стороны сводчатые коридоры.

В одном из коридоров я увидела впереди блестящую каску и побежала за ней. Поравнявшись, окликнула:

— Дядя Вася, где она?

— Женщина, а вы что тут делаете? — Ко мне повернулось лицо, закрытое защитным щитком. Я поняла, что обозналась, и припустила в обратную сторону.