TimeZero. Пепел обетованный - Сергей Чекмаев

Но сейчас меня мало волновало, чем они там занимались. Да пусть хоть со стичами развлекаются или консервированную тушенку из людей гонят – главное, лаборатория прекрасно защищена, и в ней можно спрятаться от головорезов отряда Бета.

Раньше диверсанты сожгли или взорвали бы любую недвижимость, что попалась им на пути. На то они и диверсанты. Но теперь, когда практически на каждом заводе стоит охранная система, а у крупных кланов подходы к промышленным зонам перекрывают хорошо укрепленные ТПК, тактические пункты контроля или в просторечии – «тапками», силы Вторжения предпочитают не нарываться. Охранную автоматику не напугаешь красивыми стволами, а непрошеных гостей лазерные турели моментально порежут на фарш.

Уже на подходе, когда до лаборатории оставалось не больше полутора километров, Кира вдруг охнула и начала оседать на траву. Пришлось подхватить ее на плечо, да еще чуть ли не волоком тащить за собой оба рюкзака.

Сказать, что было тяжело, значит, не сказать ничего. Каждый шаг давался мне с огромным трудом, ноги слабели и подкашивались. Пот стекал по лицу, струился за шиворот, джинсовая рубаха промокла, словно я полоскал ее в озере. Хорошо, не надел свежекупленный бронежилет – упал бы еще на полпути.

Кира не подавала признаков жизни, но сквозь тонкую ткань футболки я чувствовал, как неровно бьется ее сердце.

Неприступные стены цитадели выросли передо мной в тот момент, когда, казалось, наступил последний предел и я вычерпал резерв сил без остатка.

В приват КПК сначала побежали строчки предупредительных сообщений:

«Внимание! Частная зона!»

«Доступ запрещен! Защитный периметр активирован!»

«После второго предупреждения охранная система открывает огонь на поражение!»

Потом ожило радио:

– Кто вы такие? Что здесь забыли?! Частная зона, мать вашу!

– Впустите, – прохрипел я, – диверсанты на хвосте.

Сердце готово было выпрыгнуть. Я привалился к броневым плитам периметра, с огромным трудом удерживая Киру на плече. Больше всего хотелось положить ее на землю и самому лечь рядом. И заснуть. И ни о чем не думать.

– Вам повезло, ядреный корень! Еще минута – и привет! Хорошо, я оказался в пультовой… Система бьет без предупреждения.

– Я знаю. Бывал у вас раньше. Откройте!

А ведь могут и не впустить, хотя негласный закон и требует действовать сообща против сил Вторжения. Даже бойцы вражеского клана, с которым идет непримиримая война, в случае появления диверсантов становятся временными союзниками. А за стенами заводов и ТПК кланы обязаны прятать торговцев и случайных путников. Откажут – федералы вполне могут отнять лицензию, да и рейнджеры по головке не погладят, рейд этих бравых парней вряд ли поможет в бизнесе.

Конечно, если б у ворот переминалась тяжеловооруженная бригада, лаборанты наверняка отправили бы их к соответствующей матери. Бывали случаи, когда под крики о силах Вторжения враги обманом врывались на завод или лабораторию. Думаю, последствия легко представить. Говорят, так погибла фабрика маленького клана Ветер Перемен, что по глупости ввязался в большую политику.

Но мы все-таки на рейдовый отряд не похожи, даже с Тикки. На приманку еще куда ни шло, однако диверсантов на радаре не разглядел бы разве что слепой, а когда такие парни в секторе, всем резко становится не до межклановых разборок.

– Ладно, заходите. Только быстро! – проскрипел динамик над головой, и массивная бронированная плита, прикрывающая ворота лаборатории, медленно поползла вверх.

С огромным трудом я все же заставил себя отлипнуть от стены и ввалиться внутрь. Сделал два шага по полутемному туннелю и понял: все, сейчас упаду.

Осторожно опустил на бетонный пол Киру и только потом рухнул сам. В прямом смысле слова рухнул – ноги больше не держали. Колени оказались в какой-то луже, джинсы моментально пропитались влагой. Но сил отползти в другое место уже не было, я уперся плечом в стену и закрыл глаза. Похоже, я отключился на несколько секунд. Очнулся от надрывного стона дверной автоматики. Тряхнул головой, подобрал под себя ноги, пока окончательно не промокли, и осмотрелся.

Тусклая лампочка под потолком с трудом боролась с окружающей темнотой. Серые некрашеные стены на вид казались склизкими, из-под потолка тянулись вниз влажные дорожки, местами превращаясь в настоящие сталактиты. На полу копошились мокрицы, я еще подумал: «Вот где настоящий пир для Тикки». Пахло отсыревшим бетоном.

С грохотом вошла в пазы бронированная плита, клацнули вакуумные запоры. Стало совсем темно.

Когда перестало биться в узком пенале туннеля гулкое эхо, я услышал торопливые шаги. К нам бежали люди. Не знаю, с оружием или нет, но, по крайней мере, не враги. Иначе просто не впустили бы.

На всякий случай положил руку на пояс, поближе к смарту – от снайперки здесь толку мало, а вот лазерный пистолет свое дело сделает, если что. Правда, тогда живыми нас отсюда не выпустят.

Из-за поворота сначала появилось несколько стволов. В основном такие же смарты и с полдюжины «хеклер MP5K». Молодой и не слишком уверенный голос прокричал:

– Оружие на землю!

– Да никто его и не держит, посмотри сам, – ответил я. – Все равно сил нет. Валяйте, вяжите, если вам так приспичило.

В ответ – невнятное бормотание: невидимые вояки совещались между собой. Я с трудом мог собраться с мыслями, но сообразил наконец что настоящей охраны в лаборатории сейчас нет. А может, и вообще никогда не было, владельцы понадеялись на автоматику. Вот и пришлось лаборантам, что не сразу вспомнят, где у пушки курок, хвататься за стволы и изображать крутых парней.

Хорошо, если не постреляют друг друга с перепугу.

– Эй! Все нормально, мы не причиним никому вреда. Раньше ходили сюда с товаром, носили чипы, потому и знаем дорогу. Макнот, – я напряг память и вспомнил-таки ник начальника лаборатории, – здесь? Скажите, пришел Андреналин.

Слава куполу, нам поверили. Вряд ли я смог бы долго спорить – то и дело тянуло провалиться в спасительную темноту. Но имя директора произвело впечатление, в нас перестали тыкать стволами, помогли добраться до гостевого бокса, а когда через несколько часов мы более-менее пришли в себя, – даже накормили.

Пока Кира уминала армейский сухпай (все же повкуснее пустынного рациона) и кормила Тикки, я нашел старшего лаборанта Смити, которого смутно помнил еще с невских времен. Собственно, именно он, как только переехал в Новую Москву, и сосватал нам с Силь чудесную халтурку для лаборатории. Раньше он пахал на федеральное правительство, но когда понял, что, сколько бы он ни изобретал, деньги, награды и слава достанутся большим шишкам, плюнул и стал втихую приторговывать государственными секретами на черном рынке. Я его понимал: многочисленное семейство Смити хотело есть не раз в неделю, а каждый день, но копы и Трибунал решили бы по-другому. О конспирации он имел самое смутное представление, особо не осторожничал и в конце концов точно загремел бы на зону. Но первым талантливого инженера выловил предприимчивый Алистер Макнот, намекнул на перспективы, дал денег и пристроил к себе.