Если это судьба - Дарья Кожевникова

– Кстати, а где кольцо, Викуль?! – спохватилась Лена.

– Не помню. Сунула куда-то.

– Потеряла?!

– Да говорю же: не помню! Не до того было! А дальше что, Юрий Степанович?

– Дальше это кольцо надо было как-то заполучить. Но как? Кольцо у Вики на пальце. Одна она не выходит. Тогда Сагитов решает установить слежку за всей компанией. Вешает на машины «жучки», проникает на участок, чтобы разместить чувствительный микрофон, который позволял ему прослушивать разговоры. Вот тут-то он снова сталкивается с Артемом и Юрой, которые, на свою беду, тоже зачем-то пробрались на участок! Чем эта встреча закончилась, вы знаете. Может, у Юры с Артемом и были шансы справиться с Сагитовым, он ведь появился один. Но в первые секунды они буквально оцепенели, увидев его, воскресшего из мертвых! А Сагитов, как вы знаете, времени не терял. Юру убил на месте, Артему удалось скрыться. Следующей жертвой Сагитова стала его мать, Тамара. Он узнал, что вы к ней поехали, прослушал ваш разговор, но не смог вас опередить. Поэтому ночью проник к матери, чтобы припугнуть и узнать у нее, не рассказала ли она Вике про Сашеньку, ведь про него никто не должен был знать. Но когда Тамара увидела воскресшего сына, сердце ее не выдержало. Сагитов и тут не теряется: он бьет мать в грудь ножом, пытаясь скрыть истинную причину ее смерти, чтобы бросить подозрение на конкурентов: Артема и Кирилла. В следующую ночь, не исключая наличия камер на участке, Сагитов пробирается туда и демонстративно забирает один микрофон. Но остается еще как минимум два, так и не обнаруженных нашими экспертами. Один – это тот, что нашел товарищ Лобзик. Второй до сих пор не найден. С помощью прослушки Сагитов узнает, что вы собираетесь поехать в гараж. Времени на то, чтобы как следует замести следы, у него нет, и он просто обливает все там растворителем, чтобы эксперты случайно не обнаружили новых отпечатков старого хозяина. Сработало! Но Сагитов лишился своего временного приюта, не посмев туда больше вернуться после обыска. На его счастье, погода наладилась, и он обосновался в лесу в шалаше. Попутно, подстегиваемый ненавистью, он подкарауливает и убивает Артема. Знал ли он, что в охотничьем домике остался больной водолаз? Скорее всего, да, след от его ботинка был найден возле крыльца. Но доказать это мы не можем, а говорить Сагитов, как я уже сообщил, отказывается. На все наши вопросы у него только один ответ: «Докажите!», брошенный с вызывающей ухмылкой. Этот человек, похоже, ненавидит всех людей, вместе взятых. Просто так, потому что иначе не может. Но я отвлекся! Вернемся к последнему микрофону, который все еще должен оставаться где-то здесь. Это не простая техника, не зря наши эксперты так ее и не обнаружили! Я почти уверен, что микрофоны были добыты Сагитовым через бедолагу профессора, который сполна расплатился за свой неблаговидный поступок. Именно с помощью последнего микрофона Сагитов узнал, что Вика с Андреем собрались на озеро вдвоем. Это был для него подарок судьбы! Он ловит такси, кидается в свой гараж, берет машину и мчится следом за вами. Оказавшись на озере, он крадет ключи, опрометчиво оставленные Андреем в машине, прокалывает шины и разбивает телефоны. А потом бьет Андрея ножом в живот. Не насмерть, чтобы выиграть время. Он ведь уверен, что Вика не бросит раненого человека, и это даст ему фору для завершения всей операции. Почему он оставил в живых Вику? Может, в нем взыграли какие-то чувства, но я, честно говоря, в них не верю. Этот человек никогда и ничего не делает просто так! Скорее всего, у него насчет Вики был какой-то отдельный план, какой – мы вряд ли узнаем. Но расчеты Сагитова оказались неверны. Он и подумать не мог, что истекающий кровью Андрей сможет трезво оценить ситуацию, заставит Вику бежать к шоссе, оставив его одного. И что Вика быстро свяжется с Матвеем. Когда Сагитов приехал на лодочную станцию, одним своим видом вогнав сторожа в столбняк, для него стало полнейшей неожиданностью, когда почти следом за ним туда же влетел и Матвей: он изначально был ближе к станции, чем Сагитов, поэтому успел добраться до нее за более короткий срок. Ну, – тут следователь улыбнулся, оглядел собеседников, – остальные подробности этой сцены мы опустим. Четверых участников задержания Алексея Сагитова можно понять. Слава богу, наши ребята успели подъехать, растащили, разняли, и все обошлось.

– Да, кстати, – вспомнил Юрий Степанович, когда они уже расставались вечером после веселого дружеского застолья, – Сагитов все-таки был из двойни. Но второй младенец, девочка, родилась мертвой. Мы нашли акушерку, принимавшую роды. И она вспомнила этот случай. Спустя столько лет! Некоторые эпизоды так и въедаются в память. Вот и этот тоже был из таких. Тамара очень плакала, жалела именно девочку. Но Алексей, наверное, еще в чреве матери начал яростную борьбу за выживание, просчитав все на несколько ходов вперед… А колечко, Вика, все-таки постарайтесь найти! Если в тайнике спрятано что-то ценное, то в случае его обнаружения вам положен процент. А меня, честно скажу, просто снедает жгучее любопытство.

– Этим колечком еще надо знать, как пользоваться, – заметил Матвей. – Но мы постараемся!

«Мы». Это дружное «мы» было Вике очень и очень дорого. Сама того не заметив, она как будто влилась в дружную семью, с которой тяжело теперь будет расстаться! А расставаться пришла пора. Дело было закончено, опасность миновала. Вон, даже Иваныч уже перебрался в свой домик. И Вика вышла-таки на работу. Пора и домой возвращаться. Все уже спали, когда она выскользнула во двор. И стояла возле бани, обхватив себя руками и глотая слезы. Дело, как ни странно, было вовсе не в Климе, который лучше бы оказался мертв! Лена утащила его портрет и отказалась признаваться, куда именно. Впрочем, Вика и сама догадывалась, куда… А вот Сашеньке они решили все вместе поставить памятник. Этот мальчик принял мученическую смерть от руки старшего брата. Могилка все-таки обрела его имя. Но плакала Вика сейчас не из-за этого. Причина ее слез была куда более банальна. Просто она решила, что эта ночь после посещения следователя будет последней, которую она проведет под смирновской крышей. Не будет больше веселых и дружных пробуждений и завтраков, и шашлыков, и бани, и веселой возни в саду. И комнатки с тихо тикающими часами, и голосящего из курятника петуха. И беседки. И соловья в кустах. И этой шелковистой травки на газоне, на которую можно выйти из дома в любую минуту. И ночного неба, не по-городскому звездного. Как много, оказывается, Вика успевала замечать походя, между делом, и ко многому успела привязаться!

Тихо хлопнула входная дверь. Кто-то вышел во двор. Смирнов! Вика узнала его шаги. И взмолилась: только бы он прошел мимо! Но он прямиком направился к Вике. Встал у нее за спиной:

– Викуль, ты чего?

– Завтра я уеду, Смирнов, – сглотнув слезы, сказала она.

– Почему? – спросил он после небольшой паузы. – Что я снова сделал не так?

– Да ничего. Просто у меня есть своя квартира.

– Так ведь и у меня есть. Стоит себе, есть не просит. И твоя без тебя не заскучает. Чем тебе здесь плохо, Викуль?

Она не ответила. Она не знала, что ему ответить.

– Викуль… – Он коснулся руками ее плеч, легко, едва ощутимо. А потом вдруг сжал их, развернул Вику к себе: – Я прошу тебя, останься! Ты не представляешь, как ты мне нужна! Пусть даже вечным ежиком, направляющим на меня колючки! Не уезжай!