Лазарит. Тень меча - Симона Вилар

Отсюда он мог отчетливо видеть приближавшихся газизов. Это был многочисленный отряд, но все же не настолько крупный, чтобы попытаться взять крепость штурмом. Их больше интересует добыча — недаром, когда лопнул повод, на котором тащили верблюда, и замученное животное, замедляя бег, свернуло в сторону, часть преследователей тут же кинулась следом. К ним присоединилась еще дюжина воинов. Верблюд, навьюченный кожаными вьюками, — огромный соблазн для нищих всадников-тюрков!

Мартин неторопливо направился к крепости, время от времени оглядываясь назад. Верблюд приостановил погоню, но ведь были еще и мулы с поклажей! В одного из них только что угодила выпущенная преследователями стрела. Мул упал и забился в пыли. Но тут, к неописуемому изумлению Мартина, Обри вздернул своего коня на дыбы, развернул его и помчался назад. Остановившись возле раненого мула, он торопливо спешился и принялся снимать со спины животного вьюки.

— Этот человек лишился рассудка! — воскликнул пораженный рыцарь.

Первым его движением было броситься на помощь англичанину, но вместо этого он натянул поводья.

К дьяволу! Сэр Обри путается у него под ногами и мешает сближению с леди Джоанной. Лучшего случая отделаться от него не представится. Сейчас газизы избавят его от лишних хлопот. Видно, такова судьба этого свихнувшегося сквалыги.

Со стен крепости по-прежнему следили за происходящим, но не спешили вмешиваться. Сэра Обри можно было уже считать мертвецом. Мартин видел, как Эйрик, на миг оставив Иосифа, начал было поворачивать коня, чтобы вмешаться, но, видимо, в голову ему пришла та же мысль, что и рыцарю, и он оставил эту затею.

Иначе повел себя Иосиф. Оглянувшись и заметив, что англичанина вот-вот настигнут газизы, молодой еврей что-то приказал своим людям, те развернулись, на ходу натягивая луки, и дюжина стрел поубавила прыти преследователям.

Всадники, направлявшиеся к Обри, придержали коней, а тут как раз появился еще один мул с поклажей, привлекший к себе их внимание. Сэр Обри, вскинув на плечо снятую с раненого мула переметную суму и дико озираясь по сторонам, бросился ловить свою лошадь, успевшую отойти на солидное расстояние от хозяина.

Трое или четверо газизов были уже совсем рядом с лордом. Сэр Обри попятился, выхватил меч из ножен, но новый залп лучников Иосифа отогнал наседавших на него всадников. Однако в следующую секунду один из них оказался рядом с англичанином и вихрем налетел на него, размахивая саблей.

Сэр Обри отскочил, увернулся и заметался между окружившими его газизами, переметная сума полетела в пыль, но теперь ему уже было не до нее.

«Сейчас кто-нибудь из газизов захлестнет его глотку арканом и потащит за собой», — решил Мартин. Именно так и действуют тюркские конники, если не могут подступиться к врагу на расстояние Длины клинка. Он не понимал причины безумной отваги англичанина, но знал, что еще несколько мгновений — и тот окончательно осознает, что для него все кончено.

Но тут из ворот крепости показался отряд закованных в броню ромейских воинов. Их было не так уж много, но катафрактарии[80] слыли грозными воинами. Поэтому легко вооруженные и уже заполучившие значительную часть добычи газизы предпочли не связываться без нужды с тяжелой имперской кавалерией.

Один из них, склонившись с седла на скаку, подхватил оброненные Обри сумы. И, вновь удивив Мартина, англичанин ринулся следом, яростно размахивая мечом и вопя, словно надеялся отбить свое добро. Когда грабитель уже удалялся, сэр Обри в бессильном отчаянии метнул ему вдогонку меч.

Мартина это позабавило. Что за сокровища хранились в этих сумах, если Обри рисковал ради них жизнью?

Об этом он узнал позже, когда все они уже находились в крепости и местные женщины обносили спасенных чужеземцев холодной водой. Обри напоили первым; едва опомнившись, он принялся звать жену.

Леди Джоанна приблизилась и несколько мгновений вглядывалась в его искаженное отчаянием лицо. Затем, заметив слезы на глазах мужа, взяла в свои ладони его всклокоченную, осыпанную пылью голову.

— Ах, Джоанна, что же теперь делать? — всхлипнул Обри. — Ведь там остались все наши украшения, и мой пояс с янтарем, и твои серьги ромейской работы, и тот великолепный плащ, подбитый соболями, за который заплачено целое состояние!

— Зачем тебе меховой плащ в Святой земле, Обри? — не повышая голоса, спросила его супруга. — Говорят, там всегда жарко.

Лорд резко освободился из ее объятий.

— Ты ничего не понимаешь! Тебе, с детства привыкшей к непомерной роскоши, все это кажется неважным. А я… мне пришлось уплатить такие деньги! И как ты явишься к своему могущественному брату без серег с опалами и золотых брошей? Ты просто не представляешь, какой жалкой нищенкой ты будешь выглядеть!

Леди Джоанна отвернулась и молча пошла прочь.

Обри остался неподвижно сидеть у стены, уронив голову на руки.

Покинув лорда, Мартин направился к Иосифу, беседовавшему со своими воинами. Молодой еврей был явно ими доволен, нахваливал их меткость и самообладание, благодарил за спасение жизни спутника.

— Ты добрый человек, Иосиф, — заметил Мартин. — Но чересчур простодушный. Какое тебе дело до этого жадного, вздорного чужеземца? Поверь, ему и в голову не приходило жалеть твоих соплеменников, когда он резал их в Бери-Сент-Эдмундс в Англии.

— Ты полагаешь, что я должен во всем уподобляться ему? — сдержанно отозвался Иосиф. — Разве Всевышний не учит нас терпению и снисходительности к таким, как этот Обри де Ринель?

Мартин не ответил — лишь взглянул на сына Ашера с легкой грустью. Да, Иосиф не походит на своего отца. Тот деловит, во всем находит свою выгоду и всегда действует в соответствии с заранее составленным планом, не задумываясь о возможных жертвах. Для него важны только люди его крови. Почему же он не научил сына следовать этим правилам? Почему Иосиф вырос таким чистым и великодушным?

— И все же ты допустил ошибку, друг мой! — наконец произнес рыцарь.

Он знал, что Сабир и Эйрик согласны с ним. Но Иосиф продолжал улыбаться, уверенный в своей правоте.

Вода! Сколько угодно чистой горячей воды — какое блаженство!

Погрузившись в исходящую паром лохань, леди Джоанна рассмеялась. Какой же унылой и подавленной она была еще совсем недавно, а сейчас ее переполняет чистая радость. Опасности позади, она свободна и жива, она под надежным покровительством!

Невольно перед ее внутренним взором возник образ рыцаря Мартина д'Анэ. Это ее смутило, и она нахмурилась, сдувая с ладони мыльную пену.

В то время, пока рыцарь д'Анэ втолковывал коменданту гарнизона, какую знатную особу спасли его воины, пока для именитых гостей готовили покои и грели воду для омовения, Джоанна, несмотря на возбуждение от пережитого, неожиданно уснула, прикорнув на узкой кушетке в углу. Сколько она проспала? Трех часов вполне хватило, чтобы снова почувствовать себя бодрой и отдохнувшей.